В киоске я взял газету. В ней увидел фотографию: молодые мужчина и женщина сажают дерево.

В подписи говорилось, что это молодожёны – Валентина и Валентин Невзоровы сажают первое дерево в Парке счастья. Да, новый парк называется «Парком счастья».

Я пошёл в этот парк.

Он скромен, как всё новое и по-настоящему большое. У него нет ни триумфальной арки, ни указателей. Но в нём уже несколько маленьких деревцев выстроилось в живописном беспорядке. Всего несколько деревцев… Их посадили молодые люди, которые нашли счастье в жизни и в честь этого решили вырастить деревья.

Есть что-то трогательное в таких осенних посадках. Деревца стоят с обнажёнными ветвями. Им предстоит пережить зиму и, может быть, суровую, прежде чем на них расцветут первые листья. Именно расцветут. Ведь для тех, кто посадил эти деревья, роскошными цветами покажутся весной крохотные проклюнувшиеся почки.

Мне захотелось познакомиться и поговорить с молодыми, посадившими первое дерево в будущем огромном и тенистом саду. Разыскивая их, я узнал и историю возникновения парка. Даже не одного, а многих парков. Ведь в столице по решению Моссовета в каждом районе выделены участки, где люди, считающие какой-то день торжественным, могут приобрести и посадить дерево в честь знаменательной для себя даты.

Основание этих парков началось с того, что в редакцию газеты «Комсомольская правда» пришло письмо от Невзоровых.

«У нас сегодня большой день, – писали они.

Идём по весенним улицам. Мы уже давно ходили рядом, но сегодня это имеет большой смысл – мы идём из загса. Очень радостно на душе. Хочется запомнить всё, что было в этот день: солнечные блики в весенних лужах, свежий апрельский ветер, улыбки друзей.

У самого дома навстречу попалась машина – везёт молодые деревца для посадки на новой улице. Мы переглянулись: деревцо! Вот самая лучшая память о счастливом дне! Как только потеплеет, непременно посадим деревцо. Оно будет расти. Будем его навещать, ухаживать за ним. Появится у нас малыш – ещё одно дерево посадим рядом. Хорошо!

Случайно мы узнали, что в одном Фрунзенском районе за год бывает восемь тысяч свадеб, по всей же Москве ежегодно – сто тысяч счастливых пар. Представляете – сто тысяч деревьев ежегодно! Какой это будет чудесный парк!

Пусть всё в этом парке будет напоминать о молодости. Пусть в нём растут самые различные деревья. Одному нравится вишня, другому – яблоня, третьему – верба. Мы думаем, что в парке не должно быть строгой планировки. Это должна быть роща. Сюда не понадобятся сторожа и садовники. Мы сами будем приходить и ухаживать за деревьями.

Это и побудило нас написать в газету. Для парка надо выделить место. Об этом, разумеется, позаботится Моссовет. Надо, конечно, подумать о продаже саженцев. Это должны быть отборные саженцы.

Представляем себе наш парк через десять-пятнадцать лет. Весной и осенью сюда приходят счастливые люди, чтобы посадить и окопать деревья, а летом в парке – матери с детскими колясками, молодожёны под руку.

И ещё дальше заглянем. На висках у нас седина. Мы идём по тенистым аллеям. Вот оно, наше дерево, зелёное, нарядное».

Когда я прочитал письмо, то решил, что в нём сказано всё, что мне хотелось услышать от Невзоровых, и мне не надо говорить с ними. Они смогли бы повторить, что уже сказали, сказали от всего сердца.

В этой истории есть одна сторона, о которой не рассказано в письме. Я имею в виду замечательную инициативу. Конечно, дело не в одной яблоне или клёне. Мало выделить место для их посадки, надо, чтобы не зарастала тропа к этим новорождённым паркам.

Инициатива, даже самая благородная, самая красивая и полезная, может погаснуть, как искра на ветру, если не помочь ей разгореться, развиться, стать подлинной традицией для каждой семьи, для каждого человека. Традиция – не пожар, не стихийное бедствие, которое возникает по недосмотру. Её скорее можно сравнить с садом, требующим внимания и ухода. Я говорю о внимании к новорождённым паркам и садам.

