Оказалось, что стекло, из которого был сделан Бушмейстер, прекрасно режется обыкновенными ножницами. Илюша резал, держась самой середины ленты, добрался до того места, с которого начал

— 136 —

резать, и сделал последнее движение ножницами. Разрезы сомкнулись. Илюша вскрикнул и отскочил в сторону. На мгновение он испытал то же самое, что испытывает хорек, около которого мелькнут стальные челюсти капкана, или то, что испытывает водолаз, который глубоко под водой встретится внезапно со спрутом. Он глядел на то, что получилось, и глазам не верил. (А что получилось? Этого рассказать нельзя! Бери скорее ножницы и попробуй разрезать своего маленького бумажного Бушмейстера, как разрезал Илюша. И ты все узнаешь!)

— Ну? Как тебе это нравится? — спросил, улыбаясь, Радикс. — Ты, кажется, этого не ожидал?

— Нет, никак не ожидал.

Илюша обошел около того, что получилось из разрезанного Бушмейстера, постоял, подумал, а потом сказал:

— Теперь я, кажется, понимаю, почему Точке надо было его обойти два раза, чтобы попасть на старое место.

— Да, — сказал Радикс, — наш Бушмейстер до того лукав, что сразу не скажешь, что он выкинет.

— Какая хитрая штука! И я все-таки не совсем понял. Я, кажется, догадываюсь, что так должно быть, но не могу объяснить, как это происходит и почему. Только ты не смейся.

— Так бывает, — отвечал Радикс, — и нередко. В этом нет ничего смешного. Но только этого еще мало. Надо все разобрать до конца и понять. Значит, ты за какую-то ниточку ухватился. А что это за ниточка? Где ее конец? Надо добиться, чтобы никаких сомнений не осталось.

— Я вот еще хотел что спросить: нельзя ли из Бушмейстера вырезать такую фигуру, чтобы опять получился Бушмейстер?

— Почему нельзя? Можно! Только в таком случае нужно действовать по-другому, — ответил Радикс. — Если ты хочешь вырезать из бумажного кружка другой кружок, поменьше, который, естественно, будет подобен первому, ведь ты не станешь резать первый кружок поперек, по диаметру?

— Ну конечно, нет! Что же это будет за подобие?

— А как же ты поступишь?

— Очень просто! Проколю кружок ножницами, а потом вырежу из серединки маленький кружок. Вот и все. Будет колечко и маленький кружок.

— Так… А теперь сообрази, как можно сделать нечто в том же роде и с нашим другом Бушмейстером.

Илюша задумался, стараясь сосредоточиться.

— Постой! — сказал он. — Ведь Бушмейстер очень похож на цилиндр, открытый снизу и сверху, то есть я хочу сказать, что Бушмейстер похож на цилиндрическую трубу. Но только один край у него перевернут на сто восемьдесят градусов.

— 137 —

Радикс кивнул.

— Если я у него отрежу край… Нет, так не выйдет! Если я буду отрезать у него край, это опять будет то же самое, как если резать посерединке, только поближе к боку. Никак не поймешь, как с ним быть! Если я отрежу у цилиндрической трубы край, то это будет опять цилиндрическая труба, только покороче. А здесь так нельзя.

— А если ты отрежешь у твоей цилиндрической трубы еще другой край?

— Тогда будет три коротенькие трубы, вот и все.

— Хм… — неопределенно промычал Радикс.

Опять Илюша замолчал и задумался.

— Нет, — сказал он наконец, — надо попробовать разрезать Бушмейстера не один раз вдоль, а два раза, то есть разрезать его не надвое, как я пытался сделать, а натрое? Я буду резать так, чтобы разрезы шли вдоль всего Бушмейстера параллельно, на равном расстоянии друг от друга. И начну так, чтобы отрезать от него ровно треть его ширины.

— Попробуй.

Илюша подошел к Бушмейстеру и начал резать[12].

— 138 —

К удивлению Илюши, хотя он, по его расчету, уже отрезал один край, разрез не сомкнулся. Когда дело подошло к концу, Илюша последний раз нажал на ножницы и отскочил в сторону.

