Внизу, на полу все было готово. Андорис сидел в одном из серебряных кресел, второе кресло пустовало. Вентар разъяснил юридическую разницу между постоянством и квазимагическим непостоянством относительно природы теневого двойника. Озадаченная толпа слушала в полной тишине. Люди понимали юридическое обоснование, но не понимали, зачем оно нужно. Закончив говорить, Вентар исчез. Теперь настала очередь Андориса. Он поднял руку, призывая к тишине:

— Сегодня Верховный Судья Вентар и я обнаружили источник магии, питающий теневого двойника. В анклаве Карсуса есть третий мифаллар.

Гул возбужденных голосов пронесся по Спиральному Залу. Андорис подождал, пока он стихнет, наблюдая за лицами обвиняемых. В них читалась настороженность, но в то же время недоумение — как будто женщины знали, о каком мифалларе идет речь, но не понимали, какое отношение к делу он может иметь. Это было абсолютно логично. Все знания об использовании мифаллара для создания и поддержания теневого двойника были стерты вместе с другими воспоминаниями Бламиры.

— Одна из этих женщин — квазимагический эффект заклинания и по законам анклава не несет ответственности за свои действия. Таким образом, Бламира признается виновной в преступлении и должна понести соответствующее наказание.

Голос гомункула в голове Андориса почти затерялся среди возбужденного шума голосов, последовавшего за оглашением вердикта.

— Даже если закон несправедлив?

Андорис опять поднял руку, призывая к тишине.

— Что до теневого двойника, то его можно развеять, поскольку он всего лишь эффект заклинания.

— Всего лишь эффект заклинания…

— Через несколько минут я проведу испытание, — объявил он. — Я телепортирую обеих обвиняемых на расстояние более мили от анклава туда, где их будет ждать Верховный Судья Вентар. Та, что является теневым двойником, окажется слишком далеко от поддерживающей магии мифаллара и перестанет существовать.

— Она умрет.

— Настоящая Бламира выживет, и Верховный Судья Вентар тут же телепортирует ее обратно, сюда для оглашения решения о наказании.

Он повернулся к женщинам, чувствуя в дальнем уголке своего сознания дрожь гомункула.

— Вам есть, что сказать перед испытанием?

Обе женщины расправили плечи, затем, почти одновременно, отрицательно покачали головами.

Их мрачные взгляды говорили Андорису, что они обе понимали, каков будет конечный результат: через несколько мгновений одна из них перестанет существовать, а другой будет вынесен смертный приговор. От былой высокомерности не осталось и следа.

— Давайте, — угрюмо произнесла женщина в платье, нервно постукивая пальцами по бедру.

— Я готова, — сказала вторая, ее лицо было бледным.

Андорис кивнул и начал читать слова заклинания. Произнося их, он вытащил из мешочка на поясе две щепотки растертого в порошок янтаря. Почувствовав закипавшую в себе магию, он сосредоточился, направляя ее в кончики своих пальцев, и стряхнул порошок в круги-лабиринты.

Женщины исчезли. Наверху, в толпе, Тень напрягся и подался вперед в ожидании. Несколько секунд в Спиральном Зале стояла мертвая тишина, затем на своем месте внутри круга появилась женщина в платье. На лице ее читалось облегчение… и страх. Андорис кивнул, увидев то, что ожидал. Он повернулся, чтобы сесть, но услышал взволнованные крики наверху. Обернувшись, он увидел, что вторая женщина также появилась там, где стояла прежде. Обе с изумлением смотрели друг на друга.

Через мгновение Вентар телепортировался обратно в Спиральный Зал, появившись рядом с Андорисом со звуком тихого хлопка, потонувшем в общем гвалте.

— Что случилось? — спросил Андорис. Вдалеке он мог слышать глухое биение сердца гомункула.

Вентар бросил на него раздраженный взгляд:

— Судя по всему, мы ошиблись с мифалларом. Теневой двойник действительно постоянный. И теперь мы опять вернулись к тому, с чего начали.

— Ошиблись? Как мы могли ошибиться? — негодовал гомункул. В ярости он схватил подушку с кровати и разорвал ее на части. — Мы никогда раньше не ошибались. Никогда. Мы просто не можем!

