Ах эти чистенькие демократии! До чего же глупы и наивны они! Как просто использовать их хваленые свободы и демократические системы в своих целях тем, кто, как Мигель, не верит ни во что!

Еще до поездки в Лондон он уже знал, как это делается. В Лондоне он первым делом отправился в Дом святой Екатерины, на скрещении Кингсуэй и Олдуич, где хранятся архивы записей о всех рождениях, браках и смертях по Англии и Уэльсу. Там Мигель сказал, что ему нужно три свидетельства о рождении.

О рождении кого? Да кого угодно, кто родился в тот же день, что и он, или около того.

Ни слова никому не говоря и не вызвав ни единого вопроса, он взял пять бланков, после чего подошел к полкам, на которых стояли толстые тома, расставленные по годам. Мигель выбрал 1951-й год. Тома были составлены поквартально. Он выбрал том на буквы М — Р, за октябрь — декабрь.

Сам он родился 14 ноября этого года. Пролистав несколько страниц, он напал на имя “Дадли Мартин”, родившегося в Китли, графство Йоркшир, 13 ноября. Имя подходило — оно не было ни особенно заметным, ни таким заурядным, как Смит. Perfecto![9] Мигель переписал все необходимые данные на один из красных бланков.

Теперь ему нужны были еще два имени. Он собирался подать прошения о выдаче трех паспортов — второй и третий могут понадобиться, если что-то не получится с первым. Вполне ведь возможно, что паспорт уже был выдан этому самому Дадли Мартину. В таком случае в выдаче нового паспорта будет отказано.

Он заполнил еще два бланка. При этом он намеренно выбрал фамилии, начинавшиеся на буквы, далеко отстоящие от “М” — Мартин: одна фамилия начиналась на “Б”, вторая — на “И”. Это было сделано с учетом того, что в Отделе паспортов разные клерки занимаются рассмотрением заявлений на разные буквы. Таким образом он мог не сомневаться, что три его прошения о выдаче паспортов попадут к разным людям и связь между ними не будет установлена.

Мигель постарался не прикасаться ни к одному из бланков, на которых писал. Потому-то он и взял пять бланков: два из них он накладывал на остальные, именно на них отпечатаются следы его пальцев, и он потом их уничтожит. Уже окончив Беркли, он узнал, что отпечатки пальцев нельзя полностью снять, даже если самым тщательным образом вытереть поверхность, — существуют новые способы получения отпечатков с помощью нингидрина и ионного лазера, которые непременно их обнаружат.

Затем Мигель направился к окошку кассира. Там он подал три своих бланка, по-прежнему не дотрагиваясь ни до одного из них пальцами. Кассир спросил с него по пять фунтов за каждое свидетельство о рождении, и Мигель заплатил наличными.

Ему было сказано, что свидетельства о рождении будут готовы через два дня.

За эти дни он подобрал три подходящих адреса. Из лондонского делового справочника Келли он выписал несколько агентств, куда можно посылать почту и там ее получать. Он пошел в одно из этих агентств и снова заплатил наличными. У него уже была готова “легенда”: он-де открывает небольшое дело, но ему пока еще не по средствам иметь контору и секретаря. Однако никаких вопросов ему не было задано. То же самое он проделал и в двух других агентствах, где тоже не было проявлено никакого любопытства. Теперь у него было три отдельных адреса, на которые ему могли прислать три запрошенных паспорта, причем ни один из адресов не был связан с его именем.

Затем в фотоавтоматах он трижды снялся на паспорт, всякий раз слегка меняя внешность. На одном снимке он был с аккуратными усиками и бородкой, на другом — гладко выбритый и с измененным пробором, на третьем — в очках с массивной оправой.

На другой день он забрал в Доме святой Екатерины три свидетельства о рождении. Как и прежде, никто не поинтересовался, зачем они ему нужны.

