Поднялась с дивана и пошла, искать родителей. В зале их не было. Отправилась на кухню.

Войдя туда, немного растерялась.

Тетя Тома сидела за столом и плакала. Мама её гладила по плечу и утешала:

- Тома... Тома, успокойся. Всё наладится. Вот увидишь. Всё будет хорошо. Ему-то тоже плохо. Тридцать лет ни за горами, а ни семьи, ни работы. Конечно, он расстроен. От этого и проблемы.

- Здрасти, тёть Том! – поприветствовала я, входя на кухню.

Мама и тётя Тома меня увидели и принялись каждая вытирать свои слёзы.

- А вы чего тут делаете? – спросила я, поскольку пауза затянулась. – И где папа?

- Он…- медлила мама с ответом.

- Он к Максиму пошёл, - пояснила тётя Тома.

- К Максиму? Зачем? Что-то случилось?

- Всё нормально, дочь, – улыбнулась мне мама. А у самой лицо заплаканное. - Просто они давно не виделись, вот и пошёл папа с ним пообщаться. Так сказать, по-мужски.

- Интересно, мам, я, когда тебе вру, тоже также глупо выгляжу?

- Юля! – возмутилась тётя Тома.

- Ну, правда, тёть Том? Я же уже давно немаленькая, меня не так просто обмануть.

- А когда это ты меня обманывала? – насторожилась мама.

- Ой, я уже и не вспомню, – ускользала я от чистосердечных признаний. - Вспомню, расскажу.

- Ох, Юлька! – погрозила мне мама пальчиком. – Наказать бы тебя!

- Было бы неплохо, жаль, что уже поздно, - я улыбнулась и присела за стол. – А теперь рассказывайте, что у вас за повод слёзы лить?

Они переглянулись, и тётя Тома решила признаться:

- Юленька, с Максимкой беда. Пьет он. Как приехал, так и дня его трезвым не вижу. А под вечер так совсем... И ладно бы тихий был. Я же понимаю, всё бросил, жену, работу. Приехал домой. А ему и похвастаться перед друзьями нечем. Вчера его Илья пригласил за город, на шашлыки. Так Максим, вместо того, чтобы поехать развеяться, напился и буянит.

- Буянит? – возмутилась я. – Этого ещё не хватало!

Ринулась в коридор.

- Юленька, не ходи! – кричала мне в след тётя Тома. – Он протрезвеет, тогда и поговоришь.

- Ну, уж нет! – схватила ключи и документы от папиной машины и вышла из квартиры.

В соседней квартире меня никто не ждал. И хотя я беспрепятственно туда вошла, идти напролом, не стала. Затаилась в коридоре. Прислушалась. Бубнят на кухне. Захожу туда, и что вижу? Пьют.

- Нормально. Те две плачут на кухне, а вы тут бухаете? Ну, и где логика? Пап, тебя же совершенно не для этого делегировали в эту квартиру?

- Юль, ты только матери не говори, - подмигнул мне отец и виновато улыбнулся.

- Ох, а накурили! - возмущению моему не было предела. -    А ну-ка дайте пройти, форточку нужно открыть.

Максим с отцом потеснились, и я протиснулась к окну. Открыла форточку. Свежий воздух ворвался в прокуренное помещение. От этого стало гораздо легче дышать.

- А закусываете вы чем? – спросила, посмотрев на стол.

На столе стояли две рюмки, почти пустая бутылка водки и трёхлитровая банка, из которой и вылавливались, по мере необходимости, солёные зелёные пупырчатые огурчики.

- Молодцы! – с сарказмом похвалила их я и посмотрела в глаза каждому.

Они почему-то улыбались. Виновато, но улыбались.

- Так! Друзья-товарищи, посидели и хватит. Ты, папочка, дуй домой и сразу спать.

- А я? – подал голос Максим.

- А тебя я сейчас буду выгуливать. Надевай куртку и пошли гулять. Перед сном прогулки полезны. Как вам моё предложение? Согласны?

- Согласны, - почти одновременно сказали они.

Отец и Максим поднялись из-за стола и пошли в коридор. Я помогла Максиму одеться. Он действительно был пьян. И хотя на ногах стоял нормально, в глазах была пелена. И речь его сильно заплеталась.

Вышли из квартиры. Отец отправился домой, мы с Максимом к лифту. Максим покорный, немного смущён, но держится хорошо. Во всяком случае, не буянит.

