Культа кошки нет сейчас ни в Европе, ни в Азии, ни в Америке. Правда, иногда их награждают символическими медалями, иногда муаровыми лентами и почетными удостоверениями, как сделала это дирекция одной английской фабрики, провожая «на пенсию» кота-ветерана, прослужившего на фабрике 21 год и уничтожившего за это время, по самым скромным подсчетам, 22 тысячи мышей и крыс.

Но заслуги кошки не оценены человечеством по-настоящему. Собакам поставлены памятники. Много памятников. Кошке настоящего памятника нет[3].

Правда, во Франции перед знаменитым Сорбоннским университетом стоит памятник кошке. По инициативе студентов и профессоров поставлен он кошкам, которые помогли людям постигнуть тайны физиологии. Это, безусловно, заслуга.

Но у кошки заслуги перед человечеством гораздо более важные.

Кошке нужно поставить памятник за ее главный подвиг — за уничтожение грызунов.

Мы уже говорили, что грызуны губили урожай и, возможно, земледельцы работали бы только на мышей и крыс. Грызуны, кроме того, что готовы были уморить человечество голодом, объявили ему бактериальную войну и чуть не сделались регуляторами человеческой численности. Если бы не появилась кошка.

Это было в прошлом. Но так обстоит дело и в настоящем. И очевидно, будет обстоять в будущем. Мы уже говорили, что даже самые совершенные средства борьбы не могут уничтожить мышей и крыс поголовно — хоть пять процентов, да останется. А при плодовитости грызунов восстановление прежнего количества — лишь дело времени, причем не такого уж долгого. Кроме того, новые поколения будут уже невосприимчивы ко многим ядам.

Так что кошка была, есть и останется, очевидно, еще долгое время надежным защитником человечества от грызунов. И если она не способна истребить их полностью, то сократить количество мышей и крыс, сдержать их размножение она может.

Заслуги собак перед человечеством огромны. Они «вывели человека в люди». Заслуги кошек — не меньше: без кошек население планеты не достигло бы такой высокой численности.

Нужно поставить памятник кошкам — истребителям грызунов. Не для самих кошек — они и без памятника добросовестно делают свое дело. Памятник кошкам нужен для того, чтобы напоминать людям, как часто — очень даже часто! — они несправедливы и жестоки к этим животным!

Долгое время считалось: сначала человек запряг коня, потом сел на него верхом. Так считать были основания: исторический материал — как изобразительный, так и письменный — рассказывал о колесницах, появившихся несколько тысячелетий назад, но ничего не говорил о всадниках. И тем не менее, видимо, все-таки человек раньше сел на коня, а потом запряг его. Мы говорим «видимо», потому что у нас нет документальных подтверждений этого. Но логика и здравый смысл подсказывают: если рогатый скот можно было пасти пешком, то табуны лошадей так пасти уже было невозможно. Поэтому многие ученые высказывают предположение, что впервые лошадь стала служить человеку как верховая. И пользовались ею пастухи. Но, видимо, верховая езда в те времена была явлением частного порядка. И если где-то, кроме мест, где жили индоевропейцы — арии, и появлялись всадники, то опять-таки это было тогда явление не массовое. Массовыми стали колесницы. Это и дало основание историкам считать, что человек, приручив коня, сначала запряг его, а потом уж сел на него верхом.

Когда индоевропейцы двинулись со своих исконных мест обитания и стали расселяться по другим странам, одомашненные кони у них уже, конечно, были. А вот имелись ли у ариев какие-нибудь повозки, в которые этих коней запрягали, — неизвестно. Зато точно известно: такие повозки существовали на Востоке еще задолго до прихода туда ариев.

Были времена, как это ни странно может показаться современному человеку, когда люди не знали колеса! Правда, времена эти очень давние. Уже существовали первые в мире крупные государства Месопотамия и Египет, уже многое было известно людям, многое открыто и придумано, а вот колеса люди не знали. Конечно, были в те времена тяжести, которые надо было как-то перевозить. Но как повезешь, если нет транспорта? И тяжести не возили, а волокли, тянули по земле. Тянули волы, тянули коровы, тянули люди. Тянули просто по земле. Потом эти тяжести стали класть на специальные полозья, вроде лыж. Это, конечно, облегчало передвижение тяжестей, но все равно было неудобно. От трения о землю полозья сильно нагревались, иногда даже загорались. Приходилось специальным людям идти перед полозьями и поливать землю водой.

Фараон, сражающийся на колеснице. Древнеегипетская роспись ларца.

И вот однажды кому-то пришло в голову…

По этому поводу существует много легенд, всяких предположений и версий. Рассказывали, что какой-то фараон или другой правитель в какой-то восточной стране сидел в саду и однажды увидал, как ветер покатил оторвавшийся цветок. Цветок катился, как колесо… И тогда…

Нет, пожалуй, это легенда. Так же, как легенда то, что колесо было придумано жрецами, наблюдавшими катящиеся по небу круги солнца и луны. Просто, возможно, кто-то однажды догадался положить под груз вместо полозьев-лыж круглые бревна. Возможно, этот человек (или эти люди) не придал особого значения своему поступку. Но в тот момент он совершил грандиозное открытие, которое, возможно, стало поворотным моментом в истории человечества, — он изобрел колесо. Дальнейшее уже было делом техники: люди усовершенствовали это бревно — уменьшили его длину, довели его до минимума и увеличили диаметр. Потом кто-то догадался соединить два кружка осью. А кто-то додумался приладить к оси площадку. И появилась повозка.

Это произошло 5–6 тысяч лет назад в странах Двуречья, то есть в странах, лежащих в долинах между двух рек — Тигром и Евфратом.

Но лошади тогда там еще не было, и повозки тянули ослы или быки.

Со временем повозки совершенствовались, и мы сейчас знаем, что с начала третьего тысячелетия до нашей эры в Двуречье существовали уже грузовые и боевые колесницы. Затем они проникли в другие страны. Правда, некоторые историки считают, что повозки были изобретены самостоятельно и в Месопотамии, и на Кавказе, и в евразийских степях. Но, судя по тому, что во всех этих местах повозки были одинаковой конструкции, а также по тому, что их части и детали назывались одинаково, надо полагать, что все-таки центр происхождения у них один.

Другое дело, что колесницы постоянно усовершенствовались. Так, например, если в Месопотамии поначалу колесницы были тяжелыми и представляли собой платформы, на которых находились стрелки, то в Египте это уже были легкие, маневренные повозки, приспособленные не только для стрелков, но и сами по себе являвшиеся грозным оружием. О том, какое значение в древнем мире придавалось колесницам, запряженным лошадьми, мы можем судить по многим фактам. Например, в Египте для изготовления колесниц использовались вяз, сосна, ясень, береза. Если же вспомнить, как справедливо указывает советский ученый Б. В. Ковалевская, что береза не растет южнее Трапезунда и Арарата, то станет ясно, что материал этот доставлялся издалека. А в те времена это была нелегкая задача.

Любопытно и весьма показательно открытие исследователей дворцов на острове Крит — там было найдено около пятисот колесниц. Для чего жителям Крита столько колесниц — непонятно, потому что сам остров гористый и на колесницах там ездить почти невозможно. Немецкий ученый Г. Бокиш высказал предположение (и это, видимо, так и было), что колесницы на Крите изготовляли, чтобы их экспортировать.

Убедительным доказательством значения колесниц и лошадей в то время служат канонические фразы, которыми начинались письма правителей разных стран друг другу: «Я благополучен, да будет благоденствие тебе, твоим женам, твоим друзьям, твоей стране, твоим вельможам, твоим коням, твоим колесницам».