Это знали люди давно. Еще у великого итальянского поэта Данте Алигьери была пара котов, которые по приказу хозяина приносили ему различные мелкие предметы и переворачивали страницы книги.

Лет сто назад русская газета «Новое время» сообщала, что «некоторые охотники нашли возможность дрессировать кошек для охоты за белками».

Ну, а уж какие они могут быть артисты — известно по выступлениям их в Уголке имени В. Л. Дурова, в Театре зверей под руководством Н. Ю. Дуровой, по выступлениям в цирке вместе с известным советским клоуном Юрием Куклачевым. Секрет успеха в том, что дрессировщики не заставляют кошек делать то, что им не свойственно, а используют их умение быстро бегать, высоко прыгать, ловко лазать. И направляют это умение в нужное русло. А главное, не принуждают кошек к повиновению — кошки этого действительно не терпят. Принимают только добро. А добром и терпением можно сделать многое.

Кошки, как это ни странно, очень привязчивы к человеку, радуются приходу хозяев, сопровождают их на прогулках, без особого труда привыкают ходить на поводке.

Теперь главный вопрос — ее отношение к человеку.

Известно много случаев (о некоторых мы будем говорить ниже), когда кошки возвращались к своим хозяевам издалека. Однако принято считать, что возвращаются они не к конкретным хозяевам, а к дому, к которому, при внешнем равнодушии, очень привязаны. Что же касается человека, то пожалуйста: кошка позволяет себя гладить, сидит на коленях у человека только дома, то есть в первой зоне. Увидав хозяина во второй, а тем более — в третьей зоне, она в лучшем случае сделает вид, что незнакома с ним. А то и просто удерет поскорее.

Скажем честно: мы не знаем, почему так ведет себя кошка на улице — но наверняка у нее есть на это свои резоны.

Очень может быть, что как раз в это время кошка, находясь в третьей, охотничьей зоне, собирается охотиться, выслеживает кого-нибудь или «разрабатывает план» ночной охоты, ведет разведку или занята какими-то другими, не менее важными для нее делами. А так как она, в отличие от собаки, — охотник-индивидуалист, то ей в это время посторонние не нужны, они ей только мешают. Кстати, может быть, именно тем, что собаки — животные стайные, и объясняется их общительность, привязанность к человеку, кошка же, хоть и любит хозяина (не будем это отрицать), испокон веков привыкла к одиночеству, ни на кого не рассчитывает, ни на кого не надеется. Поэтому главное для нее — не стая, а охотничья территория, которую хорошо знает, на которой чувствует себя (и только себя) хозяйкой. И это чувство плюс хорошее знание территории дают кошке гарантию, что она не умрет с голода.

Возможно, именно это и заставляет кошек возвращаться домой, возможно, именно поэтому кошки очень привязаны к определенному месту и, увезенные, могут вернуться обратно, даже покинув хозяина.

Однако так бывает далеко не всегда — все зависит от характера кошки, ее привязчивости, темперамента. Ведь часто кошка следует за хозяевами, когда те уезжают в другие места.

Но еще более показательно и убедительно отношение кошек к людям в экстремальных условиях. Вот несколько примеров.

Это произошло в одной югославской деревне. Кот по имени Марко сидел рядом со своей маленькой хозяйкой в саду. Неожиданно он заволновался. Девочка посмотрела туда, куда глядел кот, и увидела большую гадюку, свесившуюся с дерева. Еще минута, и… Но этой минуты не было: Марко взвился в воздух и вцепился в гадюку.

Случайность? Единичный случай? Но ведь подобный случай произошел у нас в Армении, где кот, защищая ребенка, вступил в единоборство с ядовитой змеей. В Азербайджане кошка по имени Мастан ценой собственной жизни спасла от ядовитой змеи трехлетнего ребенка. Наконец, случай, произошедший сравнительно недавно: на окраине Туапсе кот Васька, игравший с мальчиком, мгновенно среагировал на появившуюся неожиданно ядовитую змею и спас жизнь своего хозяина.

Эти и другие примеры сейчас широко известны — о них писали в газетах. А сколько было подобных случаев, но о них мы просто не знаем!

А вот еще пример отношения кошки к человеку.

