Синела смотрела синими, измученными глазами.

- Давай улетим отсюда, Ол? Пока не поздно.

- Ты сама сказала, что Леций отложил старт «Гремучего».

- Скорей бы все это кончилось!

- Вот видишь. Тебя они уже запугали.

- И не только меня.

В постели он думал все о том же. Пять Прыгунов и он. И все, исключая его,

родственники. Если не Кера, то кто? Конса можно было сразу исключить. Невозможно было

представить, что это Леций. Скорее, на себя подумаешь. Ру Нрис, хоть и поддерживает

экстремистов, вообще не вставал из-за стола. Остается Би Эр. Но ему-то зачем это надо?

Маленький, старый и мудрый аппир. Он первый сказал, что это убийство. А убийца делал

потрясенное лицо и молчал.

Они лежали обнявшись. Синела перестала его гладить.

- Ладно, спи. Вижу, ничего у тебя сегодня не получится.

- Извини.

- Ничего, все нормально. Я и сама устала.

- Какая-то кошмарная головоломка.

- Ты как будто член семьи! Разве можно так переживать, Ол?

- Нельзя. Надо просто пойти и убить Кера. И все.

- А если это не он?

- Тогда кто, Си?

- Кто угодно. Какое тут может быть алиби? Много ли времени нужно Прыгуну? Отойти

на три минуты в туалет - и этого достаточно.

- Тогда можешь исключить только Ру Нриса. Он вообще не вставал.

Синела села и каким-то нервным жестом обняла колени. Ольгерд и сам понимал, что

измучил ее этими разговорами.

- Ты принадлежишь им, - сказала она со вздохом, - что бы ты ни говорил.

Он взял ее за плечо, привлек к себе. Синела легла ему на грудь, ее мягкие волосы пахли

ромашкой. Обычная земная женщина, мягкая, теплая, нежная, готовая терпеть без конца его

занудства.

- 25 -

- Сегодня мне уже говорили, что я аппир, - усмехнулся он, - кем меня только не

называли: и эрхом, и белым тигром... Я человек, Синела.

Синела не ответила. Она так и уснула, прижимаясь к его груди горячей щекой.

********************************************

- Не судьба, - подумала Ингерда, не увидев Леция даже на приеме.

Она не стала долго расстраиваться по этому поводу, потому что дел было по горло, и

появился другой повод для расстройства. Скандал с исчезновением дочери Конса сильно ее

встревожил. Она видела, как взвинчен Ольгерд, как переживает тетя Флора, как закипает

тихой яростью Конс. Этого ей было достаточно для беспокойства.

Вечером она была у Флоренсии в надежде узнать самые свежие новости.

В гостиной сидели одни женщины: тетя Флора, Риция и величественная Сия Нрис

Индендра. Все долго молчали.

- Сутки прошли, - наконец сказала Риция, поднимая к Ингерде бледное личико, - он уже

умер.

- Кто? - не поняла она.

- Мальчик.

- Мы ждали мальчика, - сказала Сия твердым, хорошо поставленным, голосом, - и не

смогли его уберечь. А ведь я сто раз предупреждала!

- Сия, помолчи, пожалуйста, - нервно перебила ее тетя Флора.

Глаза у Сии были такие же желтые, как у ее сына Руэрто, близко посаженные к птичьему

носу. Из под распахнутого белого пиджака выглядывали гирлянды жемчугов на фоне черного

платья. Это была какая-то странная, красивая и ухоженная уродина, от которой трудно было

оторвать взгляд. Ее неправильные черты завораживали.

- Я вам очень сочувствую, - искренне сказала Ингерда.

- Ты тоже думаешь, что это кто-то из наших? - нехорошо взглянула на нее Сия.

Ингерда смутилась, не зная, что и ответить.

- Разумеется, - ответила за нее Флоренсия, - это ясно как день.

- А мне не ясно.

- Ты просто не хочешь в это поверить.

- Я никому не позволю порочить нашу семью! - вид у Сии стал совсем уж агрессивный, -

и не позволю всех нас перессорить. Наши враги именно этого и добиваются... Это просто

счастье, что мой сын весь вечер не вставал из-за стола. А на кого еще думать, как не на него?

- С таким же успехом можно обвинить самого Конса, - горько усмехнулась Флоренсия.

