Однако глубинную причину трагедии Варвары, подчеркивает писатель, конечно, нужно искать не только в ней самой, а еще и в социальных условиях. Варвару и Михайлу сразу же с момента возникновения их любви разделяло, разъединяло имущественное неравенство. Оно как червь разъедала их души затемняло сознание. Михайла Пенкин в каком-то странном полусне совершает преступление, убивает состоятельного дядю, чтобы враз стать богатым, чтобы не потерять любимую, так как отец Варвары, человек строгий и хозяйственный, и подумать не мог отдать дочь за бедняка. Убивает Пенкин родного дядю изуверски и в конечном счете бессмысленно. Опомнившись от наваждения, он страшно казнится и ни о каких выгодах не помышляет.
Это ужасное, дикое событие, происшедшее с любимым, потрясает Варвару. Сначала она оцепенела, засохла, никого видеть и знать не хотела, а потом с течением времени неприметно как-то грубеет и черствеет настолько, что равнодушием своим, безразличием ко всему на свете по существу убивает ребенка, рожденного ею от нелюбимого. И хорошо, что Ф. Березовский не остановился перед этим исключительным фактом, безбоязненно сказал о нем, хотя и заставил нас полюбить свою Варвару. А душевно мягкий Пенкин раскаялся, шел он на каторгу умиротворенный, потому что убежден: «ничьей вины тут нету… сам я».
Так силы, таившиеся в двух молодых людях, оказались подавленными страшным и беспощадным молохом собственничества, любовь их друг к другу растоптана, сознание искалечено. И тем не менее в образе мятущейся, неприкаянной Варвары сосредоточена пока еще не осознающая себя гневная сила социального протеста. Варвара бросила вызов всему — старой домостроевской семье, тогдашнему обществу с его сословно-классовым делением, господствующему законоуложению и даже богу: «У меня свои законы, сама себе пишу. Сама и отвечать буду… и богу вашему то же самое в глаза скажу!..» Не имея цели, не зная, куда приложить свои силы, Варвара сломалась, но ни с чем и ни с кем не примирилась. Даже умирая, мучаясь, она на призыв сестры: «Примирись с миром, покайся, легче будет», — твердо ответила: «Нет!»
В рассказе есть неоправданные длинноты, есть натуралистические сцены, к которым питал пристрастие в двадцатые годы не один Березовский, сквозит в нем известного рода прямолинейность в обрисовке характеров, в формулировке облюбованной мысли, но есть в рассказе и «простой чудесный язык», и та «живучая сила», которая, по свидетельству Л. Сейфуллиной, взволновала первых его слушателей. Совершенно очевидно, что в становлении писателя новой формации рассказ «Варвара» занимал особое место. Прошло более пятнадцати лет после появления «Стрелочника Гранкина», и вот Ф. Березовский снова ощутил себя художником, который после всего пережитого в бурные годы революции просто обязан говорить о своем народе правду, как бы сурова она ни была. Отнюдь не идеально ведет себя сильная, умная Варвара. И в эпизодических сценах Ф. Березовский рисует не прилизанных мужичков, а таких, которые были в действительности. Это они жестоко истязают Пенкина, требуя от него признания. Подобно многим писателям двадцатых годов, пережившим революцию и гражданскую войну, Ф. Березовский не унижал своих героев снисхождением к их недостаткам и слабостям, обусловленным особенностями тех лет, так как действительно верил: народ — сила, и в мире нет ничего другого, во что можно было бы верить, чтоб достойно жить.
В 1923 году Ф. Березовский публикует в журнале «Сибирские огни» рассказ о старой Сибири «Бабий заговор» (ставший впоследствии первой частью романа «Бабьи тропы») и в московском альманахе «Вехи Октября» повесть «Мать», одно из лучших произведений писателя, вскоре получившее широкое распространение и в нашей стране, и за рубежом.
В повести «Мать» нашли отражение еще не остывшие события гражданской войны в Сибири. Главная героиня ее — Степанида, мать четверых детей, жена рабочего-подпольщика. Истерзанная пытками в контрразведке, она подрывает целый склад боеприпасов белогвардейцев и сама при этом погибает.
Степанида Ф. Березовского, конечно же, стоит в ряду таких женских образов, созданных советской литературой, как Марья-большевичка А. Неверова, Виринея Л. Сейфуллиной, Любовь Яровая К. Тренева или Даша Чумалова Ф. Гладкова, с той лишь разницей, что она была тогда рядом с Неверовской Марьей — первая. И многое в ней — новое, только что, впервые из жизни взятое, не угаданное по счастливой случайности, а познанное через исследование реального характера.
