Мина надменно подняла подбородок, ее взгляд стал тяжелым:

- Я не думала, что у принца так много власти.

- Он получал эти приказы от короля, но мы почти все время общались с принцем. Он единственный контролировал нас, - уточнил Ридли. - Мы вышли, чтобы на местности поискать возможные следы, которые могли прояснить, что произошло с королевой, и именно тогда Брин и представителю Трилле удалось схватить Константина Блэка и Бента Стама.

- Ты одолела Константина? - Эверт оценивающе посмотрел на меня, показавшись на мгновенье удивленным.

- Да, - сказала я. - Я связала его и доставила в замок, где он был помещен в тюрьму, вместе с Бентом Стамом.

- Как я понимаю, Бент совершил самоубийство? - спросил Эверт.

- Да, мы полагаем, что он покончил с собой, будучи схваченным, - ответил Ридли. - Позже Брин спустилась в подвал, чтобы продолжить допрос Константина, а тот оказался освобожденным из своей камеры. Он напал на нее, отключил и сбежал.

- Это... - Я вздохнула, подготавливая себя к их реакции. - Это не совсем точно.

Краем глаза я увидела, что Ридли повернулся и посмотрел на меня, но не стала оглядываться. Я не отрывала пристального взгляда от короля.

- Да? - Эверт выпрямился. - Что же тогда случилось?

- Я спустилась, чтобы допросить Константина, и он уже был освобожден - это часть правильная, - сказала я. - Но я не сразу поняла, что он был не один. Только, когда стало уже слишком поздно, я увидела Виктора Далига, который тоже был там.

Мина сделала резкий вдох, а Ридли выругался рядом со мной. Лицо короля Эверта за несколько мгновений сменило несколько выражений, а потом он, сузив глаза, посмотрел на меня.

- Виктор Далиг? - переспросил Эверт. - Ты уверена, что это был он?

- Я училась на следопыта с двенадцати лет, - сказала я. - Я видела ориентировку на него сотни раз. Я уверена, что это был он.

Эверт отвернулся, поигрывая кольцами и глядя вдаль. Королева выглядела так, словно ее ударили в живот. Ридли положил руки на стол, сжав их в кулаки, он сердито пыхтел через нос.

- Почему ты не сказала этого сразу? - спросил Эверт, все еще глядя вдаль.

- Виктор несколько раз ударил меня головой о каменную стену тюрьмы, - объяснила я. - Я сначала не совсем хорошо все помнила, и хотела быть абсолютно уверена, прежде чем скажу что-либо.

Эверт повернулся, чтобы посмотреть своими темными глазами в мои:

- А сейчас ты уверена?

- Да, - честно ответила ему я.

- Он говорил что-нибудь?

- Он просто приказал Константину убить меня, а, когда Константин промедлил, сам атаковал.

- Это меняет все, - со вздохом сказал Эверт. - Мы должны готовиться к войне.

- Основываясь на словах следопыта с травмой головы? - Почти закричала Мина с недоверием, и я напряглась.

- Виктор Далиг уже пытался когда-то убить меня, - сказал король Эверт, - и был в бегах более десяти лет. Я не знаю, как он успел подготовиться за это время, но если он работает с Константином Блэком, то я должен предположить, что он стал еще более опасен. Я не позволю ему снова попробовать убить меня.

- Это все предположения. - Мина покачала головой. - Вы не можете подготовиться к войне, на основе одних только догадок, тем более что мы не знаем, против кого воевать, и где, вообще, наш враг.

- Мина, я ценю твой совет, но по этому поводу решение уже принято, - твердо сказал ей Эверт. - Мы найдем его и уничтожим, и это конец.

Мина опустила глаза, плотнее прижав к себе Виту, и больше не проронила ни слова. Эверт встал, сказав, что ему нужно встретиться с советниками, но скоро ему понадобится Ридли. Если мы готовились к войне, то Ридли должен был собрать всех следопытов и обучить их быть солдатами.

Как только нас отпустили, Ридли встал и зашагал из зала. Я последовала за ним, но он шел широко и сердито, и мне понадобилось время, чтобы догнать его.

