Глава 2

Калли в третий раз повернула ключ в замке зажигания, и в том, что машина не заводилась, были виноваты скорее её дрожащие руки, чем сам автомобиль. Она нажала на педаль газа, и двигатель наконец-то запустился. Лимон на колёсах работал, а на её банковском счету всё ещё оставалось двести долларов. Это почти сумело убедить Калли, что вечер прошёл успешно.

От магазина Заклинателя Душ до дома ехать меньше десяти минут, но Калли ещё не была готова направляться домой. Ей нужно было время, чтобы смириться с тем, что она сделала. Время понять, что она собиралась делать в следующие две недели. Пребывание в голой квартире со скудной мебелью лишь в разы умножит тревогу. На её большую семью можно было положиться, но Калли не могла пригласить к себе никого из них. Ближайшая кузина жила в шестидесяти милях отсюда, а её брат… ну, он тоже явно недоступен. Пострадать и перебрать все свои ошибки будет попросту безопаснее вне её однокомнатной квартиры. Калли свернула налево на Агуя Фрия и направилась в сторону Плазы.

Под полуденным солнцем Плаза Джем Сити соответствовала его названию[1]. Яркие тона красочной плитки на стенах каждой витрины искрили под естественным освещением. Но солнце село много часов назад. Туристы попрятались по отелям с аутентичными дымоходами в каждой комнате, чтобы защититься от холодного воздуха ночной пустыни. Редкие фонари усложняли неопытным людям ориентацию в пространстве, когда сумерки между фонарями превращались в беспросветную тьму. По улицам шастали бродяги. Те же, кто был на самом деле бездомным, приткнулись у входов в магазины, чтобы устроить ночлежку на ночь.

Калли ехала на возмутительно низкой скорости, но ей всё равно пришлось ударить по тормозам, когда женщина лет двадцати выбежала на улицу. Её хвостики, заплетённые в косички, прыгали поверх шерстяного пончо — такие продавались на каждом придорожном прилавке в сельской местности в радиусе двух сотен миль. Она закричала что-то своему приятелю-расхитителю, затем сунула отвёртку в правый карман. Расхитители — Калли видела их за версту — были одной из тех причин, почему в Джем Сити не осталось хороших вещей. Калли не нужно было отыскивать взглядом пропавшую плитку на здании Ювелиров Джем Сити, чтобы знать, что девушка в пончо её украла. Может, ей и суждено быть воровкой, но она не собиралась это рекламировать.

Хотя бы они не тронули Базилику. Земли церкви раскинулись на роскошном зелёном газоне. Город не применял ограничения воды к Кортеанской католической церкви. Калли остановилась возле неё на светофоре и следующие полторы минуты разглядывала бронзовую статую Святой Каталины. Три точечных LED-светильника подсвечивали её мягкие скулы и струящуюся юбку. Другие жители города, глядя на статую, могли думать об истории Каталины, её мученичестве, её тихой силе. Но Калли вспомнила, как Джош пытался убедить отца Дункана крестить его под именем Каталина. Священник сделался точной копией брюквы — он выглядел слегка пурпурным и раздутым. Через несколько лет Калли ради Джоша выбрала, чтобы её крестили под именем Каталина.

В паре кварталов от дома она свернула на парковку у круглосуточного магазина. Весь хаос этого дня затмил будничные дела. Калли нужно постирать вещи, но у неё не осталось порошка. Автомат для продажи мыла в её здании не заполнялся уже семь месяцев. Да у неё всё равно не было четвертаков. Калли вышла из машины, наступив на кусочек жёлтой полицейской ленты со стандартной надписью «НЕ ПЕРЕСЕКАТЬ», трепетавшей на холодном октябрьском ветру.

По заголовкам газет она помнила, что кассир магазина два дня назад нашёл отрезанную руку за углом этого здания. Остальное тело нашли в семи кварталах отсюда, за уличным магазинчиком тако. Пока никого не арестовали, но слухи о том, что за этим стоит Форд, становились всё громче.

Они пока что не потрудились убрать полицейскую ленту. Калли не удивилась. Контуры мелом на асфальте исчезали только после дождя или снега. Местные часто не утруждались и не смывали их из шланга.

Вот тебе и успокоила нервы перед возвращением домой. Калли подумала о том, чтобы вернуться домой и выпить ксанакса, о том, как приятно будет избавиться от тревоги на несколько часов. Но именно так поступил бы Джош, а она не такая, как он. Не в этом отношении. Кроме того, если она собирается спасти брата, ей нужно держать себя в руках.

Даже если это означало, что она всю ночь будет стирать, а потом ворочаться с боку на бок.

Калли уже восемь месяцев подавала завтраки и ланчи пожилым людям в доме престарелых «Кедр», и это было вполне терпимо.

Люди были неплохими, если ты не имел ничего против циничных воспоминаний о былых временах, плохих решениях и кучи чёрного юмора. И то, и другое было нормой для Калли с девяти лет.

К сожалению, нарезка овощей и помощь Луизе с приготовлением еды не отвлекали её от сделки, которую она заключила с Заклинателем Душ. Она проснулась с ужасным сожалением. Во что же её затащил Джош?