- Юлька! - улыбаясь, обратился он, немного прижав меня к стенке в кабинке лифта, когда мы уже ехали вниз, - Как хорошо, что ты пришла. Мне было так плохо без тебя.

Не смогла скрыть своё удивление:

- Без меня плохо?

- Без тебя.

- Ох, и мастер ты заливать, когда пьян.

Он даже не обиделся. Улыбка его стала шире. Глаза добрее. Лицо милым.

- Если бы ты знала, как я по тебе соскучился.

Улыбнулась, но не ответила. Ну, что с него взять? Пьяный мужик. Грош цена его словам. Дверцы лифта открылись, я подхватила его под руку и вывела из подъезда.

- Куда пойдём? – поинтересовался он.

- Я украла ключи от папиной машины, так что мы сейчас с тобой не пойдём, а поедем. Кататься будем.

- А ты лихая! – как-то по-детски обрадовался он.

И обняв меня одной рукой, повёл в сторону парковки.

- Ещё какая, лихая, - понуро, согласилась я.

Дошли до папиной «Волги», я открыла дверцу и попыталась усадить Максима на пассажирское сидение спереди.

- Юлька! - он обхватил меня своими сильными руками за талию и прижал к себе. – Дай, я тебя поцелую.

- Целуй и садись.

О, если б я заранее знала, что это будет за поцелуй, я бы так быстро не согласилась. Хотя, что там скрывать, конечно, согласилась бы всё равно.

Он целовал и его пьяный поцелуй подкашивал мне ноги. Казалось, его губы, язык вынимали из меня душу. Я не представляла, что столько страсти можно уместить в поцелуе. Он целовал, а я стояла в его жарких руках и млела. Хотелось забыть все эти годы без него. Забыть разлуку, обиды и сбросить с себя всю ту шелуху циничности и злобы, которой я обросла за эти годы. Без него. Без его рук. Голоса и взгляда.

Ведь тогда, много-много лет назад, в подъезде, он меня точно так же страстно целовал. Казалось, без моих губ он задохнётся, умрёт от горя. Но… тогда мне так казалось, и я готова была на любые его условия.

К сожалению, условие было только одно – не люби меня.

Пользуйся мной, но не люби.

- Максим, - выскользнула я из его рук. – Поехали. Там будет ещё лучше.

В его взгляде проскользнуло удивление, он растерялся, но позволил мне усадить его на сидение и даже закрыть дверцу машины.

Через несколько минут мы ехали по загородной дороге в сторону базы отдыха, в которой предположительно отдыхали на этих выходных друзья Максима.

Сам Максим несильно понимал, куда вообще я еду. Он трезвел или, по крайней мере, старался выглядеть более трезвым. Пьяные глупости не говорил. И за пятнадцать минут задал лишь пару вопросов. Первым из них был, как давно я обучилась вождению. И второй, почему при такой великолепной технике вождения, до сих пор не приобрела собственное авто.

- Денег жалко. Вот и не покупаю, - сухо ответила я.

Он замолчал. Я думала, уснул. Нет. Сидит, смотрит на дорогу. Тогда не выдержала и спросила:

- Максим, почему ты так много пьёшь?

- Так получается.

- Мне твою маму жалко. Она надеялась, что когда ты вернёшься, будешь ей защитой и поддержкой. А в результате… Сегодня она плакала, сидя у нас на кухне. Она и раньше плакала, ещё до твоего возвращения но, то были другие слёзы. И их причины были в другом. Одумайся, что ты делаешь?

- Может мне уехать?

- Да езжай ты куда хочешь! – крикнула я. – Ты только не обижай тех, кто тебя любит!

- Юль, а ты меня ещё любишь?

- Нет! Конечно, нет, что я дура! Ты пьешь! Дерешься. Женился непонятно на ком! В Австралию на хрена поехал? Мать одну оставил после смерти отца. Ненавижу! Всех вас мужиков ненавижу! Издеваетесь, а потом спрашиваете, «ты меня любишь»? Нет! Тысячу раз нет! И не смей ко мне с подобными вопросами приставать! Понял!?

Я орала так громко, что сама чуть не оглохла.

Максим затих. Меня отпустило. Стало даже немного неудобно за эту минутную слабость.

- Извини,- попросила я и притормозила у обочины.

Как всегда в неподходящий момент, затряслись руки и на глаза наползли слёзы. Потянулась в бардачок, отыскала сигареты отца и, опустив стекло со своей стороны, закурила. Максим молчал. Смотрел на дорогу, на проезжавшие мимо нас машины и молчал.