Андорис не обращал внимания на это нервное потрясение вдалеке — в конце концов, существо и было предназначено для выброса его эмоций, и он позаботился, чтобы эмоции и боль текли только в одном направлении: от чародея к гомункулу. Но вот что странно — он заметил, что его пальцы начали сжиматься. Только усилием воли ему удалось их разжать. Смутные тревожные мысли стали овладевать им. Он терял контроль? Андорис решительно отбросил все сомнения… и обнаружил, что они никуда не ушли. Гомункул, уже заполненный до краев сильными эмоциями, был не в состоянии принять еще. Он продолжал свои яростные атаки на подушку, разрывая ее на мелкие лоскутки.

— Что если… — Хр-р-рысь — …мы ошиблись и… — Хр-р-рысь — …с Джелалом тоже?

Воспоминания более чем двадцатилетней давности, отразившись от гомункула, волной нахлынули на Андориса. Ошеломленный, он вцепился в край кресла.

Обвиняемым был молодой человек атлетического телосложения с обнаженным торсом и широкими шелковыми штанами, заправленными в кожаные ботфорты. Его светлые волосы были заплетены в косу, запястья украшали золотые и серебряные браслеты, на пальцах сверкали многочисленные кольца. С накинутой на плечи мантией правды он стоял в окружении колонн и глазеющей толпы в Колонном Зале и уверенно, если не сказать дерзко, взирал на судью на высоком помосте. Тот стоял, сцепив руки за спиной; костяная маска была сдвинута на лоб. Юноша коротко, элегантно поклонился.

— Рад видеть тебя снова, даже при таких обстоятельствах, — тихо сказал Джелал Андорису. Слегка склонив голову, он добавил:

— Скажи мне, я все еще твой любимчик?

Андорис чуть кивнул:

— Да.

После этого ответа лицо Джелала расплылось в улыбке.

Гомункул в спальне Андориса тихо вздохнул.

Хотя зрители не могли услышать произнесенных слов, их запись ярко вспыхнула в воздухе между колоннами. Прочитав ее, толпа загудела. Андорис понял, чего они ждут с таким предвкушением — они жаждут увидеть, как беспристрастный и непогрешимый Андорис в этот раз откажется от логики, своих принципов и закона.

Гомункул в спальне тихо прорычал.

— Мы им покажем.

— Я так понимаю, ты вынес вердикт, — сказал обвиняемый.

— Вынес. — Голос Андориса звучал чисто и ровно. — Ты выбрал вид наказания?

— Да. — Джелал посмотрел в ту сторону, где в небе пульсировал голубой энергией мифаллар. — Если ты действительно должен признать меня виновным в убийстве, я выбираю смерть от прикосновения к мифаллару.

Он бросил выжидательный взгляд на судью, как будто хотел проследить за его реакцией.

В толпе тут же зашептались, но Андорис оставался абсолютно невозмутимым.

Улыбка на губах молодого человека начала таять.

— Нет! — завопил гомункул. — Скажи ему, чтобы выбрал смерть, после которой его можно будет воскресить!

Андорис разомкнул руки. Все это время он держал за спиной огромный красный рубин, который теперь щелчком пальцев телепортировал прочь. Джелал сделал свой выбор.

— Нет! Пусть он передумает!

Андорис подождал, пока в зале воцарится тишина, и огласил свое решение.

— Джелал Дератар, ты признаешься виновным в преднамеренном убийстве жабы, фамильяра Квинара Редакса, и приговариваешься к смерти.

Молодой человек в ужасе отшатнулся:

— Нет! Я рассчитывал на справедливый суд.

— Суд справедлив. Твои собственные показания подтвердили твою вину.

— А ты вообще слушал их?! — Голос Джелала сорвался на истеричный крик. — Я виновен в порче имущества, но никак не в убийстве, тем более преднамеренном! Когда я переместил своего двойника в лабораторию Квинара, я приказал ему уничтожить все магические аппараты и компоненты. Это был сиюминутный порыв, бредовая, дурацкая месть Квинару, за то что он с помощью волшебного зелья соблазнил мою возлюбленную. Он заставил ее… заставил… Разве это не делает виновным его?