И была удивлена тому, с каким трудом сдерживала зевки вернувшаяся за ней и терпеливо дожидающаяся у входа в зал служанка. Пока они шли обратно, Яснина выглянула в окно и была неприятно поражена занимающимся на небе рассветом, указывающим на то, что она всю ночь провела наедине с князем, который без труда увлек ее, заставив позабыть о времени и обо всем остальном. Вернулась она в комнату в отвратительном расположении духа, обвиняя себя в беспечности и легкости, с которой забыла о цели своего прибытия в княжество. Неважно, что пообещал ей князь, она должна была продолжить поиски Велиславы, а не разделять продолжительные трапезы с мужчиной.

Весь следующий день до полудня она нетерпеливо ожидала ответа на свое письмо, ходя из угла в угол, не в силах усидеть на месте. Маг уже давно числился в ее должниках, в свое время она оказала ему очень большую помощь в спасении умирающего ребенка: теперь он просто не мог проигнорировать ее просьбу разузнать как можно больше о происходящем. Солнце стояло в зените, а ответа так и не последовало, вызывая у нее все большее раздражение, плавно переходящее в праведный гнев. Прождав еще какое-то время, Яснина была вынуждена самой себе признаться, что больше не может оставаться в четырех стенах, пусть и таких роскошных и манящих уютом. Она без труда нашла дорогу в укромный, укрытый строениями со всех сторон, дворик, куда накануне их перенес маг. Солнце расстаралось вовсю, нещадно припекая и прогоняя даже самых рьяных своих почитателей в благодатный тенек, поэтому под жарко палящими прямыми лучами она оказалась в гордом одиночестве. Пройдясь по играющей всеми цветами радуги мозаике, по которой резво бегали шустрые солнечные зайчики, Яснина присела на мраморный край причудливо вырезанного из камня и изукрашенного изразцами фонтана, наблюдая за попеременно выстреливающими в горячий воздух и опадающими на дно чаши высокими и прохладными струями.

Тихий шум крыльев и негромкое воркование заставило ее резко вскочить на ноги, вынимая руки их кристально прозрачной, словно чистый горный хрусталь, воды… На нагретые солнцем плиты двора тяжело опустилась волнистая белая голубка с хохолком и отливающими серебром крыльями, поглядывая на нее круглым любопытным глазом и воркованием привлекая к себе внимание. Яснина торопливо подошла к ней, опустившись на одно колено и поднимая ее на руки. К мохнатой лапке тонкой бечёвкой был привязан небольшой пергамент, упакованный в серебряную капсулу.

Она поспешно развязала узелок, высвобождая письмо из упаковки. Почерк Роя нисколько не изменился, оставшись таким же кривым и неровным, как и в годы его ученичества у мага, жившего по соседству с Ясниной в Литоре. Только благодаря этому близкому знакомству она узнала о недуге, подкосившем десятилетнюю дочь одного из подающих большие надежды учеников колдуна. Никто из них не сумел помочь страдающей прелестной златокудрой малышке, медленно угасающей, словно стремительно сгорающая на сильном ветру красивая свеча.

Яснина так никогда и не рассказала безмерно счастливому и глубоко благодарному Рою о том, кто стал истинной причиной загадочного недуга. Слишком хорошо знавшая темную сторону силы, ведьма не поверила заверениям, что это какая-то заморская болезнь. Найти бывшую возлюбленную отца девочки не составило большого труда, так же, как и выбить из трусливой и малодушной женщины правду. Дочь состоятельного купца, она была чересчур самоуверенной и себялюбивой, не допускавшей даже мысли о том, что кто-то может ответить ей отказом. А обучающийся колдовскому делу молодой мужчина не согласился идти простым батраком к богатому торговцу, прекрасно понимая, какими унижениями для него обернется такой неравный брак, на который со снисходительными улыбками уже согласились родители ради своей любимой доченьки. Не простила и не забыла свое унижение не состоявшаяся невеста, долго и упорно выискивала способ отомстить, с годами лишь разжигая огромное пламя ненависти в своей груди из тлеющего уголька обиды.