- Вот именно. А ведь, наверняка, есть еще какая-то посторонняя сволочь, которой нужно,

чтобы все Индендра перегрызлись между собой!

- Если бы так, Сия... но это была не посторонняя сволочь. Адела хорошо ее знала и даже

обняла.

- Почему ее, а не его? - вспыхнула Риция, - ты имеешь в виду меня, Фло?

- Ну что ты, девочка, - с отчаянием сказала Флоренсия, - просто слово сволочь женского

рода.

Дочка Леция сидела в мягком домашнем халате, ее короткие черные волосы были

взъерошены, потому что она постоянно стискивала голову руками. Было странно думать, что

она тоже входит в число подозреваемых.

- Тетя Ингерда, хотите чаю? - спросила она вдруг.

Ингерда согласилась. Ей показалось, что Риция просто ищет повод выйти из комнаты.

Так оно и оказалось. Юная Прыгунья тихо плакала на кухне у окна. Ничего не спрашивая,

Ингерда привлекла ее к себе и погладила жесткие, взъерошенные волосы.

- Извините меня.

- За что, милая?

- Извините нас всех. Мы стали такие нервные.

- Я все понимаю.

- 26 -

Ингерда с каким-то отчаянным наслаждением прижимала к себе эту прелестную девушку

и целовала ее заплаканное личико, удивляясь, что та совсем ручная и не отталкивает ее.

- Не плачь, доченька. Скоро все выяснится.

- Когда все выяснится, будет только хуже!

- Совсем не обязательно.

- На кого я должна думать? На отца? Или на дядю Конса? Я-то ведь знаю, что это не я!

Господи, какой ужас...

- Леций не мог этого сделать, - убежденно сказала Ингерда.

- Не мог! - отчаянно согласилась Риция, взглянула на нее с немой благодарностью, но

потом тоскливо добавила, - и дядя Конс не мог, и дядя Ольгерд, и Руэрто, и дедушка Би Эр. И

дядя Азол выступал по телевиденью. Остаюсь только я!

По окну накрапывал дождь. Погода портилась. В первую встречу Риция показалась

Ингерде маленькой ведьмочкой, теперь ей казалось, что она прикасается к ангелу.

- Когда я в детстве плакала, моя мама делала вот так, - улыбнулась она и поцеловала

Рицию три раза в каждую щеку и один раз в лоб.

- Дядя Ольгерд говорил, что она погибла.

- Да. Давно.

- Вы любили ее?

- Конечно. Только очень обижалась на то, что она все время в космосе. Осуждала ее... А

теперь вот сама такая же.

- Я вас понимаю, - сказал Риция, - у меня ведь вообще никогда не было матери... Только

не подумайте, что я жалуюсь. У меня целых два отца и тетя Флора. А Адела меня нянчила. О,

господи...

Ничем помочь тут было невозможно. Даже Прыгуны были бессильны. Тихо накрапывал

по темному стеклу дождь, предвестник приближающейся осени, и уныло лежали на

подоконнике опавшие сосновые иголки.

Ближе к ночи явились промокшие мужчины: Конс, Леман и Руэрто. Леман был холодно

спокоен, Ру Нрис раздражен, а молчание Конса напоминало затишье перед взрывом.

- Никаких следов, кроме самого отсутствия следов, - доложил Леман, опрокидывая в себя

остывший чай из чьей-то чашки, - в палате все стерильно.

- Это говорит только о том, что все было продумано до мелочей, - сказала Сия.

- Сударыня! - Леман посмотрел на нее с презрением и развел руками, он никогда не

отличался большим уважением к женскому полу, - да кто мог знать, что моей жене вдруг

станет плохо, и она окажется в больнице?

Сия с достоинством повернула к нему голову.

- Не хами мне, Лем. Не хочешь же ты сказать, что все получилось случайно?

Повисла недоуменная пауза.

- А кто вообще знал, что Адела в больнице? - спросила Риция, нарушая всеобщее

молчание, - лично я вообще не знала. Когда я прилетела с раскопок, в доме было пусто. Я

подумала, что все уже на приеме.

- Легче выяснить, кто знал, - буркнул Конс, он все еще стоял в мокром черном плаще

посреди комнаты, - я сказал только Би Эру.

- А он мне, - продолжил Ру Нрис.