Бушмейстер метнулся своими петлями сразу во все стороны и неподвижно повис в воздухе.

Илюша подошел, посмотрел очень внимательно, потому что разобрать сразу, что вышло, было не так-то просто, а потом воскликнул:

— Ура! Получился маленький Бушмейстер! Маленький Бушмейстер!

Илюша даже подпрыгнул от удовольствия.

— Но только он зацепился за свой собственный край. Как интересно!

Илюша долго ходил вокруг того, что у него получилось, а затем сказал:

— Слушай, Радикс, мне хочется еще одну штуку попробовать. Попроси его, чтобы он опять сложился.

Но Бушмейстер не заставил себя долго просить и через секунду снова уже висел в своей первозданной красоте.

— Я хочу его теперь разрезать так, как я резал первый раз, — промолвил Илюша. — А потом еще раз тем же способом. Я его делил на две части, потом на три, а теперь хочу поделить на четыре.

Илюша разрезал Бушмейстера надвое. Бушмейстер снова заплясал в воздухе, завинтившись петлями, а потом успокоился и повис неподвижно, по своему обыкновению.

— Теперь-то я уж знаю, что будет! — сказал Илюша, принимаясь резать разрезанного надвое Бушмейстера снова вдоль, во второй раз. — Он теперь еще длиннее станет!

Когда Илюша кончил резать, причудливые петли Бушмейстера снова бурно заплясали в воздухе. А когда танец торжествующего Бушмейстера окончился, мальчик подошел и начал внимательно его рассматривать.

Оказалось, что хитрый Бушмейстер опять обманул Илюшу!

— Да как же это так выходит? — размышлял Илюша вслух.

— Ну, — сказал Радикс, — помоги ему, Бушмейстер! Что ж ты его мучаешь? Разве так с гостями поступают?

В ответ Бушмейстер возмущенно зашипел, точь-в-точь как шипит змея, и весь

— 139 —

заходил ходуном от негодования, но потом все-таки начал медленно прибирать свои петли. Через минуту он был целехонек.

Илюша подошел и заметил, что Бушмейстер несколько изменился в цвете. Если смотреть на него сверху, то левая половина его ленты стала красной, а правая — синей. При этом Бушмейстер стал непрозрачным, а лента его стала потолще.

Илюша посмотрел, провел по Бушмейстеру пальцем и обнаружил, что если идти по красной полосе, то и придешь на красную, а если по синей — только и будешь ходить по синей.

Илюша снова взял ножницы и опять начал старательно резать Бушмейстера, ведя разрез как раз по границе между синей и красной половинками. Когда он кончил, Бушмейстер в полном восторге заплясал в воздухе, а потом опять успокоился. Мальчик начал внимательно разглядывать все его петли, которые так напугали его в первый раз.

Долго он рассматривал эти загадочные причуды Бушмейстера и вдруг воскликнул:

— А-а! Вот оно что! Да, действительно, он мне помог. Спасибо тебе, Бушмейстер! Теперь мне понятно, в чем дело. Он перестал быть односторонним.

Действительно, одна сторона разрезанного Бушмейстера была вся синяя, а другая — вся красная. Правда, сразу это было очень трудно заметить из-за сложных петель, но когда Илюша провел по красной стороне пальцем, он убедился, что так действительно и есть.

— Но все-таки, — опять запутался мальчик, — почему же он удваивается, если резать еще раз?

Илюша потер лоб в недоумении и наконец догадался.

— Ну да, — медленно произнес он, — значит, когда его разрежешь, он превращается в цилиндрическую трубу, только перекрученную, потому что у него теперь две стороны. А если

— 140 —

разрезать трубу, то, конечно, получится две трубы. Теперь ясно. Я прямо замучился с этим Бушмейстером!

— А почему же он превращается в цилиндрическую трубу? — спросил Радикс.

— Потому что ведь у Бушмейстера один край, или, скажем, ребро…

— Верней сказать, — поправил его Радикс, — у него один берег. А если ты его разрезаешь и твой разрез смыкается, то, следовательно, ты прибавляешь ему еще берег. И тогда он перестает быть односторонним.