Небо едва начинает светлеть, но я могу разобрать надпись «Кэтрин», написанное на боку лодки. Интересно, а корабль назван в честь дочери Исаака в знак удачи или просто потому, что он любит своего ребенка настолько, что ее имя заставляет его почувствовать себя рядом с ней, когда он в море. Когда мы в это утро уходили из дома, капитан оставил на деревянной столешнице у камина фрукты вместе с куклой, что склоняет меня в сторону последнего.

Исаак не позволил нам взойти на борт, пока не плюнул в море — еще один ритуал на удачу — и пока не предупредил нас еще раз о том, что мы должны вступить на борт с правой ноги.

- Он что-то с чем-то, да? - говорю я Бри, когда мы петляем по доку.

Она смотрит вперед, держась руками за лямки рюкзака.

- Я про капитана, - уточняю я. - Все эти суеверия.

- Прости, - произносит она, издевательски усмехаясь. - Ты что-то сказал?

- Бри, ты не можешь постоянно избегать разговора со мной.

- Отвали от меня, - огрызается она и залезает на борт.

- Ай-ай-яй! - ругается Исаак. - Первой должна быть правая нога! Правая!

Бри раскидывает руки в стороны и даже, несмотря на то, что она спиной ко мне, я уверен, она закатывает глаза. Она находит опору и продолжает двигаться вперед.

Сэмми слегка толкает меня в плечо.

- Что происходит с вами двумя?

- Ничего. Просто Бри - это Бри.

Он смотрит с сомнением.

- Она пугает меня. Я не знаю, как ты миришься с ней.

В данный момент Бри спорит с Исааком о чем-то насчет нелепых правил и бредовых суеверий.

- Она и меня пугает, - признаю я. - Я думаю, она пугает всех.

Сэмми смотрит на меня, и я не могу понять по его лицу, о чем он думает.

- Проходи. Давай поднимемся на борт, прежде чем Исаак увидит что-то несчастливое в стоянии в доке и задерживающее наш отъезд.

На палубе нам немедленно придумали работу. Нам с Сэмми, в конечно итоге, досталось сворачивать самые толстые веревки, которые я когда-либо держал в руках, тогда как Исаак поспешно ушел готовить корабль к отплытию. Он продолжал глядеть на берег, но за исключением нескольких других рыбаков, город все еще спал.

Через некоторое время двигатель лодки, тарахтя, оживает и затем отправляет нас в море. Земля исчезает, дома Бон Харбора уменьшаются в размерах. Вскоре люди на берегу становятся крохотными силуэтами. Я моргаю, и они исчезают в тумане. Теперь остались только мы с лодкой, балансирующие на беспокойной воде, плывя на северо-запад.

Будучи окруженным такой синевой со всех направлений, мне кажется, что я упал в небо. У меня появляется немного параноидальная мысль, что из «земли» есть только палуба, на которой я стою. Из-за всего этого я начинаю чувствовать тошноту и в виде отвлечения брожу с Сэмми.

Все составляющие лодки именуются достаточно распространенными названиями, но слова, кажется, приобретают новый смысл на воде. На корабле есть мостик, но это не имеет ничего общего с пролетом, он просто является приподнятой частью корабля, где находится капитан и командует судном, наблюдая за главной палубой.

Мостик располагается рядом с, что Сэмми называет, рубкой — и это не дом вовсе, а комната, защищенная от непогоды и начиненная навигационным оборудованием с капитанским стулом и столом, покрытым в настоящее время картами. Вокруг нее располагается небольшая палуба, огибающая рубку, на которую выходит много окон или, правильнее, иллюминаторов. Несколько лестниц, которых Сэмми называет трапами, ведут на корабельную палубу. Они выглядят достаточно крутыми. Ниже, под палубой, расположены каюты экипажа, заполненные койками - этим причудливым словом обзываются кровати, стоящие штабелями одна поверх другой.

Лодка без предупреждения кренится и мой живот скручивает.

- Воздуха, - говорю я Сэмми. - Мне нужен воздух.

По возвращению на палубу, ветер разгулялся и дует яростно. Я придерживаю свою шапку и цепляюсь за перила, пытаясь успокоить дыхание. Мои ноги прочно стоят на палубе, и все же я чувствую, как они трясутся независимо друг от друга.