Печать некоторого схематизма лежит на образе Степаниды, особенно в сравнении с последующими талантливейшими изображениями женщин революции. Но обаяние человека, преданно и мужественно целиком отдающего себя революционному делу, читатель ощущает.
Ее внешний вид — здоровой тридцативосьмилетней женщины в полном цвету — рисуется неоднократно и щедрыми красками: «Высокая грудь. Густые волосы с пробором по середине, как крылья ворона, обвились вокруг головы. Продолговатое лицо с круглым подбородком, словно яблоко румяное — ни морщинки. И глаза все такие же большие, синие, задумчивые… Смотрел на нее Федор и горел. Ничего от аскетизма, иногда проповедуемого революционной молодежью. Степанида и Федор, муж и жена, живут наполненно и дышат полной грудью.
Дела Степаниды совершаются на наших глазах: сбор и передача арестованной колчаковцами молодежи вещей и продуктов, подготовка квартиры для нелегальных, воспитание детей собственным примером, участие на ответственном партийном собрании вместо погибшего мужа, провоз бомбы в труднейших условиях, наконец, ее героический поступок… Ее страдания и муки под пытками белочешских контрразведчиков испытываем и мы, потому что автор изобразил их в подробностях, совсем не излишних (как иногда сегодня некоторым кажется), — это законная дань яростному времени, отражение неисключимых жестокостей эпохи.
Ее мысли — о муже и детях, о неотложных делах подполья и о будущем, о людях, которые с ней вместе сражаются, и обо всей России. Она рука об руку идет с мужем и в трудные минуты повторяет его слова: «Все надо перенести, все… Про свою голову забудь… становись в ряды… нельзя без крови… нельзя без жертв…» И — «вдруг вся Россия представилась огромным вооруженным лагерем — голодным, вшивым, окровавленным. Перемешались люди: молодые и старые, мужчины и женщины; перемешались их стоны и крики, кровь и слезы. Бьются, умирают, рвут огненное кольцо разноплеменных врагов. Боевой шум растет и ширится, все ближе и ближе…» Степанида уже раскрепощена, нет у нее рабской зависимости от семьи и других сковывающих женщину обстоятельств, она равная среди равных, и ее духовный мир отныне проникнут философией борьбы, идеями социальной справедливости и подлинного гуманизма.
Свой подвиг Степанида совершила по собственной воле, но при очень для нее тяжелых и в какой-то мере случайных обстоятельствах. Смысл повести, однако, в том, что рождение такого характера далеко от случайности. Она знала, за что погиб муж и кто виновен в его гибели, она в числе первых участвовала в подпольной работе, на себе испытала весь ужас колчаковских репрессий, увидела, каким энергичным и смелым стал ее старший сын, еще мальчик, но уже один из руководителей подпольной группы большевиков. Она не могла поступить иначе, потому что революция стала смыслом ее жизни.
Большевики в повести показаны как люди исключительного мужества и самоотвержения. «Знали они, — пишет о них Ф. Березовский, — что в борьбе двух миров нельзя думать о своем, о личном. Кто-нибудь должен умереть. Черное крыло смерти повисло над нашим поколением. Их дело — борьба и смерть сегодня во имя жизни и счастья в прекрасном завтра». Эта патетика сменяется изображением будничных дел, трудных, утомительных, кровавых. Собрание партийной организации в условиях глубокого подполья проходит деловито и спокойно. На нем утвердили не только решение взорвать склады с боеприпасами, но и обращение к рабочим и партизанам, и отчетный доклад руководителя организации. Из «длинного доклада, утомившего слушателей», мы узнаем, кто и как руководил всем ходом сопротивления в городе и в его окрестностях. Ф. Березовский умел сочетать будничность, обыденность событий с высоким пафосом борьбы за свободу от колчаковщины, с выражением пламенной веры в победу и в красоту разбуженного революцией человека. Таким человеком и стала для нас Степанида — мать. Успех повести Ф. Березовского «Мать» определялся тем, что она отражала реальные жизненные процессы. Она говорила читателю, что женщина, раскрепощенная революцией, стала действенной силой как в ходе гражданской войны, так и в начавшемся строительстве нового общества.