От этого Сибил испытала бесчисленное множество оргазмов. Они следовали один за другим так быстро, что слились в бесконечное мгновение экстаза.

Потом он принялся покрывать ее тело поцелуями, и каждый квадратный дюйм кожи содрогался от слабого, но сладостного мини-оргазма, пока наконец кончик его языка не коснулся ануса. Ощущение от этой последней ласки оказалось настолько ошеломляюще-сильным, что ее буквально подбросило и она лишилась чувств.

Сибил помолчала, заново переживая моменты небывалого наслаждения.

Наконец Чайлд решил прервать ее раздумья:

— Что ж, он так и не трахнул тебя как нормальный мужик?

Он не хотел, чтобы это прозвучало грубо; возможно, в нем все-таки проснулась ревность.

— Нет. Я пыталась было ввести его… туда, но он сказал, что ничего не получится. Член согнулся и совсем опал. Но я все-таки испытала оргазм, когда пыталась засунуть его в себя, только от прикосновения! Я сказала, что мне очень жаль, ведь он сам не кончил, но Плаггер ответил, что это не важно, он более чем удовлетворен. Я думаю, что он настоящий маньяк электрического тока! Получает удовольствие от высокого напряжения!

Когда Сибил пришла в себя и преодолела страх, она попыталась расспросить Плаггера о его удивительном электрическом теле, но он просто сказал, что устроен не так, как другие. Потом поднялся, собрал одежду и вышел.

С тех пор Плаггер стал появляться каждые четыре дня. На вопрос, почему он не приходит чаще, ответил, что ему требуется какое-то время для подзарядки. Она поняла его слова буквально и по-настоящему испугалась.

В чьи руки она попала? Но стоило только испытать экстаз от электрического прикосновения, и все сомнения пропадали.

После пяти визитов Плаггера к ней пожаловали Панчита с Дианой. Они немного поговорили и ушли, а потом приходили через день или два. Как-то раз Панчита предложила Сибил покурить травку. Та с радостью согласилась, наркотики помогли бы скрасить серое однообразие и скуку ее жизни в заточении. Курили они втроем…

— Но мне давали не обычную марихуану. По запаху она походила на травку, но на самом деле была чем-то другим. Она здорово меня взбодрила, зато напрочь отбила волю к сопротивлению. Я думаю, там содержались какие-то особые, увеличивающие внушаемость компоненты.

— Даже так? — На самом деле Чайлд предвидел такой поворот.

— Да. Я почувствовала необыкновенную легкость, мы все смеялись, как истерички. Я совершенно забыла, что нахожусь в плену и эти двое могут сделать со мной все что угодно. Мы словно стали старыми подругами, которые очень любят, и даже больше… желают друг друга!

— Одна из них стала заниматься с тобой любовью?

— Да-да! Панчита подсела ко мне, и как-то совершенно незаметно ее рука оказалась у меня на плече. Не успела я опомниться, как она уже поглаживала грудь и сосок. Я ощутила непреодолимое желание любить… и отдаться Панчите. Это казалось совершенно нормальным, естественным. Сам знаешь, Геральд, я не лесбиянка. Никогда не водилась с подобной компанией, по крайней мере до знакомства с моими похитителями. Меня всегда мутило от одной мысли о таком!

Чайлд промолчал.

— Подошла Диана, — продолжала Сибил, — высокая блондинка с великолепной грудью. Она села с другой стороны и стала меня целовать, а Панчита тем временем приподняла рубашку и принялась лизать сосок. Меня словно охватил огонь, язык слился с языком Дианы. Вдруг я почувствовала губы Панчиты ниже. Она покрыла поцелуями живот, потом нашла клитор! Диана помогла встать и повела к постели, сняла с меня рубашку Женщины встали по обе стороны кровати; каждая взяла мою руку и сунула себе между ног. Там сразу стало мокро, и тогда я вставила внутрь пальцы, а они принялась раскачиваться все сильней и сильней…

— Так ли уж необходимо вдаваться в детали? — спросил Чайлд.

— Это для меня как психотерапия, — ответила она, закрывая глаза и откидываясь на спинку софы. — Все трое распростерлись на кровати, Диана принялась целовать и массировать бюст Сибил, а та — левую грудь любовницы. Язык Панчиты вновь совершил путешествие по ее телу, достиг лона. Она широко развела бедра Сибил, подложила подушку под ягодицы. Дальше все шло как в сладостном сне. Панчита снова коснулась ее клитора кончиком языка и продолжала лизать до тех пор, пока у Сибил не произошел оргазм. Потом на ее место легла Диана.