Произошло это в Вене. Разъяренная овчарка неожиданно напала на трехлетнюю девочку. Девочка закричала, на крик ее вылетела откуда-то кошка по имени Микка и молниеносно ринулась на овчарку Вцепившись в морду овчарке, кошка повисла на ней и не разжала когтей, даже когда собака начала ее рвать.

Девочка была спасена, кошке же пришлось плохо, и ветеринарные врачи много потрудились, чтобы спасти жизнь отважной Микки.

Можно рассказать еще о многих подвигах кошек, их преданности (совсем не кошачьей, как кажется) людям. Но все-таки главный подвиг кошек — не этот. О нем мы еще расскажем.

Судьба, происхождение, путь к людям собак и кошек, о которых мы уже говорили, хоть и имеет еще немало «белых пятен», все-таки достаточно ясны. Мы знаем предков собак и кошек, то есть знаем, от каких животных они произошли, более или менее (для кошек — более, для собак — менее) знаем, где появились первые домашние кошки и собаки, можем с той или иной долей достоверности предполагать, как это произошло. А вот с лошадью все сложнее. Тут до сих пор ведутся споры, и «все наши современные представления о месте и времени одомашнивания лошадей не выходят, по существу, за пределы догадок, пока еще довольно слабо подтвержденных конкретными данными остеологических исследований»[2] — писал известный советский ученый, крупный знаток истории домашних животных В. И. Цалкин.

Неизвестно точно, где это произошло. Есть мнение большинства ученых на этот счет, но меньшинство с ним не согласно, и с этим меньшинством тоже надо считаться.

Неизвестно точно, как это произошло. Тут тоже имеются разные точки зрения.

Неизвестно и кто были предки нашей домашней лошади. Наконец, ведутся еще споры, кто приручил лошадь и когда. Собака пришла к первобытным охотникам — это сейчас признается почти всеми, кошка появилась уже в высокоцивилизованном земледельческом обществе. Лошадь же, по мнению одних ученых, появилась у кочевников, по мнению других — у скотоводов, живших оседло.

Но задолго до того, как лошадь стала домашней, то есть стала служить человеку, она его кормила: первобытный человек не делал различия между парнокопытными и непарнокопытными — мясо диких быков, оленей и лошадей одинаково годилось для еды. Причем в некоторых местах, похоже, лошадям даже отдавалось предпочтение. Например, племена, жившие на территории теперешней Франции, явно больше другого мяса любили конину: при раскопках «кухонных куч» в области Солютрэ было найдено более 10 тысяч лошадиных скелетов.

Возможно, наши далекие предки заметили, что конина хорошо усваивается организмом, так как конский жир плавится при более низкой температуре, чем жир других животных (конский — при температуре 30–35 градусов, в то время как бараний или говяжий — при 44–51 градусе). Конечно, этого не могли не знать и люди позднейших эпох, любимым блюдом которых была конина.

Впрочем, во многих странах, особенно в странах Азии и Африки, до сих пор употребляют в пищу конское мясо. В нашей стране примерно 30 миллионов человек — представителей разных национальностей — и сейчас предпочитают это мясо говядине.

Христианская церковь в Европе запрещала употребление конины. Любопытно, что причины этого запрещения были те же, что и причины гонения на кошек: конина была очень популярна на Востоке, а раз так — христианская церковь должна с этим бороться. Еще в 732 году папа Григорий III писал настоятелю одного из монастырей: «Ты дозволил некоторым есть мясо диких лошадей, а большинству и мясо от домашних. Отныне же, святейший брат, отнюдь не дозволяй этого».

Неизвестно, внял ли приказу папы Бонифаций — настоятель монастыря, которому было адресовано это послание, но известно, что и много позже монахи продолжали употреблять в пищу мясо лошадей. Во всяком случае, как писал крупный знаток истории домашних животных Ф. Кепен, еще в 1000 году настоятель Сен-Галленского монастыря в Швейцарии Эккегард выпустил книгу застольных молитв, среди которых была и такая: «Да будет вкусно вам мясо дикого коня под знаменем креста». Неизвестно, когда монахи прекратили употреблять в пищу конину (и прекратили ли?), среди же цивильного населения она пользовалась популярностью вплоть до XVII века. В эти времена здесь еще бродили табуны диких лошадей, повреждая посевы, причем лошадей было так много, что в некоторых местах существовали специальные отряды охотников, содержащиеся на общественный счет, в обязанность которых входило уничтожение диких лошадей.