Однако как ученый я чувствую себя обязанным сделать предупреждение; возможно, оно совершенно излишне, но все же я беру на себя смелость направить его вам.

Во вчерашнем номере вашей газеты я прочел заявление премьер-министра Непала, в котором выражается надежда, что кем бы ни оказался йети, он, если его удастся обнаружить, не будет убит, а взят живым. Пока все обстоит хорошо.

Но я осмелюсь утверждать, что дело не должно ограничиться этим и что возможные последствия очень серьезны.

1. Мы не знаем, кого вы найдете. Допустим, это окажется новый вид млекопитающего из семейства обезьян или из какого-нибудь другого. Почти наверняка обнаруженное животное будет исключительно редким и, весьма вероятно, столь же важным для зоологов, как недавно найденный целакантус ^[16]. Поэтому он потребует самого бережного отношения, так как вызванный погоней шок может послужить причиной потери способности к размножению и бесплодия или же повести к бегству в неприступные горные районы и последующему вымиранию. Чрезвычайно важно, чтобы не повторилась история с птицей „Додо“^[17]. Очевидно, непальскому правительству необходимо сразу же посоветовать заранее запретить всякий вывоз этих существ. Если какая-нибудь страна сумеет его заполучить, несомненно, возникнет соперничество. Другие страны также пожелают иметь экземпляр, и редко встречающихся животных начнут ловить, пока ни одного не останется. Это существо должно быть изучено на месте и по возможности на свободе с величайшей заботой и осторожностью.

2. Если существо окажется антропоидом или низшей формой человека, то все сказанное выше тем более применимо, но следует привести и дополнительные соображения. Английские антропологи со времен знаменитого доктора Хадна, моего старинного друга, заложившего основы полевой работы, всегда придерживались убеждения, что, имея дело с очень примитивным человеческим существом, необходимо прежде всего обращаться с ним вежливо, с уважением и пытаться установить дружеские отношения, каким бы жалким и тупым оно ни было. Если ваша экспедиция обнаружит сохранившегося предка человека, типа шелльского^[18] или неандертальского[19], или хотя бы даже питекантропа[20], указанные выше принципы тем более следует соблюдать.

Повторяю, это существо, кто бы оно ни было, должно быть изучено в привычной для него обстановке, а не увезено в Европу. Если одна группа людей так поступит, то пожелают и другие, и дело может дойти до того, что мы увидим ужасное и прискорбное зрелище первобытного родственника homo erectus[21], выставленного напоказ в цирке или в паноптикуме, подобно каким-нибудь уродам. Такую возможность надо любой ценой предотвратить.

Я беру на себя смелость внести предложение о том, чтобы перед непальским правительством как можно решительней был поставлен вопрос о безоговорочном запрещении вывозить или эксплуатировать йети, если таковые существуют, и кем бы они ни оказались. Возможно, вам удастся сделать это собственными силами; но, если понадобится поддержка, я уверен, что она охотно будет вам оказана антропологами всего мира и в первую очередь как Королевским антропологическим обществом, так и главой моего колледжа, председателем Королевского общества[22]».

Примерно в это время нас известили о пребывании непальского двора в Цюрихе, куда король Трибхуван прибыл для лечения. Среди сопровождавших короля государственных деятелей был генерал Сир Кайзер Шамшере Джунг Бахадур Рана, который исключительно сердечно отнесся ко мне во время моего прошлогоднего посещения Катманду. Генерал Кайзер выдающийся знаток животного и растительного мира своей страны. Мне пришло в голову, что интересно было бы выслушать его мнение относительно йети. Я позвонил ему в Цюрих по телефону, и он сразу согласился дать нам интервью. Сам я не имел возможности отлучиться из Лондона, и вместо меня послали Рональда Даунинга из иностранной редакции «Дейли мейл». Даунинг сообщил в письме:

«Когда я сидел с генералом Кайзером в Цюрихском отеле, он стал вспоминать, при каких обстоятельствах впервые услышал легенду о йети.

„Это произошло в 1904 г., мне было тогда двенадцать лет, — начал он. — Я сломал руку, упав с лошади, и меня лечил массажем заведующий айюрведиком (государственным медицинским складом). Он разговаривал со мной о непальских преданиях, о необходимости добиваться и отстаивать нашу независимость.

Рассказывая мне древние легенды, он как-то заявил, что не сомневается в истинности утверждения наших священных книг о существовании восьми бессмертных, так как ему самому пришлось наткнуться на следы одного из них — гораздо большего размера, чем следы теперешнего человека.

По его словам, он обнаружил эти следы сверхчеловека в высохшем русле реки и выкопал песок с одним из отпечатков.

Он унес песок с собой, так как считал его священным, и хранил на счастье. Он думал, что бессмертные существа ходили по ночам“.

Его описание следов совпадает с более поздними, принадлежавшими многим западным исследователям. Я прочел все отчеты, опубликованные с тех пор, начиная с сообщения Г. Дж. Элуиса, напечатанного в 1915 г., а затем все чаще и чаще появлявшиеся в газетах вплоть до настоящего времени.

Я был в английском посольстве в Катманду на том приеме, упомянутом Эриком Шиптоном, исследователем Эвереста, когда Сонама Тенсинга, одного из шерпов, сопровождавших английскую экспедицию 1951 г., подробно расспрашивали о следах и о том, при каких обстоятельствах он как-то раньше видел самого йети. Описание Тенсинга соответствует общераспространенным рассказам об этом существе».

Генерал Кайзер вполне ясно выразил, чего он ждет от экспедиции «Дейли мейл».

«Я с волнением ожидаю, — заявил он, — раскрытия тайны этих следов. Я склонен предполагать, что следы принадлежат обезьяноподобному человеку и что он будет найден.

Есть же какое-то существо, оставляющее эти следы, и оно должно где-либо жить. Какое-либо жилище, пещера или другого рода убежище должно быть найдено.

По следам можно добраться до того, кому они принадлежат. Можно с успехом выследить тигра, можно выследить и эти существа. Надеюсь только, что, обнаружив йети, участники экспедиции не станут его убивать. Я думаю, они запаслись сетями и лассо, и его удастся взять живым».

Имеется достаточно причин, добавил генерал, почему непальцы не идут по следам. Уроженцы Гималайских предгорий либо панически боятся этого существа, либо наделяют его священным ореолом, и английские исследователи, пожалуй, столкнутся с трудностями при попытках заручиться помощью местных жителей. Никто всерьез не решался идти по следам из страха перед тем, кого он встретит, когда они кончатся.

О выслеживании генерал Кайзер говорит с авторитетом, на какой ему дают право его достижения в охоте на крупного зверя. У него дома хранилась шкура тигра, убитого им в 1917 г. — вероятно, самого большого из всех, когда-либо попадавшихся охотникам. Шкура имела в длину от головы до хвоста почти 3,5 метра.

Вскоре после появления статьи в «Дейли мейл» со всех концов света посыпались газетные заметки и сообщения телеграфных агентств, посвященные снежному человеку. Это было обычное для газетного мира явление. Материал, который могли бы «положить под сукно», если бы он был единичным и ничем не подкрепленным, сразу же становится достойным опубликования, как только для этого появится злободневный повод. Я привожу на выборку несколько таких корреспонденций [23].

Три сообщения касались гималайского снежного человека. «Окленд (дата) (Бритиш юнайтед-пресс).