Активный деятель большевистской партии в Сибири почти с момента ее зарождения, участник гражданской войны, Феоктист Березовский известен также как один из зачинателей советской литературы.

Феоктист Алексеевич родился в Омске 1(13) января 1877 года в семье солдата, погибшего в русско-турецкую войну. Воспитывался он у деда-плотника С. П. Березовского, на руках которого после ранней смерти матери будущего писателя осталась семья в девять человек. Бедственное положение большой семьи заставило Феоктиста Алексеевича очень рано пойти на работу по найму. С шести лет — на спичечную фабрику, с семи — в батраки к богатым крестьянам и казакам, с двенадцати — в военную типографию сначала чернорабочим, потом наборщиком. Лишь урывками учился он в школе и успел окончить только четыре класса. Обладая хорошим голосом и слухом, он долгое время пел в церковном хоре. Об этом периоде жизни Феоктист Алексеевич писал в очерках «Таежные застрельщики»:

«Как и всякий рабочий того времени, я был человеком верующим, напичкан рабским христианским учением и всякой чертовщиной, почитал царя и любил церковь.

Но шатания по разным работам, столкновения с разными людьми и жестокая эксплуатация нашего брата — рабочего предпринимателями и хозяевами рано заставили меня присмотреться к окружающему миру. И рано я увидел ту вопиющую несправедливость, которая окутывала этот мир. Я увидел, что одни грабили и угнетали, пользовались властью и благами жизни, жирели, пьянствовали, другие изнемогали от непосильного труда, умирали от голода и от болезней, не имели никаких прав и тоже пьянствовали. Мне казалось, что просвета в этом мире нет никакого».

Таков был внутренний мир восемнадцатилетнего рабочего, когда он поступил учеником на железнодорожный телеграф, а через полгода был зачислен телеграфистом и довольно быстро стал продвигаться по службе — от рядового телеграфиста до помощника начальника станции и начальника разъезда, то есть надел мундир «со светлыми пуговицами». Но это не отдалило бывшего рабочего паренька от рабочих, а неприглядные стороны начальственных нравов при постройке сибирской дороги и в первые годы ее работы приоткрылись для него во всей их наготе.

«В 1889 году, — рассказывал впоследствии Феоктист Алексеевич, — на станции Убинской у меня произошло первое столкновение с жандармами: сначала с жандармским унтером, а потом с жандармским ротмистром, которого я страстно обличал перед пассажирским поездом в произволе и в укрывательстве железнодорожных воров и взяточников».

Два месяца после этого «таскали» Ф. Березовского по допросам и, выяснив, что он ни с кем не связан, оставили на службе, отдав его, однако, под надзор полиции как политически неблагонадежного. Но Феоктист Алексеевич свои обличения высокопоставленных казнокрадов и взяточников не прекращал, и тогда его «турнули» куда подальше — на глухой таежный разъезд Шетик в 18 верстах от станции Зима (Восточная Сибирь).

В 1904 году Ф. Березовский вступает в Зиминскую организацию РСДРП и вскоре становится одним из ее руководителей. В октябре 1905 года он активно участвует в политической стачке на сибирской железной дороге, выбирается председателем революционно-стачечного комитета, полностью захватившего власть на участках Зима — Тулун, Зима — Половина. Служба движения, железнодорожная касса и руководство всей жизнью на этом участке находились в руках стачечного комитета в течение трех месяцев. Это была одна из славных страниц борьбы рабочего класса Сибири в ходе революции 1905 года.

В начале 1906 года, когда силой оружия революционное движение в Сибири было подавлено, Ф. Березовского заключили в Александровский централ, где он просидел около двух лет, а затем выслали по месту постоянной прописки. С тех пор Ф. Березовский постоянно ведет подпольную работу в Томске и в Омске, служит бухгалтером в частных учреждениях, так как в государственные его уже не допускали.

В 1916 году Ф. Березовский работает в качестве полевого контролера в Земском Союзе городов на турецком фронте. Здесь его и застает Февральская революция 1917 года. На фронте Ф. Березовского избирают членом Совета солдатских депутатов, а через некоторое время председателем Закавказского земского Союза. Этот период жизни им подробно изображен в «Отрывках из блокнота» — «Февральское мифотворчество» (1919). Это рассказ о том, как мужественно и убежденно действовали большевики в дни Февральской революции на турецком фронте, как разъясняли они смысл происшедших событий солдатам, от которых командование долго и злостно скрывало отречение царя от престола и образование Временного правительства.