Луиза вмешалась в мысли Калли.

— Отец Доминго спрашивал о тебе.

Должно быть, её отрешённое состояние сделалось заметным, потому что Луиза обычно не упоминала церковь так рано утром. Седые волосы начальницы Калли были убраны в тугой узел, и свет падал на золотую подвеску в форме креста.

— Как мило с его стороны, — пробормотала Калли.

Более ста лет назад Нью-Мехико стал самым сильным оплотом Кортеанского католицизма в Северной Америке, и теперь вера непоколебимо овладела населением Джем Сити. В понимании церкви чистота и набожность были синонимами, и целью любого прихожанина стало сохранение своей души достаточно лёгкой и не отягощённой грехами, чтобы та могла «подняться в рай». Калли вместе с Лу ходила на службу раз в месяц. Это удерживало осуждение окружающих на приемлемом уровне — её не считали плохим человеком, но и истинно верующей она не была. И это делало Луизу счастливой. Калли сделала бы что угодно, чтобы Лу была счастлива.

— Я сказала ему, что ты водишь маму на службу в каком-то другом месте, и он выразил надежду, что ты находишь время для исповеди.

Калли не исповедовалась духовному лицу пять лет. Заклинатель сказал, что её душа по-прежнему чиста, так что она предположила, что не слишком всё испоганила. Наблюдая, как Джош погружается в глубины отчаяния, Калли беспокоилась о жизни после смерти намного меньше, чем остальное население Джем Сити. Но она не собиралась в этом сознаваться.

— Мне всё больше нравится церковь у моего дома, — солгала она.

Визит к отцу Гонсалесу не входил в её список дел. Неофициально он призывал своих прихожан использовать магию душ. Он признавал, что магия душ реальна, а духовные лица редко делали такое заявление. Священник неизменно подчёркивал, что важно покаяться в использовании магии, но каждый раз, когда Калли водила свою маму на его службы, отец Гонсалес проповедовал о том, чтобы стремиться в рай любыми средствами. Тогда казалось логичным, что все в их штате, за исключением горстки людей, придерживались религии, основанной конкистадором.

Калли не могла сказать, что ранее не знала людей, которые пользовались услугами Заклинателя, и она не настолько возвышенна, чтобы притворяться, будто ранее никогда не бывала в том районе. Однако за десять лет, прошедшие с тех пор, как Заклинатель Душ открыл свой магазин, и о магии душ стало известно за пределами того переулка, Калли ни разу не ловила себя на мысли воспользоваться его услугами, и уж тем более не собиралась работать на этого змия. Какие бы лазейки ни предоставлял отец Гонсалес своим прихожанам, ни для кого не секрет, что с теми людьми, которые брали души напрокат, случались плохие вещи.

Кроме того, чистая душа ещё не отменяла последствий. Её кузина Кристи служила ярким примером.

Калли покачала головой, отгоняя воспоминания, и едва не порезала указательный палец большим поварским ножом. У Кристи был дерьмовый муж. В этом не оставалось никаких сомнений. А ещё она считала брак чем-то необратимым: как только ты подписался на это, выхода нет. Калли считала, что это слишком фаталистичный взгляд на союз, который должен создаваться по любви. Хотя Калли всего двадцать два года, и выходить замуж она не собиралась.

Однако её кузина относилась к этому дерьму очень серьёзно. Ну, к той части, что пути назад нет. Она жаждала романтики (а точнее, хорошего секса), а когда осознала, что от мужа этого не получит, она взяла дело в свои руки и арендовала напрокат душу, чтобы изменить ему. Она утверждала, что это не запятнало их отношения. Да, Бог заботится о её душе, и да, она не должна грешить, но если она изменила, используя чью-то душу, то всё по-прежнему в шоколаде, верно?

Калли не понимала такой логики, но как она могла спорить, когда отец Гонсалес практически одобрил это? А что касается причины взять напрокат чью-то душу, то цель Кристи была относительно мягкой. Калли слышала истории и знала, что люди в основном арендовали души для мести, совершения жестоких поступков и даже для убийства. И всё равно это заканчивалось плохо. Даже если ты просто хотел перепихнуться.

Одолженная душа, может, и избавила Кристи от гнева Божьего (хотя Калли не совсем верила в это, несмотря на позицию церкви), но она не помешала её мужу разбить ей обе орбитальные кости и буквально вмять лицо Кристи в череп, когда он застал её за изменой. Она клялась, что измена легла на чужую душу. Это смягчило её угрызения совести, но хирургам всё равно потребовалось больше года, чтобы восстановить ей спину. Однако у них не было денег для полной реконструкции. Кристи потратила все свои сбережения на услугу проката, которую заметила на последней странице бесплатной газеты: на услуги Заклинателя Душ.

После аренды души тебя подстерегали последствия в реальном мире. Калли уже не нарезала лук, а гневно рубила его на куски. Стук лезвия по деревянной доске становился всё громче, и каждое её движение превратилось в молитву о том, чтобы она сама осталась невредимой. Её глаза заслезились от агрессивной нарезки лука.