- Ты позеленел, - к нам присоединяется Клиппер, держась за перила.

- Неа, - сказал Сэмми, улыбаясь. - Он бледен, как призрак. Цвета полностью покинули его.

- О нет. Лучше помогите. - Каждый из них смотрит на меня с такой жалостью, что я запрещаю себе вывернуться перед ними наизнанку. Понятно, что Бри была права, говоря, что на море меня будет тошнить. Ну почему она должна быть права?

- Ты думаешь, что сейчас тяжело? - спрашивает Клиппер. - Просто подожди, когда начнется буря.

Сэмми улыбается.

- Может быть, мы должны посадить его в шлюпку и тащить за нами. Он направился к небольшой лодке, привязанной на палубе, которая вряд ли вместит больше пяти человек. - Тогда он поймет, как ему хорошо, и что эта штука прорезает волны, как нож.

Они уходят прочь, смеясь над моим несчастьем. Я ненавижу их за это, но в то же время это странным образом меня успокаивает, эти дружеские подколки. Это почти так же хорошо, как когда Блейн находится рядом.

Мы выпили за праздник. Исаак предложил нам большой кувшин с прозрачным алкоголем, но отказался участвовать в празднестве.

- Мы таки кажись, избежали этой проверки в городе, - сказал он, - но это не означает, что Орден не остановит нас, если у них появится шанс. Хотя я направляю этот корабль подальше от их стандартных маршрутов, так что это будет подобно тому, как найти иголку в стогу сена. Ладно, не позволяйте мне омрачать ваше веселье. - Он развернулся в сторону штурвала, выглядя немного разочарованным.

Нам, наверное, следовало быть более обеспокоенными словами Исаака, но Ксавье сгреб кувшин с алкоголем в охапку и мы сели в круг за тесный стол. Я думаю, мы все просто хотели забыть о том, что нам все еще нужно оглядываться назад.

- Так кто-то верит в этот бред об Экспатах? - спрашивает Сэмми, когда кувшин преодолевает свой путь от человека к человеку. - Что это граждане ЭмВеста, находящиеся в оппозиции к Франку — вроде как Повстанцы, только застрявшие по другую сторону границы?

Бо морщит нос.

- Если они собирают компромат на Орден и в процессе этого помогают среднестатистическим гражданам ЭмИста, то, конечно, монстрами их не назовешь.

Я рассказываю всем о письме Мэй и о «Предвестнике». Исаак соглашается с последним.

- Эта вещь написана группой местных жителей Бон Харбора практически с просьбой быть арестованными. Они ненавидят Орден, всегда ища способы, чтобы переплюнуть их. Я держу пари, они хорошо вписываются в вашу жизнь. Хотя этот отзыв о торговле с Барсуком сэкономил мне кучу денег. Я слышал, что он даже не принимает новых клиентов: слишком занят.

- Если ЭмВест не отличается от Повстанцев, то почему они напали на Таем прошлым летом? - спросила Эмма. Я вспоминаю самолеты, которые я видел с крыши Центра Объединения. - Они бы убили столько невинных людей, если бы их миссия увенчалась успехом.

- Может, они считают, что это была бы вынужденная жертва, - предполагает мой папа. - Я не говорю, что я согласен с этим, но если их целью было только устранение Франка, они, возможно, думали, что это был их единственный вариант.

- Сомнительная мораль, если хотите узнать мое мнение, - сказал Сэмми, и затем, как будто это переполняет его, добавляет: - По крайней мере, у них имеется пробивное название.

- Как это?

- Ну, так называли на Западе каждого с Востока, кто экспатриировал, то бишь отказался от гражданства во время Войны, из-за того, что Запад захотел отделиться. Они были рады отказаться от своей страны. Но теперь, это выглядит так, как будто они приняли то, что раньше скорее было оскорблением и воспользовались этим. Это как плевок в лицо Франка.

- Это слишком парадоксально, - сказал Исаак, управляясь со штурвалом. - Особенно учитывая их новый лозунг, как они говорят о борьбе с Франком - что это поистине патриотический акт.