Летописцы часто описывали охоту на зубров. Из летописей мы знаем о знаменитых «потехах» польских и литовских королей. О том, например, что когда в 1430 году литовский князь Витоват созвал в Луцк на Волыни соседних князей, то семь недель пировали эти князья и еженедельно подавали им по сто зажаренных зубров. Может быть, летописец немного и преувеличивал, но, видимо, добыть несколько сот зубров за короткий срок на Волыни в те времена не составляло труда.

Множество зубров было и на территории Московского государства. Знаменитый немецкий путешественник Герберштейн, посетивший в XVI веке Московию, изобразил зубра, сделав это изображение символом животного мира этих краев.

Но прошло немногим более полутораста лет, и зубры почти исчезли. Сначала не стало их в Западной Европе. В 1729 году последний зубр был убит на территории Венгрии. В 1755 году — в Прибалтике. В 1762 году пал последний зубр в Румынии. В 1798-м — в Германии (в Саксонии).

К концу XVII века исчезли некогда многочисленные стада зубров в степях Украины. Последнее упоминание о зубре в этих местах имеется в письме Мазепы: в 1696 году он извещает царский двор о посылке одного зубра. На Дону эти животные к концу XVII века тоже были полностью истреблены. На приказ Петра I поймать и прислать в Петербург несколько зубров воронежский генерал-губернатор Колычев ответил, что последний раз зубра видели на Дону в 1709 году.

Зубры покидали привольные степи и леса, уходили подальше от людей, туда, где их не могли бы достать охотники. Но охотники доставали их повсюду. В конце концов лишь небольшое стадо зубров сохранилось в густых болотистых лесах Беловежской пущи.

Первый учет зубров в Беловежской пуще был произведен в 1809 году. Выяснилось, что там живет примерно 350 зубров. Однако, несмотря на частые лесные пожары, на неблагоприятные условия и браконьерство, несмотря на пышные царские охоты (например, во время только одной охоты Александра 11 в 1850 году было убито 28 зубров), к началу первой мировой войны в Беловежской пуще насчитывалось 727 зубров.

Во время войны Беловежская пуща оказалась в зоне военных действий. Немецкие ученые понимали, какую ценность представляют зубры, и решили во что бы то ни стало спасти этих зверей. С огромным трудом они добились от командования приказа не уничтожать зубров. Но едва немецкие войска вошли в Пущу, как начали «в первую очередь истреблять, конечно, зубра, не убегающего и не боящегося человека», — писал немецкий офицер Халковски. Другой офицер немецкой армии — дивизионный адъютант Губер писал, что зубров убивать было совсем не трудно: «Зубры, которые, очевидно, при постоянном уходе за ними, привыкли к людям, шли неоднократно рядом с походной колонной».

В результате к концу 1918 года в Пуще осталось несколько десятков животных. Но и те вскоре были уничтожены браконьерами. 9 февраля 1921 года (по другим данным — 1919) была убита последняя зубрица. Она пришла к человеку, которого не боялась и которого считала своим другом. Но человек — это был лесник Варфоломей Шпакович — предал зверя и выстрелил в него почти в упор.

Тридцать шесть зубров жили в Гатчинском парке под Петроградом. Но их убили казаки в 1917 году. Несколько зубров, живших в парке под Минском, были кем-то уничтожены в 1918 году. Зубры, жившие в Крыму, уничтожены врангелевцами в 1920 году.

Разновидность зубров жила на Кавказе. Там было сравнительно большое стадо — около пятисот голов. К 1920 году уцелело лишь пятьдесят. Но их тоже не удалось спасти: браконьеры систематически уничтожали оставшихся великанов, и последние три зубра были убиты в 1927 году.

Кавказский зубр исчез с лица Земли.

Бессмысленность истребления бизонов, убийство зубров, конечно, не единственные случаи жестокости человека по отношению к своим соседям по планете.

На огромных пространствах Африки паслись зебры — мирные, красивые животные — «солнечные лошадки», как прозвали их римляне. Аборигены хоть и охотились на зебр, но понятие «истребление животных» было им неизвестно. Что это такое, африканцы узнали лишь с приходом белых.

Зебры не мешали людям. В Африке хватало места и земледельцам, и скотоводам, и диким животным. Но белые колонисты быстро поняли: зебры — легкая добыча. И эта добыча может быть использована: мясом зебр буры (так назывались голландские переселенцы-колонисты) стали кормить превращенных, по сути дела, в рабов африканцев. Из шкур зебр делали бурдюки для воды, мешки для пшеницы. А из кожи, снятой с ног «солнечных лошадок» — домашние туфли.

