Поиск
КОЛИЗЕЙ[43]
Примета Рима! Пышная гробница!
Здесь Время замирает, созерцая
Помпезность повелительного праха!
Паломником смиренным прихожу
На твой порог и, одержимый жаждой
(Палящей жаждой наконец припасть
К истоку мудрости), в конце пути,
Колени преклоняю, пораженный, —
Душой впиваю сумрак твой и славу!
Громада памяти тысячелетней!
И Ночь, и Тишина, и Запустенье!
О чары величавей колдовства,
Добытого у звезд халдейским магом!
О чары очистительней молитвы,
Которой некий Иудейский Царь
Будил когда-то Гефсиманский Сад!
Где прежде был повержен гладиатор,
Повержена колонна, где блистал
Орел легионеров золотой,
Идет вигилия мышей летучих,
И пыльный шелестит чертополох,
Где волосы вились патрицианок.
Где восседал на троне император,
По камню ящерица, точно тень,
Под месяцем скользнула круторогим.
Постой, но разве эта колоннада,
Изъеденная временем и ветром, —
Куски карнизов, фризов, капителей,
Заросшие плющом аркады, камни —
Да, камни, серые, простые камни! —
Единственное, что осталось мне
От грозного и гордого колосса?
«Единственное? Нет! — рокочет Эхо. —
Рождаются в груди любой Руины
Пророческие звуки, — так Зарю
Приветствует сладкоголосый Мемнон!
Мы правим неотступно, деспотично
Великими, могучими умами,
Мы не бессильны — мы не просто камни:
Не иссякает наша мощь и чары,
Не иссякает магия обломков,
Не иссякает чудо наших линий,
Не иссякает тайна наших недр,
Не иссякает память, что по-царски
Нас облекла — не в пурпур, не в порфиру,
А в нечто большее, чем просто Слава!»
В АЛЬБОМ ФРЭНСИС С. ОСГУД[44]
Ты хочешь быть любимой! Так пускай
Ступает сердце прежнею дорогой:
Все, что в себе имеешь, сохраняй,
А чуждое тебе — отринь, не трогай.
Твой светлый ум, твоя сверхкрасота —
В их единенье вечном и недолгом —
Воспеть хвалу заставят все уста
И сделают любовь — первейшим долгом.
К Ф — С О — Д[45]
Коль хочешь ты любовь внушать,
Иди и впредь путем своим,
Всегда собою будь и стать
Не тщись вовек ничем иным.
Ты так чиста, так мил твой взор,
Краса так богоравна,
Что не хвалить тебя — позор,
А не любить — подавно.
К Ф***[46]
Любимая средь бурь и гроз,
Слепящих тьмой мой путь земной
(«Бурьяном мрачный путь зарос,
Не видно там прекрасных роз»),
Душевный нахожу покой,
Эдем среди блаженных грез,
Грез о тебе и светлых слез.
Мысль о тебе в уме моем —
Обетованный островок
В бурлящем море штормовом…
Бушует океан кругом,
Но, безмятежен и высок,
Простор небес над островком
Голубизной бездонной лег.
ПОДВЕНЕЧНАЯ БАЛЛАДА[47]
Скреплен союз кольцом,
Порукою согласья,
И с новым женихом
Стоим мы под венцом,
Но обрела ль я счастье?
Супруг обет мне дал,
Но голос, что от страсти
У бедного дрожал,
В моих ушах звучал,
Как стон того, кто пал
В бою у чуждых скал,
Обресть мечтая счастье.
Муж ласков был со мной,
Но сердцем унеслась я
К могиле дорогой
И, воскресив мечтой
Тебя, Делорми мой,
Шепнула вдруг: «Постой!
Вновь обрела я счастье!»
Да, я сказала так,
И хоть вся жизнь — ненастье,
Хоть впереди лишь мрак,
Сочтет отныне всяк,
Что люб мне этот брак,
Коль в верности клялась я:
Кольцо — ведь это знак,
Что обрела я счастье.
Пусть душу исцелит
Мне Бог от безучастья,
Иль зло она свершит:
Ведь тот, кто был убит
И милою забыт,
Обресть не может счастья.
К ЗАНТЕ[48]
Прелестный остров! с лучшим из цветков
ты разделяешь нежное названье.
О, сколько светлых, солнечных часов
ты пробудил в моем воспоминаньи!
Какого счастья дивного расцвет!
Как много грез, навеки погребенных!
И образ той, которой больше нет,
нет больше на брегах твоих зеленых!
Нет больше, и, увы! конец всему
с магически печальными словами!
Конец очарованью твоему!
Проклятье над цветущими лугами!
О, перл земли, край гиацинтов, Занте!
«Isola d'oro! Fior di Levante!»[49]
Перейти на страницу:
Изменить размер шрифта: