«Найдено 10 марта, приблизительно в одиннадцать часов утра на торной тропе, ведущей от озера Танак к Дуд-Покхари. Кучки кала лежали двумя параллельными рядами, причем в одной из них он был примерно двенадцатидневной давности, в другом — шестидневной. Испражнения первого ряда содержали некоторое количество меха пищух, некоторое количество (штук 20) их же костей, одно перо, вероятно птенца куропатки, немного травы или другого растительного вещества, одну колючку, одну лапку какого-то крупного насекомого и усы трех пищух».

11 марта снег все еще шел, но уже не такой густой, как раньше. Вскоре после завтрака Анг Тсеринг, Норбу, Дану и Нараян отправились на поиски следов, но все их старания оказались безуспешными. Джералд и я задержались в лагере из-за чрезвычайно радостного события — прихода гонца от Тома Стобарта. По-видимому, нарочный, возвращавшийся от нас в Катманду, проходя через базовый лагерь, кое-что рассказал о нашей находке следов йети. Эти новости были переданы Тому в долину Чола-Кхолы. Том писал:

«Дорогой Ралф, мы слышали, что вы обнаружили следы и, возможно, к настоящему времени ваши новости куда важнее наших; однако, думается, вам следует быть в курсе наших дел. Мы расположились лагерем у Тхулы между деревнями Пхалонг-Карпа и Лобудже. На пути сюда не произошло никаких особых событий, если не считать того, что мы снова осмотрели скальп в Пангбоче. Лично я не поручусь за то, что он не является „данью моде“. Если вспомнить высушенные головы[39], изготовляемые в Южной Америке, то в этом нет ничего невозможного. По моему мнению, сырьем мог снабдить дикий кабан.

В нашем базовом лагере Джон в сопровождении дока Эдгара совершил рекогносцировку вверх по долине Чола-Кхолы и побывал на седловине, откуда открывается панорама Эвереста. Он видел следы медведя и других обычных животных, но не заметил ничего, достойного особого упоминания. Что это был за медведь — красный медведь?

Стен, Чанк и я занимались в основном местной фауной. Пищухи питаются преимущественно лишайниками, объедая их с камней. Они активны главным образом по утрам и под вечер, что совпадает с часами кормежки йети.

Мы не поймали еще ни одной пищухи, хотя были уже близки к этому, но без сомнения поймаем, так как теперь техника нами разработана.

Мы поставили западню для птиц, но попалось лишь какое-то крупное животное, которое ее сломало. Наши мелкие ловушки действовали успешно, и мы поймали трех очень симпатичных полевок — изумительно забавных зверьков: короткохвостых, рыжеватого цвета, с белым брюшком. Это животное настолько кроткое, что сразу после поимки с ним можно обращаться, как с ручной мышью. В сущности здесь в горах все мелкие животные, по-видимому, совершенно ручные.

Мы построили ловушку для волков и барсов, и сегодня вечером установили ее (с козленком в качестве приманки) в отдельном помещении. За последние несколько дней как раз под нами волки задрали трех яков, так что, возможно, нам кто-нибудь и попадется. Пастухи яков обещают угостить нас чангом, если мы поймаем одного из этих злодеев! В каменистом кулуаре над самой ловушкой имеются следы волка или барса.

Сегодня утром (8-го) Джон и док отправились в путь, чтобы перевалить седловину и навестить вас, как было условлено. Однако вечером они сообщили по радио о многочисленных следах йети на леднике, а потому планы меняются.

Следы свежие, суточной давности, и не исключена возможность, что йети уже пойман в долине Чола-Кхолы. Я посоветовал Джону перенести свой лагерь на наблюдательный пункт над седловиной. Завтра мы все отправляемся вверх, оставив заслон в узком выходе из долины (как раз под нашим лагерем). Я надеюсь встретить Джона и установить несколько НП по всей долине, организовав радиосвязь, а затем будем держаться начеку. Йети должен выйти на поиски пищи и воды.

По моему личному мнению, наша тактика разделения на группы чревата опасностями. Во всяком случае теперь мы должны объединить наши силы. Что если вы попытаетесь добраться до нас через перевал? Если вы можете подняться к нему, то мы пошлем кого-нибудь к вам, как только кончится эта первая суматоха с йети. Если он появился из долины Чола-Кхолы, то должен был уйти вверх по леднику Кхумбу, обогнув Тавече, или же свернуть где-нибудь вблизи от нас к холмам, тянущимся позади пика Чукхунг ниже Лхоцзе. Жаль, у нас не хватает людей, чтобы расставить наблюдательные пункты и блокировать все выходы; при теперешнем положении мы вынуждены снять мой заслон у подножия ледника Кхумбу.