А спустя почти тринадцать лет случайно встретила колдуна, промышляющего темными делами, не брезгующего и не отказывающегося даже от наемного и банального убийства, пусть и совершенного во имя мести. В ту ночь Яснина оставила в заброшенном доме, где проводился темный ритуал, два остывающих тела. Дочь купца не собиралась останавливаться, отняв жизнь маленького и невинного ребенка: со смехом она поведала, что сживет со свету и беременную жену мага, находящуюся на последних сроках, а потом займется и родными обманувшего ее подлеца, пока у него не останется в этой жизни ни одного дорогого человека. Он отнял у нее счастье, так она считала в своем ослеплении, даже не принимая в расчет то, что Рой никогда не лгал ей и не состоял с девушкой в близких отношениях, всячески пытаясь ее образумить. А теперь пришло ее время отплатить ему тем же. А колдуну было все равно, какую работу делать, если за нее платили такие огромные деньги. Яснина не делала ничего особенного, просто повернула вспять заклятье, тщательно сплетенное маленьким и темным человечком, закутанным в пестрые одеяния. Они сами подписали себе приговор, установив конечной целью смертельный исход.

Для родителей же спасенной малютки она просто приготовила особое, восстанавливающее снадобье, которое позволило ей уже через пару минут со смехом вскочить с измятой постели и весело унестись с большим сачком на улицу, чтобы продолжить любимое занятие — ловлю красивых и ярких бабочек.

«Опущу долгие приветствия и заверения в том, как я рад, что ты еще жива. Ты и так это прекрасно знаешь. Насчет Велиславы — глухо, как в самом далеком и глубоком болоте. Слух ходит, но никто ничего доподлинно не знает. Я перетряс всех знакомых магов, как состоящих на должностях, так и одиночек. Заглянул и в пару темных местечек с сомнительной репутацией, но сейчас там слишком заняты обсуждением твоей персоны, не пожелавшей появиться тихо и мирно, как все остальные. Кстати, не будь я магом, валялся бы прирезанный в укромном переулке за одно знакомство с тобой. Кому это ты так успела насолить? Ходят какие-то неясные разговоре о новом маге, появившемся в городе вместе со своими подручными. Как я не пытался разыскать хотя бы кого-нибудь из них, мои происки не увенчались успехом. Зато подпоенный владелец одной таверны, укрывающей беглых магов из Талвинии, которые скрываются от закона, поведал захватывающую дух историю. Не знаю, что из этого рассказа правда, но он клялся и божился, что все это произошло на самом деле в его таверне. Суть проста: пару незнакомых ему и очень молодых юношей разыскивали спрятанного у него в погребе мага. Он, естественно, ушел в несознанку, за что и поплатился сломанными ребрами и ногой, но это не главное. Он уверяет, что они словно нюхом почуяли мага, вырвали крышку погреба и вытащили того, без труда скрутив сопротивляющегося матерого мужчину. Мало того, магия на них не подействовала: впиталась, даже огненная, не причинив никакого вреда. Не уверен, что ему можно доверять, но перепуган он до смерти, и колдуна того на самом деле так и не нашли, как в воду канул. Если удастся узнать что-нибудь стоящее, отпишусь…»

Рой, может и писал в беззаботной и ироничной манере, но и сам прекрасно знал, что дыма без огня не бывает. Не стал бы он пересказывать пустые сплетни, значит, в городе действительно происходит что-то странное, раз даже обитатели темного дна боятся новых, пришлых магов. Вот только кто они такие и что им могло понадобиться в прекрасно охраняемом городе, Яснина не представляла. Да и история про сильных, не опасающихся магии людей ей казалась слишком неправдоподобной. Перепуганный мужчина мог просто не заметить, что к нему вломились оборотни в человеческом обличии, оттуда и острый нюх, и невиданная сила, а магию также запросто могли отразить выкованные на заказ доспехи. Только кому, обладающему такими человеческими и денежными ресурсами, могло в срочном порядке понадобиться избавляться от неугодных магов?

Колдунья отпустила птицу без ответа, задумчиво подбросила оторванный клочок пергамента, на котором было написано послание, на ладони, а затем сжала ее, вызывая пламя. Глядя на алые язычки, жадно и с наслаждением облизывающие бумагу, она перебирала в уме всех более или менее значимых магов, которые состояли в ссоре с Орденом, имели зуб на остальное магическое население Талвинии или помышляли захватить власть. Таких набиралось не меньше двух десятков, вот только половина их них была слишком честолюбивой и жадной, чтобы пойти на сговор с оборотнями, а другая — излишне самовлюбленной, обожающей петь себе хвалебные песни, они и дня бы не утерпели без того, чтобы не пустить по тавернам и постоялым дворам слух о собственном величии и могуществе. Нет, здесь действовал какой-то терпеливый, умный и знающий свое дело колдун, который любыми способами стремился добиться поставленной цели. И ни одного подходящего на эту роль Яснина не знала.