Теплоёмкость твёрдых пород, составляющих поверхность суши, по сравнению с водой мала, и хотя поверхность суши поглощает лишь ничтожную долю падающей на неё солнечной энергии, нагревается она очень сильно, — в течение суток температура почвы в некоторых районах может изменяться на десятки градусов. Горные породы и почва плохо проводят тепло, и в основном тепло от суши передаётся воздуху. В летнее время, например, воздух получает тепла от песчаной пустыни в 130 раз больше, а от гранита в 75 раз больше, чем от поверхности открытого моря.

Теплоёмкость воды, как мы уже знаем, велика. Кроме того, верхние слои морской воды очень подвижны. Морские течения и волны постоянно перемешивают их. В результате летом вода, хотя и поглощает огромное количество солнечного тепла, остаётся холоднее поверхности суши и нагревает морской воздух слабее, чем суша. Вполне естественно поэтому, что в летнее время над морем воздух прохладнее, чем над материком.

Наступает осень. Суша очень быстро передаёт небольшой запас тепла воздуху и в дальнейшем уже не нагревает его. Иное дело — водные пространства. Поглотив в летние дни огромные количества солнечного тепла, океаны и моря в течение всей зимы непрерывно подогревают воздух. Поэтому зимой на одних и тех же широтах температура воздуха над морем много теплее, чем в глубине материка.

Неравномерное нагревание суши и моря приводит к одному важному явлению в жизни нашей атмосферы. Жители прибрежных стран уже давно заметили, что летом ветер в нижних слоях атмосферы дует с моря, а в зимние месяцы — с суши. Это и понятно. Ведь летом воздух над морем прохладней, чем над сушей. Чем холоднее воздух, тем он плотнее. Поэтому и давление его больше, чем давление тёплого воздуха. Благодаря этому морской воздух устремляется на сушу, к слоям с более высокой температурой и вытесняет их вверх. Зимой картина обратная: холодный воздух суши течёт к морю — к слоям менее плотного воздуха. Такие ветры получили название муссоны (от арабского слова, означающего сезон). Они существенно смягчают климат не только побережья, но и районов, расположенных далеко от моря.

Море в значительной степени сглаживает температурные колебания на суше в течение года. Это хорошо можно проследить на разнице между средними зимними и летними температурами для различных районов Советского Союза. Климат нашего материка в значительной степени смягчается Атлантическим океаном. Чем дальше от океана, тем больше эта разница. Для Ленинграда, Минска, Киева, например, она составляет около 25 градусов, для Архангельска, Москвы, Воронежа и Ростова около 30 градусов, для Урала и средней и нижней Волги — 35 градусов, а для Чкалова и Уральска — почти 40 градусов.

На северо-востоке Сибири разница между средними зимними и летними температурами достигает наибольшего значения для всего земного шара: в Якутске она равна 62,3 градуса, а в Верхоянске 65,9 градуса, несмотря на близость Тихого океана. Объясняется это тем, что Якутия получает от океанов наименьшее количество тепла. От Атлантического океана она находится очень далеко, с юга и востока её отделяют от Тихого океана высокие горные цепи, а с Северного Ледовитого океана в Якутию поступает холодный воздух. Поэтому в районе Верхоянска бывают и самые сильные морозы — до минус 70 градусов.

О смягчающем влиянии Чёрного моря говорит небольшая разница между средними зимними и летними температурами на Черноморском побережье: в Симферополе разница составляет 22,6 градуса, в Ялте — 20,4 градуса, а в Сочи всего 17,5 градуса.

Дальнейшее знакомство с поведением воды при её нагревании сталкивает нас ещё с одной особенностью, выделяющей воду из ряда других веществ.

Как правило, теплоёмкость тела — величина не постоянная. Она возрастает по мере повышения температуры.

Чем выше температура, тем больше надо сообщить телу тепла, чтобы нагреть его ещё на один градус. Исключением из этого правила снова является вода.