Он уже приобрел на почте бланки для получения паспортов — опять-таки стараясь не дотрагиваться до них пальцами. И, надев резиновые перчатки, заполнил эти бланки. На каждом он проставил адрес одного из агентств, с которыми успел договориться. К каждому бланку прилагались две фотографии. Одна фотография должна быть заверена “профессионально квалифицированным лицом” — врачом, юристом или руководителем предприятия, подтверждающим личность просителя; от этого человека требовалось заверение, что он (или она) знает просителя по меньшей мере два года. Следуя полученному совету, Мигель написал все, что требовалось, сам расписался, изменив почерк и выбрав имена и адреса наугад из телефонной книги. Он купил несколько печатей, чтобы придать большую убедительность именам и адресам.

Хотя на бланках и было напечатано предупреждение, что подписи лиц, удостоверяющих личность, проверяются, — на самом деле это редко делалось, и можно было почти не опасаться, что фальшивка будет обнаружена. Просто слишком много подавалось прошений и слишком маленьким был штат.

Наконец Мигель занялся тремя “заверенными” фотографиями — теми, на которых стояла подпись и которые не пойдут на документы, а останутся в архивах Отдела паспортов. Он провел по ним губкой, смоченной слабым раствором “Доместоса” — отбеливателя, применяемого в домашнем хозяйстве. Благодаря этому средству фотографии, лежащие в архиве, через два или три месяца выцветут и расплывутся, и таким образом не останется и следа от Мигеля, или Дадли Мартина, или других.

Затем Мигель отправил по почте три прошения, присовокупив к каждому на пятнадцать фунтов почтовых марок, — он знал, что паспорта получит не раньше чем через месяц. Ждать столько времени, конечно, нудно, но безопасности ради стоило на это пойти.

За это время он послал самому себе несколько писем по адресам агентств. Всякий раз через день или два он звонил и справлялся, нет ли ему корреспонденции, и, получив в ответ “есть”, говорил, что пришлет за ней человека. Затем нанимал какого-нибудь неприметного парнишку с улицы, чтобы тот за два-три фунта забрал из агентства письма, а сам внимательно следил, нет ли за ним “хвоста”. Точно так же собирался Мигель забрать и паспорта, когда они поступят.

Все три паспорта прибыли на пятую неделю с разницей в несколько дней, и были получены без сучка и задоринки. Получив и третий паспорт, Мигель улыбнулся — excelente![10] Он воспользуется сейчас паспортом на имя Дадли Мартина, а два сохранит на будущее.

Оставалось последнее — купить билеты в Штаты и обратно. Мигель купил их в тот же день.

До 1988 года всем обладателям британских паспортов для въезда в США требовалась виза. А затем она стала не нужна тому, кто собирался там пробыть менее девяноста дней и у кого был обратный билет. Хотя Мигель не намеревался использовать свой обратный билет и после въезда в страну собирался его уничтожить, легче было заплатить за билет, чем рисковать и проходить через бюрократические препоны. Что же касается правила, ограничивающего пребывание девяноста днями, то для Мигеля в любом случае оно не имело значения. Во-первых, он не собирался так долго задерживаться в США, а кроме того, покидать страну он будет либо тайно, либо под другим именем — паспорт на имя Дадпи Мартина будет выброшен.

Американские визовые правила привели в восторг Мигеля. До чего же эти демократические системы удобны для таких, как он!

На другой день он вылетел в Нью-Йорк и прошел без всяких осложнений через паспортный контроль в аэропорту Джона Ф. Кеннеди.

Добравшись до Нью-Йорка, Мигель тотчас отправился в Куинс, где жило довольно мною колумбийцев и где агент “Медельинского картеля” подыскал для него конспиративный дом.

“Малая Колумбия” на Джексон-Хейтс находится между Шестьдесят девятой и Восемьдесят девятой улицами. Это процветающий центр торговли наркотиками и один из самых опасных районов Нью-Йорка, где расправиться с человеком все равно что чихнуть, а убийство считается самым обычным делом. Полицейские в форме редко отваживаются появляться там по одному, а ночью никогда не ходят пешком даже и парами.