Вскоре буры решили вообще уничтожить зебр: считалось, что они занимают пастбища, пригодные для овец. Колонисты могли легко убедиться, что зебры не конкуренты овцам — овцы не едят ту траву, которую поедают зебры. Тем не менее началась бойня. Тысячи «солнечных лошадок» падали под пулями. Пуль не хватало. И буры вырезали из убитых животных свинец, чтобы им снова заряжать ружья. Истребление шло такими темпами, что уже в 1902 году бельгийский зоолог А. Лемерр в «Ученых записках Брюссельского университета» писал: «Полное истребление зебр огнестрельным оружием — вопрос нескольких ближайших лет». Однако колонистам казалось, что зебры истребляются слишком медленно. И они нашли другой, более быстрый и выгодный (не надо тратить порох и свинец) способ уничтожения: зебр подгоняли к пропасти, и животные, падая с многометровой высоты, разбивались о камни. А. Лемерр оказался прав, но, к счастью, прав лишь частично: полностью была истреблена только квагга. Небольшое количество зебр некоторых других видов удалось спасти.

Европейские ученые тогда плохо представляли себе, кого уничтожают колонисты. Зебры были изучены очень слабо. Хотя существует свидетельство, что еще во II веке до н. э. зебр привозили в Рим, позже в Европе этих животных совершенно забыли. Забыли настолько прочно, что когда в XV веке португальские мореплаватели рассказывали о полосатых лошадках, живущих в Африке, им не верили. Затем, когда зебра «заставила поверить» европейцев в свое существование, ученые определили несколько видов зебр. А в 1882 году неожиданно открыли еще одну зебру. Причем открыли «у себя дома».

Эфиопский император подарил французскому президенту Жюлю Греви полосатую лошадку. Президенту зебра была не нужна, и он отдал ее в зоопарк. В зоопарке не знали, как с ней обращаться, и зебра вскоре погибла. И тут только ученые спохватились: погибшая зебра-то оказалась им совершенно не знакома. Изучили шкуру и кости погибшего животного и назвали этот вид зеброй Греви.

После этого ученые решили, что изучены уже все виды зебр. Известно было, как выглядят самцы и как выглядят самки. Самки, считали ученые, отличаются от самцов и величиной, и гривой, и «фигурой», а главное — полосы у самки только на голове, шее и плечах. Рисунок «самки зебры» был помещен еще в 1758 году в книге английского натуралиста Д. Эдвардса. Через два десятилетия знаменитый французский натуралист Ж. Бюффон подтвердил это в своей книге «История четвероногих животных». И тем самым на долгие годы узаконил заблуждение.

В конце концов зоологи поняли, что «самка» — это особый вид зебры, который называют квагга, и очень заинтересовались ею. Но познакомиться как следует не успели: именно кваггу, пожалуй, самую многочисленную из зебр, самую красивую и самую добрую, колонисты истребляли особенно активно. И едва открытая зоологами, она была полностью уничтожена. Как вид эта зебра была ликвидирована в 1850 году. Несколько случайно уцелевших квагг обнаружили в 1878 году и тоже уничтожили. Последняя квагга была убита в 1880 году. А через три года — эта печальная дата вошла в историю зоологии — 12 августа 1883 года в Амстердамском зоопарке умерла последняя на земле квагга.

Судьба хищников сложилась не менее печально, чем судьба копытных. Среди хищников больше всего, пожалуй, не повезло кошачьим. А среди кошачьих больше всего пострадали львы.

Когда-то львы жили чуть ли не по всей Африке, жили в Азии и в Европе. Меньше тысячи лет назад они водились еще на Кавказе, на территории теперешней Украины и в низовьях Дона. Видимо, там, где-то в районе теперешнего Ростова-на-Дону, встретил «лютого зверя» киевский князь Владимир Мономах. Об этом он писал в «Поучении своим детям»: «Лютый зверь вскочил ко мне на бедра, и конь со мной повержен». Этот эпизод запечатлен и на сделанной во времена Мономаха фреске, находящейся на южной башне Софийского собора в Киеве. Там изображена желтая кошка огромных размеров, бросающаяся на всадника. А всадник вонзает в нападающего зверя копье. Огромная кошка, как предполагают сейчас, — лев, который, кстати, упоминается и в «Слове о полку Игореве». Правда, известный советский ученый, профессор В. Гептнер считает, что на Мономаха напал не лев, а тигр. Однако большинство ученых склонны видеть в нападающем звере льва. Но так или иначе — это факт доказанный — львы в Европе водились. Правда, водились давно. А вот варварийских львов, гордых и могучих красавцев, которые обитали в Северной Африке, уничтожили сравнительно недавно: последний варварийский лев был убит в Алжире в 1893 году.