Весной 1918 года Ф. Березовский приехал в Омск. Чехословацкий мятеж заставил его перейти на полулегальное положение. В августе Феоктист Алексеевич был арестован белогвардейским правительством, а в декабре освобожден восставшими рабочими. Куломзинское восстание было зверски разгромлено, а Ф. Березовский в течение всего времени диктаторской власти Колчака скрывался от колчаковской охранки. О пребывании в Омской тюрьме, об освобождении из нее и о последовавших мытарствах он написал воспоминания «В плену» («Сибирские огни», 1935, № 5).

После разгрома Колчака Феоктист Алексеевич много и энергично работает по восстановлению Советской власти в Сибири: замгубпродкомиссара в Омске, председатель Новониколаевского Уисполкома, председатель Енисейского губисполкома, редактор газет «Красноярский рабочий», «Советская Сибирь». В 1921 году вместе с группой новосибирских литераторов во главе с Емельяном Ярославским участвует в организации журнала «Сибирские огни».

Выступать в печати Ф. Березовский начал с 1900 года (рассказ «Никудышный» в омской газете «Степной край», начинавший серию зарисовок «Картинки из серенькой жизни»). С этого времени он и стал почти постоянным сотрудником многих сибирских газет: «Восточное обозрение», «Железнодорожник», «Сибирская жизнь», «Вестник Сибири», «Омский вестник» и другие. Первое значительное художественное произведение — рассказ «Стрелочник Гранкин» опубликовано в «Первом литературном сборнике сибиряков» (Томск, 1906).

Начиная с 1903 года, в газете «Восточное обозрение» появилось несколько зарисовок Ф. Березовского из быта железнодорожных рабочих. Публикация рассказа о стрелочнике в сборнике периода революции 1905 года была весьма знаменательной и необходимой. Рассказ затрагивал актуальнейшую в те дни тему: пробуждение революционного сознания у сибирских рабочих.

В канун революции выступления рабочих в Сибири учащались из года в год. Все настойчивей экономические требования рабочих перерастали в политические.

Подчеркнутый биографизм рассказа — не искусственный прием, а отражение действительного события в жизни автора, та самая встреча с необычным фактом, с ярким человеком, заставившая взяться за перо, задуматься.

Теперь нашему литературоведению стало более или менее известно, с каким пристальным вниманием многие сибирские газеты следили за творчеством М. Горького. В них довольно часто рецензировались его произведения, нередко перепечатывались его новые публицистические и художественные выступления; о книгах М. Горького говорилось в обзорах литературы и общественной жизни страны. В Сибири почти одновременно с Москвой и Петербургом ставились пьесы — «Мещане», «На дне», «Дети солнца», инсценировки романа «Фома Гордеев» и другие. Революция 1905 года лишь усилила интерес к М. Горькому самых широких кругов сибирской общественности. В России упрочнялась социалистическая культура, в русской литературе зарождался метод социалистического реализма.

Появление в 1906 году рассказа «Стрелочник Гранкин» не было случайным и имело для литературы Сибири принципиальное значение. В центре внимания автора оказался рабочий-стрелочник, человек думающий, смелый, протестующий. Поначалу кажется, что он всего лишь одинокий правдоискатель, выступающий против произвола железнодорожной администрации, обличающий воров и взяточников. Рассказчик полон расположения к нему, чуть-чуть добродушно подтрунивает над ним, над его донкихотством, над его наивной верой в необоримую силу громко при всех произнесенного обличительного слова. «В этой маленькой серенькой фигурке, — обобщает он, — с уморительно трепыхавшейся бороденкой, оказалась большая душа, протестующая против всякого вида неправды». Но чем дальше развиваются горькие события жизни Гранкина, тем яснее становится классовая сущность его протеста. Его уже перевели со станции в другое место за очередной конфликт с начальством, моральная победа на его стороне, и можно проститься со всеми по-хорошему. Однако на предложение такого рода он, «тряхнув бороденкой, с гневными нотками в голосе ответил: