Конечно, мустангов не кормили и в пути и на мясоперерабатывающих комбинатах: предприимчивые американцы быстро сообразили, что гораздо выгоднее хранить мясо не в холодильниках, а в «живом виде» — держать мустангов в загонах и забивать по мере надобности. А надобность могла возникнуть и через неделю, и через десять дней. И все это время животных не кормили. Ну что за беда, если и падут от голода некоторые? Ведь удобрение можно делать и из павших.

Чтоб узнать все это, Вилье Джонсон не потребовалось много времени и сил: «охотники» и их хозяева и не скрывали своих методов. Не испугались они и тогда, когда все это стало известно американской общественности. И они оказались правы: власти по-прежнему оставались равнодушными к судьбе мустангов.

Правда, в 1 959 году был издан закон, запрещающий охоту на мустангов с автомобилей. Но о вертолетах и самолетах ничего не было сказано. А ведь именно они-то и были основным оружием охотников на диких лошадей — в грузовых фургонах мустангов только перевозили. Истребление продолжалось.

И тогда подали в защиту лошадей свой голос американские мальчишки. Наверное, и они смотрели фильмы о гангстерах и читали комиксы, наверное, и они были вооружены автоматическими игрушечными пистолетами, которые мало чем отличались по виду от настоящих. И может быть, любимыми героями многих из этих мальчишек были лихие гангстеры или сыщики. Но любовь к животным — видимо, какое-то еще не познанное учеными чувство — восторжествовало над всем.

В США это движение называли «бунтом детей», хотя скорее можно было бы назвать его «голосом разума».

Дети Америки встали на защиту мустангов. Они не издавали законов, они не могли запретить охотникам использовать самолеты и вертолеты, автофургоны и автоматическое оружие. У них было другое средство: они засыпали сенатора Генри Джонсона (всего лишь однофамильца отважной миссис Вильи) письмами и рисунками, они организовывали в городах демонстрации, они рисовали плакаты и оклеивали ими автомашины. «Спасите мустангов!» — требовали дети. «Спасите диких лошадей!» — кричали плакаты во многих городах страны. И взрослые не выдержали. Сенатор вынужден был разработать законопроект, запрещающий уничтожение мустангов, предусматривающий размещение диких лошадей в резервациях. От имени тысяч мальчишек и девчонок (впервые в истории США!) перед комиссией американского конгресса выступил одиннадцатилетний инициатор движения в защиту мустангов Грегори Гьюд. Он потребовал утверждения закона. И закон был принят.

Сейчас в США мустанги охраняются даже на частных землях. Нарушителю закона грозит большой штраф и тюремное заключение. И все-таки браконьеры орудуют, и мустангов становится все меньше и меньше. И может так случиться, что и эта лошадь исчезнет навсегда в Америке, как исчезли некогда ее далекие предки.

Такова история «возвращения эогиппуса». Впрочем, было и еще кое-что, связанное с этим возвращением, — у индейцев появилось новое божество.

У индейцев — мы об этом уже много говорили в предыдущих книгах — существовала (очевидно, существует и теперь) вера в животных-предков — тотемизм. Тотемизм возник давно, задолго до появления в Западном полушарии лошадей, поэтому животные-предки у индейцев были исконно американские: бизоны, вороны, кондоры и так далее. Но как можно было пройти мимо лошади?

Да, поначалу она устрашала. Но умные и проницательные индейцы скоро поняли, какое это великолепное и благородное животное. И очень скоро включили его в круг почитаемых животных. Некоторые племена все-таки сделали его своим тотемом, стали называть себя «люди-кони» и очень удачно исполнять «пляски коня», прекрасно подражая движениям этого животного.

У других племен лошадь сделалась духом-покровителем, она стала покровителем так называемых тайных союзов — обществ, создаваемых индейцами для охраны родовых и племенных традиций. Союзы часто назывались именами животных, и среди них было немало «союзов коня».

Любопытное братство знахарей-врачевателей и ветеринаров существовало среди племен индейцев, живших на равнинах Америки. Их покровителем был конь. Он якобы являлся во сне посвященному в этот союз и обучал его искусству врачевания, рассказывал о целебных травах, учил магической «пляске коня».

Кочевые индейские племена поклонялись лошадям и хоронили их вместе с покойниками — приносили лошадей в жертву богам, причем лошадей перед этим украшали перьями, надевали на них лучшую сбрую или упряжь.