Действительно, при нагревании воды от нуля градусов её теплоёмкость не возрастает, как у других тел, а падает. При температуре около 27 градусов теплоёмкость воды достигает своего наименьшего значения; она меньше теплоёмкости при нуле градусов примерно на один процент. При дальнейшем нагревании теплоёмкость начинает расти, и этот рост продолжается даже при температуре выше ста градусов (когда вода нагревается под давлением).

Такая сложная зависимость между теплоёмкостью тела и его температурой известна лишь для немногих веществ.

А как же быть теперь с единицей теплоты — калорией? На странице 23, устанавливая, что такое калория, мы ни словом не обмолвились о температуре. Очевидно, это определение было неверным или, во всяком случае, неточным. В самом деле, для нагревания воды от 5 до 6 градусов надо сообщить воде тепла на 0, 7 процента больше, чем при нагревании от 20 до 21 градуса. Эта величина небольшая, но тем не менее при точных научных расчётах её необходимо учитывать. Поэтому условились за калорию принимать такое количество тепла, которое нагревает на один градус один грамм чистой воды от температуры 14, 5 до температуры 15, 5 градуса. Эта единица тепла очень близка к среднему значению теплоёмкости, измеренной при нагревании воды от 0 до 100 градусов: если всё тепло, затраченное на нагревание одного грамма воды от 0 до 100 градусов, разделить на число градусов, то есть на 100, то получится величина, очень близкая к выбранной калории. Эту калорию обычно называют пятнадцатиградусной калорией.

Чтобы получить представление о калории как единице теплоты, приведём несколько цифр. При сжигании одного килограмма керосина выделяется 11 000 000 калорий, при сжигании килограмма дров — около 4 500 000, спирта — 7 100 000 калорий. Как видно, цифры получаются весьма большие; следовательно, выбранная единица очень мала. Поэтому на практике обычно пользуются единицей, в тысячу раз большей, и называют её большой калорией.

Сейчас для нас потребуются только снег, чашка, термометр и немного терпения. Принесём с мороза чашку снега, поставим её в тёплое, но не горячее место, погрузим в снег термометр и будем наблюдать за температурой. Сначала столбик ртути сравнительно быстро поползёт вверх. Снег при этом остаётся ещё сухим. Достигнув нуля, столбик ртути остановится. С этого момента снег начинает таять. На дне чашки появляется вода, а термометр по-прежнему показывает нуль. Непрерывно перемешивая снег, нетрудно убедиться, что, пока весь он не растает, ртуть не сдвинется с места.

Чем же вызвана остановка температуры и как раз на то время, когда снег превращается в воду? Поступающее к чашке тепло целиком расходуется на разрушение кристалликов-снежинок. И как только последний кристаллик разрушится, температура воды начнёт повышаться.

То же самое явление можно наблюдать и при плавлении любых других кристаллических веществ. Все они требуют некоторого количества теплоты для перехода из твёрдого состояния в жидкое. Это количество, вполне определённое для каждого вещества, называют теплотой плавления.

Величина теплоты плавления для разных веществ различна. И вот именно здесь, когда мы начинаем сравнивать удельные теплоты плавления для различных веществ, вода снова выделяется среди них. Как и удельная теплоёмкость, удельная теплота плавления льда намного превосходит теплоту плавления любого другого вещества.

Чтобы расплавить один грамм бензола, нужно 30 калорий, теплота плавления олова равна 13 калориям, свинца — около 6 калорий, цинка — 28, меди — 42 калории. А чтобы превратить при нуле градусов лёд в воду, необходимо 80 калорий! Такого количества теплоты достаточно для повышения температуры одного грамма жидкой воды от 20 градусов до кипения. Только у одного металла, алюминия, удельная теплота плавления превосходит теплоту плавления льда.

Итак, вода при нуле градусов отличается от льда при той же температуре тем, что каждый грамм воды содержит в себе теплоты на 80 калорий больше, чем грамм льда.