— Диана лучше работала языком, я испытала пять оргазмов, один за другим! Затем Панчита села мне на лицо, я принялась лизать ее клитор, а потом сунула язык во влагалище и стала водить им вверх и вниз. Она тоже испытала несколько оргазмов; потом на меня села Диана, она почти сразу впала в экстаз… Затем Панчита снова взялась за меня, перевернула на бок и принялась лизать сзади, а Диана — спереди. Когда я наконец насытилась, мы стали удовлетворять друг друга одновременно, припав губами к нежным губкам, лаская пышные груди, сосцы… Как это было замечательно, если бы ты знал!

— Ты думала так раньше или думаешь сейчас?

— Что ты! Когда они наконец ушли, я была в ужасном состоянии! Кричала, плакала, чувствовала себя так, словно измазалась в грязи. К тому времени действие наркотика прекратилось, ну и сам понимаешь! Но Панчита с Дианой продолжали навещать меня, и спустя какое-то время я перестала терзаться, испытывать чувство вины. Мне это даже понравилось. А что? Почему женщина не может заниматься любовью с женщиной? Кому от этого плохо?

— Никому, — спокойно произнес Чайлд. — После них Плаггер казался не таким уж потрясающим?

— Нет, нисколько. Если ставишь за уровень наслаждения отметки, я дала бы ему пять с плюсом, а им — пять с минусом.

— Ну а теперь ты наверняка расскажешь, как вскоре очутилась в одной кровати с двумя женщинами и Плаггером, — усмехнулся он. Она широко раскрыла глаза, медленно повернула голову и, пристально посмотрев на Чайлда, удивленно спросила: — Как ты догадался? Милый, налей мне, пожалуйста, еще чашечку кофе!

Он передал ей чашку.

— Плаггер этих двух тоже попробовал?

— Да-да! Однажды, когда мы лежали втроем, образовав живописное сплетение тел, он вошел в комнату и сразу засунул язык в зад Панчиты. Потом сказал, что у нее самая сладкая попка на свете, и я еще позавидовала подруге. Ты не поверишь, мы все тогда почувствовали слабый разряд тока во рту и влагалище! Просто уму непостижимо!

— Я могу понять твои первые лесбийские упражнения, — заметил Чайлд. Тогда ты находилась под влиянием наркотика. Но почему ты, зная, какое действие это зелье вызывает, не отказалась, когда тебе его предложили снова?

— Я уже говорила, — мне это понравилось. А впрочем, я и не задумывалась… Сама не знаю почему!

— Твой разум молчал, — с деланной серьезностью произнес Чайлд. — В глубине души ты хотела их, ггоэтому просто «забыла», как действует наркотик.

— Я не закоренелая лесбиянка! — возмутилась она. — Я не испытываю нездорового влечения к женщинам! Я вполне могу обойтись и без них!

— Ты ведь только что вышла из тюрьмы, можно сказать, — резонно заметил Чайлд. — Откуда тебе знать, пока не попробуешь? Впрочем, все это неважно. По крайней мере сейчас. Они как-нибудь объяснили, почему не заставляли курить наркотик, а просто предложили?

— Сначала сказали, что я могу отказаться, если не захочу. Потом заявили, что мне не обязательна курить их травку теперь, когда я узнала, как она действует.

— У тебя к ней привычка не выработалась?

— Нет!

— Что ж, время покажет. Я просто не понял, почему эти садисты так нежно обрабатывали тебя. Честно говоря, если бы ты сейчас не описала парочку хорошо знакомых мне личностей, я бы решил, что ты попала в лапы совсем другой компании. Не к людям Игеску, а к их врагам.

— О чем ты говоришь? Каким врагам?

— Потом расскажу тебе о своих похождениях, если можно употребить такое слово. Сибил продолжала свой рассказ. Чайлд никак-не мог понять, так ли все было на самом деле. Она, без сомнения, достаточно близко познакомилась с Панчитой Посьотль, Дианой Рэмбоу и другими «приятелями» Чайлда, а узнать их могла, только оказавшись в плену у этой компании. Но вот описание сексуальных упражнений…