Культ лошади был и у южноамериканских индейцев. Ему предшествовал трагикомический случай, связанный с завоеванием испанцами материка.

Во время одного из походов любимый конь Кортеса серьезно повредил себе ногу. Предводитель испанцев оставил его в городе Тайясале на попечение правителя города, взяв с него клятвенное обещание, что о коне будут заботиться и оберегать его.

Индейцы сдержали слово: лошади отвели самое лучшее в городе помещение — роскошный храм и стали ее усиленно кормить и ублажать. Но так как индейцы лошадей не знали, но считали их знатными особами, то, естественно, засыпали храм благоухающими цветами, а саму лошадь стали кормить отборным мясом. В результате такой заботы конь умер от голода.

Испуганный правитель города приказал изготовить из камня копию лошади и вымаливать у нее прощение. Лошадь была изготовлена и получила имя Цимин Чак, что означало «Громовой Тапир» (тапиров индейцы хорошо знали, но конского ржания никогда не слышали, поэтому решили, что гром вызывается ржанием этого необычного животного).

С тех пор уже прошло более четырех веков, уже забыта история «рождения» этого божества, но многие племена индейцев продолжают поклоняться лошади, точнее, Цимин Чаку, которого считают вторым по значению богом после бога дождя.

Однако, конечно же, не в Америке начался культ лошади — здесь мы просто упомянули о нем, поскольку это связано с «возвращением лошади» в Америку и появлением у индейцев новых божеств. А началось почитание лошади задолго до того, как была открыта Америка, и совсем в другом месте.

Первые сведения о культе лошади относятся к концу IV или началу III тысячелетия до нашей эры. На правом берегу Днепра, недалеко от Кременчуга, было обнаружено первое, как считается, поселение древних коневодов.

Издавна в этих местах жили люди — носители так называемой ямной культуры. (Своих покойников они хоронили в глубоких ямах под курганами — отсюда и термин в археологии.) Носители ямной культуры были первыми в мире коневодами — наряду с крупным и мелким рогатым скотом они выращивали коней, используя мясо и молоко кобылиц. В стадах этих племен лошади иногда составляли шестьдесят, а то и восемьдесят процентов. И естественно, что лошадь занимала в жизни людей большое место, и естественно, что она почиталась. И вот в одном из поселений древних коневодов было найдено самое древнее ритуальное захоронение коня.

Со временем коня начинают почитать все больше и больше — он становится воплощением богов и вместе с тем покровителем вождей, символом их могущества. Кони дают вождям физическую силу и способность возрождаться после смерти. И не случайно, конечно, в могилах (ямах) вождей находят каменные скипетры с головами коня — символа власти умершего.

Поклонялись коню и скифские народы — с лошадьми у скифов были связаны многие обряды, в частности — жертвоприношение.

Всюду, где были лошади, — всюду им поклонялись. Всюду, где они появлялись, — сразу занимали почетное (если не ведущее) место среди богов. Так, появившись, например, в Индии, конь сразу же превратился в нескольких небесных богов.

Поклонение коням, признание их божественности было свойственно если не всем, то почти всем народам Востока. Есть косвенные доказательства того, что ассирийцы — жители древнего государства, находящегося на территории теперешнего Ирана, содержали даже священных лошадей в парках при храмах и поклонялись им.

Но особенно почитались на Востоке белые кони. А среди них так называемые нисейские — высокие, сильные, элегантные. Этих коней, которых разводили в некоторых районах Ирана и Средней Азии, иранцы считали непосредственной собственностью богов. На земле же единственным владельцем их мог быть царь, ибо эти кони были одним из семи его сокровищ. И не случайно, когда Ксеркс I возглавил поход персов в Грецию, впереди его войска шли десять священных белых лошадей. Затем ехала колесница, запряженная белыми лошадьми, — пустая, так как теоретически она предназначалась для бога, и только потом — Ксеркс в колеснице, опять-таки запряженной белой лошадью. Правда, все это не помогло — греки тогда разгромили персов. Но почитание белой лошади от этого не стало меньше. Желание обладать такими лошадьми было столь велико, что из-за них нередко начинались войны: известно, что китайские императоры не раз затевали походы «на запад» — в Среднюю Азию, — чтоб увести «небесных лошадей», ибо, как считалось в древнем мире, они давали бессмертие императору и могущество державе, которой он правил.