Должен признаться, я было упал уже духом, но сохранил слабую надежду, что более подвижные участники, занимаясь установкой ловушек на других животных, смогут дать нам какую-нибудь нить. Теперь, когда нить имеется и известен район, который мы должны блокировать и обследовать, я настроен более оптимистически.

Мне кажется также, что Джералд принес бы неоценимую помощь по части ловушек, так как с ними много хлопот и кому-то приходится оставаться в лагере. Я сделал кучу снимков „пушистой умной мышки“, которые понравятся ребятам, и сфотографировал Чанка, пытающегося извлечь из-за пазухи Стена только что пробежавшую у того по рукаву мышь; по-моему, стоило бы за компанию снять и свирепого тибетского волка, привязанного к палке, — если мы сумеем его поймать. Надеюсь, Вы и Джералд наслаждаетесь жизнью. Ваш Том».

В связи с известиями, полученными от Тома, а также и с тем, что теперь, когда мы потеряли все следы йети, не было особого смысла оставаться на месте, мы решили спуститься вниз по долине и вернуться в дом Анга Тилая в деревне Нах. Несмотря на свежевыпавший снег, мы проделали путь в полном порядке. Никаких новых следов йети мы не видели, но следов бенгальской кошки, лисицы и волка было множество. Ради практики Нараян и я немного прошли вниз по долине по следам двух волков, и я с интересом отметил, что они двигались тем же путем, что и два йети, за которыми мы гонялись, направляясь к северу. На этот раз, когда мы добрались до Наха, видимость была прекрасная, и мы впервые заметили вторую долину, тянувшуюся к северо-востоку вверх по склону ледника и начинавшуюся от его конечной морены. Когда мы поняли значение нашего открытия, у нас оборвалось сердце. Это был еще один превосходный путь, по которому по меньшей мере два из наших йети могли обойти нас, если пожелали вернуться на север. Возможно также, что где-то в верховье абляционной долины имелся перевал в долину Чола-Кхолы, как, по-видимому, предполагал Том. Не исключена даже вероятность, что именно один из наших йети привлек теперь к себе внимание Тома и Джона в долине Чола-Кхолы. Вечером я нарисовал схематическую карту наших маршрутов и отправил следующий ответ:

«Дорогой Том, большое спасибо за Ваше письмо от 8-го с радостными известиями. Я получил его вчера. Для экономии времени вкладываю копии двух очерков, отправленных в Лондон, и грубую схематическую карту, из которых Вы узнаете о наших делах. Мы были заняты тремя, а, скорее всего, даже четырьмя йети. Вначале мы обнаружили следы, тянувшиеся вниз по долине над самой Мачермой, примерно на теперешней границе снега. Они были, вероятно, четырехдневной давности, иначе я подал бы вам всем сигнал „ату его!“ Я этого не сделал из опасения отвлечь вас от более свежих находок. Двигаться за следами по траве было нецелесообразно, а потому мы пошли вверх по долине, чтобы попытаться обнаружить место, откуда они начинались (должен сказать, что все следы были обращены в сторону низовья долины — т. е. на юг — и при солнечном свете оказалось трудно сделать хорошие снимки, в особенности таких деталей, как отчетливые очертания пальцев). Пока мы поднимались, снег оставался в хорошем состоянии, и следы раскрывали перед нами изумительную картину. Три йети одновременно вышли с разных сторон; по нашему мнению, сильный снегопад ночью 26 февраля заставил их направиться вниз на поиски пищи. Кроме того, четвертый йети, по-видимому, околачивался вместе с йети № 3 около озера Танак. На высоте озера Масумба никаких следов йети не было, и, хотя я не имею достаточных доказательств, готов держать пари, что № 3 и № 4 поднялись в абляционную долину справа, примерно на полпути между двумя упомянутыми озерами. Вы, конечно, обратите внимание на расхождения между моей схематической картой и имеющейся у нас фотокопией; последняя во многих частностях неверна: вместо одного озера — Дуд-Покхари — на самом деле существует семь! На четырех из них я побывал. Три местами свободны от льда, а на двух — Ланг-Бома и Дуд-Покхари — мы видели несколько уток — золотистое оперение, ярко-желтая голова, крылья снизу черно-белые (красная утка).