В городе не так-то легко найти весной дерево для посадки, не говоря уже о лопате. Значит, мало вывесить в загсе объявление о том, что можно посадить дерево, надо позаботиться и о том, чтобы люди, пожелавшие отметить знаменательный день своей жизни посадкой живого памятника, смогли приобрести саженцы самых различных пород, научились элементарным правилам ухода за деревьями.

Молодёжь нашей страны любит леса, сады и парки. И любовь эта плодотворная, деятельная. Она выражается не только в закладке новых садов, парков и лесополос, но и в бдительной охране дубрав и лесов. Однажды на комсомольском собрании Коротоякского района Воронежской области на столе президиума появились розовые щепки. Какой-то лиходей срубил яблоню, одиноко росшую на берегу реки. Словно маяк, стояла она на крутоярье. К ней привыкли, как к обличью своего дома, её любили. И вот её не стало.

В этот день родилась комсомольская группа по охране природы. Её назвали «Зелёный патруль». В неё вошли и председатели колхозов, секретари райкома комсомола, лесотехники и электромонтёры, механики и пастухи.

Днём и ночью «Зелёный патруль» нёс дозорную службу в лесах. Задержанные на месте преступления порубщики пытались подкупить комсомольцев и – безуспешно, грозили расправой, «случайной» пулей в густом лесу – напрасно. Пощады браконьерам не было, и они стали отступать. За один год решительных действий «Зелёного патруля» порубки и лесах района сократились вдвое.

«Зелёный патруль» – не только зоркий хранитель лесов, но и пропагандист древонасаждений, организатор посадок. Комсомольцы села Петропавловки, например, договорились с односельчанами о весеннем озеленении. И вот однажды парни и девчата съездили в питомник и привезли две тысячи берёз. Объехали всё село, и возле каждого дома положили по пять деревьев. А теперь вдоль улицы шумят стройные берёзки.

Иначе поступили учащиеся семилетней школы села Копаницы. Они взяли на себя обязательство посадить и вырастить девятнадцать гектаров леса.

А прошлым летом мне довелось побывать в единственной в мире лаборатории под открытым небом, где восстанавливается сила и мощь Кавказских минеральных вод.

Кисловодская котловина напоминает небольшой оазис среди выжженных солнцем лысых увалов, на которых, словно лишаи, проглядывают известковые сбросы.

Когда-то, по утверждению таких авторитетных и беспристрастных свидетелей, как Пушкин и Лермонтов, окрестные горы были покрыты чудесными тенистыми лесами. С тех пор много нанесено урона этим воспетым великими поэтами местам.

Но топор совершил не одно, а два преступления. Он не только свёл красоту с лица земли, но и «обрубил» воду. Сократилась площадь, занятая лесами, и чудодейственные минеральные источники стали скудеть. Многочисленные санатории стали испытывать если не «водный голод», то, во всяком случае, им пришлось соблюдать строгий режим экономии. Но ведь санатории строятся и продолжают строиться. Им тоже необходимы минеральные воды.

Гидрогеологи бросились на поиски новых источников. Они стали бурить скважины в надежде отыскать неведомые им дотоле запасы минеральной воды. И вот одна из скважин дала огромное количество нарзана. Казалось, выход был найден. Однако радость оказалась преждевременной. Все старые источники дали воды ровно на столько меньше, сколько дала новая скважина. Дальнейшее исследование показало, что все кисловодские источники бьют из одной каменной чаши. Чем больше черпать из неё, тем скорее она иссякнет, а пополнения не будет.

Тогда, несколько лет назад, в районе Кисловодска и Ессентуков по решению правительства были созданы механизированные лесные хозяйства. Им поручено облесить, 23 тысячи гектаров горных склонов. Легко сказать – облесить склоны! Это не так просто… Кручи поднимаются на несколько сот метров. Поэтому впервые в мире решили применить террасный способ насаждений. Мощный бульдозер с кривым ножом поднимается на кручу, врубается в склон и нарезает террасу, на которой и сажают деревья.

Обо всём этом мне рассказал директор Кисловодского мехлесхоза Анатолий Писаренко. Он молод, коренаст, и его светлые глаза смотрят на подростки-сосенки так же ласково, как и на своих детей, и руки его так же ласково касаются верхушек деревьев, словно это его вихрастая дочь или кудрявоголовый сынишка.