Я пролистываю несколько писем, лежащих на захламленном столе, ожидая Эйдена. Они написаны от руки элегантным почерком, все буквы ровные и с завитушками. Я нашел самое последнее письмо, датированное прошлой неделей и начал читать.

Карл,

Барсук сказал, что он не будет больше переправлять наши письма, даже если у вас с ним налажена торговля. Он говорит, что это слишком рискованно. Экспаты* набирают обороты — я уже слышала несколько рассказов про них, которые добрались до Бон Харбора — да и Орден рассредоточил войска вдоль границы, увеличив их в результате этого в два раза. Корабли все чаще останавливают в Заливе. Карл, они ищут причины арестовывать людей. Пока это удар по Экспатам, который притупляет энтузиазм, но они не будут останавливаться.

Барсук утверждает, что эта переписка содержит слишком много неоспоримых улик. Я умоляла его, говорила, что мы можем поменять имена, места, что-либо — мы, если надо, будем писать закодировано — но он отказывается быть нашим курьером.

Это мое последнее письмо.

Я буду на праздничной неделе ловить рыбу с Чарли, там, где хороший улов. Ты знаешь это место: наше любимое место к юго-западу от Залива. Встретишься с нами, правда, же? Ты можешь навсегда переехать на запад. Мы собираемся бросить рыболовство и направиться за защитой к Экспатам. Я знаю, что ты никогда не любил моего брата, но это все идеи Чарли: подумай о том, чтобы присоединиться к нам. Мы даже можем потопить твой сейнер**, чтобы это выглядело так, как будто он пошел ко дну. Никто не отправится на твои поиски. Пожалуйста, Карл. Орден все отнял у твоего народа: надежду, стойкость, свободу. Не позволяй им к тому же забрать твое сердце.

Ты знаешь, где меня найти.

С любовью, Мэй.

И тут я понимаю, чего раньше не замечал: одежда в сушилке давно уже сухая; фрукты на кухонном столе начинают портиться. Хозяина дома, Карла, давно нет. И он не вернется.

Также на столе валяются десятки вырезок, их края рваные, как будто Карл вырвал их из больших источников. На них заметки про войска, которые дислоцируется на побережье городов Залива в качестве дополнительного пограничного контроля; объявление о налогах на пресную воду; заметка о комендантском часе; другая статья, рассказывает о том, что все корабли подлежат случайному обыску при выходе и входе в порт. Франконианский герб стоит в конце каждой новости.

В глаза бросается смятая бумажка, потому что у нее имеется другой оттенок — более коричневый, чем пепельно-серый как у вырезок. Я скольжу взглядом по нескольким предложениям про цены на воду и черные рынки. Имя Барсука появляется дважды. На этой бумажке нет Франконианский метки и лишь внизу написано, что это «Предвестник Бон Харбора» и после прочтения, его следует сжечь.

Я хмурюсь от противоречивых историй, пробегая своим большим пальцем по имени Барсука.

Эйден выходит из ванной, и я убираю «Предвестник» и письмо Мэй в карман. Я позже покажу их моему отцу, но в данный момент, мы должны двигаться.

Прим. переводчика:

* Экспат (expat) – это английский термин, являющийся сокращением от expatriate и означающий «нахождение вне родины».

**Сейнер (англ. seiner, от (purse) seine — (кошельковый) невод) — рыбопромысловое судно для лова рыбы снюрреводом или кошельковым неводом, который также может называться сейной (англ. seine).

НА УЛИЦАХ ЦАРИТ ТИШИНА, в то время как мы по ним пробираемся. Мы минуем здание, увенчанное на вершине крестом. Внутри здания раздается пение людей и по одной свече горит в каждом его окне. Большинство других зданий в городе темные и, казалось бы, обманчиво свободные. Мы замечаем только одного члена Ордена по пути к гавани. Он стоит, прислонившись спиной к кирпичной стене, глядя на звезды вместо улицы, на которую он по идее должен смотреть.

Когда мы добираемся до доков, остальная часть группы уже там. Лошадей нет, и я полагаю, отец с успехом их продал.

Бри встречает меня кратким кивком.

- Хорошая стрижка.