- Ридли, - окликнула его я, когда мы спустились в дворцовый холл, где никого не было, за исключением нескольких служанок с моющими средствами в руках. - Подожди.

Тогда он повернулся ко мне, сверкая глазами и плотно сжав губы. Я не к месту вспомнила, как его глаза сверкали совсем по-другому несколько дней назад, когда он притянул меня в свои объятья и неистово прижался к моим губам.

Но желание, с которым он обнимал меня, исчезло, сменившись едва сдерживаемым гневом:

- Ты должна была сказать мне, Брин.

- Я была не уверена...

- Это чушь! - Проревел он, и я вздрогнула. Девицы в другом конце холла обернулись на нас, прежде чем поспешно уйти. - Из-за этого ты могла не сказать королю, но мне ты должна была сказать.

- Прости, - сказала я, не зная, что еще сказать.

Он запустил руку в свои темные волосы и отвернулся от меня, с силой сжимая челюсти:

- Я знаю, что отношения между нами были... сложными в последнее время, но это не причина не сказать мне.

- Это не поэтому, - поспешно возразила я. - Я просто не была уверена. Я не могла сказать тебе что-то важное, не будучи уверенной в этом на сто процентов.

Он мрачно мне усмехнулся:

- И поэтому ты решила, что будет лучше огорошить меня на встрече с королем и королевой?

- Нет. Я... Я не подумала. - И это было правдой. Все было так запутанно в последнее время, что я была не в состоянии думать ясно, особенно, когда это касалось Ридли. - Я облажалась. Прости.

- Нет. - Ридли махнул руками и начал отступать от меня. - Мне не нужны твои извинения, Брин. И я думаю, что сейчас было бы лучше, если бы мы пока не встречались, насколько это возможно.

- Ридли, - нерешительно позвала я, но спорить с ним не стала.

Он повернулся и ушел, его шаги эхом разносились по почти пустому холлу, и с вновь начинающейся головной болью, я почувствовала себя такой одинокой, как не чувствовала уже давно.

Когда я шагнула в спортзал, гул от тренирующихся утих до негромкого ропота, и я почувствовала, что все головы повернулись в мою сторону, когда дверь, закрываясь за мной, скрипнула. Благодаря внешности Скояре я привыкла к повышенному вниманию в Дольдастаме - мои светлые волосы и белая кожа всегда выделялись среди смуглых и темноволосых Канин. Но сейчас это переходило все границы.

Поскольку вчера днем король официально объявил войну Виктору Далигу, Константину Блэку и всем их сподвижникам, школа следопытов превратилась в армейский тренировочный лагерь.

Изменения вошли в город стремительно и тихо. Когда я пробиралась сквозь метель в школу следопытов, то заметила стоящих в карауле перед домами Хёдраген - по двое перед домами наиболее важных маркизов и марксин, тогда как для менее известных семей было достаточно и одного. В отдаленных районах по одному на целый квартал.

Даже это помещение полное следопытов выглядело совсем по-другому: одни стояли в ряд, слушая преподавателя, а другие бегали кругами и выполняли боевые упражнения. Вчера они были просто следопытами, а сегодня стали солдатами, готовящимися к войне с врагом, с которым они могут никогда не столкнуться.

Все эти изменения происходили из-за меня, из-а того, что я сказала королю, и потому, что я снова позволила Виктору Далигу и Константину Блэку уйти. Вот почему все смотрели на меня, и выражения их лиц колебалось от уважения до скептицизма и раздражения.

Эмбер Холмс прорвалась через следопытов, занимающихся боевой подготовкой. Ее темные волосы подпрыгивали в «конском хвостике» позади нее, а челка была мокрой от пота и прилипла к оливковой коже.

Ее руки были перевязаны бинтом для боксирования, но костяшки пальцев все равно были красными, а один кровоточил. Чтобы компенсировать свой маленький рост, она сражалась в два раза яростнее любого, и я была уверена, что она заставила противника по борьбе, отработать свои деньги.

- Вы что, никогда раньше следопыта не видели? - спросила Эмбер через плечо, по дороге ко мне окидывая всех в зале пронзительным раздраженным взглядом.