- Я думал, что ты со мной не разговариваешь.

- Я и не разговариваю. Но прелестно узнать, что ты не умер. - Она поворачивается и направляется к Ксавье и Сентябрю, обсуждающих что-то, что называется приливом.

Мой отец сканирует город с помощью бинокля. Клиппер делает то же самое.

- Три огонька в верхнем окне, один - во всех остальных, - сказал ему Оуэн. - Это сигнал.

- Там - восклицает Клиппер, указывая на крохотный домик в бухте.

- Хорошо, что все заняты празднеством - произносит Бо. - Иначе добраться до этого дома незамеченными будет непросто.

- Да уж, да здравствуют праздники, - пробормотал Сэмми позади меня. - И именно таким образом я люблю их проводить. - Расти гавкнул, как бы соглашаясь с ним, а половина команды одновременно шикнула на него.

Когда мы добираемся до отмеченного дома, отец стучит в дверь на некий забавный манер, который, как я думаю, является еще одним сигналом. Дверь рывком открывается и свет заливает улицу. Человек, стоящий перед нами - полный, но энергичный, с густыми бровями и с еще более густыми и широкими усами. Между его зубов находится трубка, создавая такое впечатление, что она оттуда произрастает.

- Счастливого Рождества, друзья! - говорит он. - Входите, входите! А то близок комендантский час.

Когда мы входим для получения инструкций в его теплый, тесный дом, шум океана исчезает после закрытия двери.

Капитан Исаак Кристофер Мерфи - самый суеверный человек, которого я когда-либо встречал. Он почти теряет сознание, когда узнает, что на борту его корабля будут женщины.

- Это не было частью соглашения, - разглагольствует он. - Райдер не упоминал о женщинах. Я не потерплю этого! Я таки бы не взялся за эту работу, если бы знал.

Исаак ходит по кругу маленькой гостиной, попыхивая трубкой и утверждая, что женщины потопят его лодку. Это продолжается до того момента, как маленькая девочка заходит в комнату и указывает на полосатого кота Исаака, свернувшегося клубочком на коленях Бри, и только после этого Исаак наконец-то успокаивается.

- Па, смотри, - говорит она. - Дикси понравилась тетя.

- Ну, это таки немного меняет дело, - говорит Исаак, после некоторых раздумий, - но мне по-прежнему не нравится эта идея. Это безумие - приводить женщин на борт. Особенно с текущим положением вещей! Члены Ордена наращивают свое присутствие в городе. Вдоль границ растет напряженность. Когда я месяц назад занимался рыбной ловлей с моим постоянным экипажем на западном берегу Залива, ветер нам принес, что ЭмВест пытается убедить граждан ЭмИста перейти их сторону. «Настоящие патриоты это Экспаты», - говорили они. Вы слышали этот треп? - В этот момент мне сразу вспоминается письмо Мэй, как Исаак начинает задыхаться и его трубка вываливается из его рта.

- И нас будет тринадцать! Тринадцать, включая Дикси. Еще-таки больше невезения. Не говоря уже то том, что не очень-то комфортно с десятью, а тут - тринадцать! Нет, я этого не потерплю.

- Вообще-то четырнадцать, - говорит Бри. - Если вы подсчитаете Расти.

- Собак не считаю, - отрезает Исаак таким тоном, как будто это настолько очевидно.

- Но вы подсчитали кота.

- Конечно, подсчитал. Кошки приносят удачу на корабле.

- Подождите минутку, - говорит мой отец. - Не все отправятся на борт, так что количество не будет проблемой. Сентябрь останется в Бон Харборе.

- Я, что? - сказала Сентябрь, удивленная, также как и я этой новостью.

- Мы согласились взять с собой Эйдена до ближайшего города, и предстоящий этап нашего путешествия - это не место для маленького мальчика. Но так как мы не можем просто бросить его на улице, я надеюсь, что ты, Сентябрь, сможешь найти ему с Расти хороший дом. Затем нам нужно, чтобы ты выжидала, пока мы не сможем отправить для тебя сообщение, чтобы ты можешь присоединиться к нам. Так что ваше число падает до десяти, Исаак. Одиннадцать, если вы настаиваете на подсчете кота.