стоянку, справедливо полагая, что никого к могиле не пропустят.

Миранда расчистила лавочку от снега и села на нее. На душе было тошно. Она

чувствовала себя пленницей, да она ею и была. Торвал не хотел ничего понимать, к тому же

не мог ей простить «измены».

Но самое печальное было то, что не появлялся Азол. Она не понимала, почему. Пусть у

них нет связи, но он же мог догадаться. Пусть ее охраняют, но что ему охрана? Пусть она

заперта, что ему замки? Неужели он просто отказался от нее?!

Она гнала от себя эти мысли. Такое ведь уже было. Она не поверила в него, и он едва

успел ее спасти. Больше этого не случится! Она будет ждать. Он явится за ней. Не сейчас, так

потом, не в полпредство, так на корабль...

Но он явился сейчас. Сию минуту. Просто возник посреди заснеженных могильных

холмиков как виденье. Его черная термокуртка была распахнута, на груди висел наспех

намотанный красный шарф. Он огляделся вокруг, увидел ее и побежал по снегу, раскрыв

объятья. Миранда ахнула и бросилась к нему. Они отчаянно вцепились друг в друга.

- Я знал, что ты придешь сюда, - сказал он, целуя ее лицо, - потому и наблюдателя

оставил. Тебе не холодно?

- Нет. Я люблю тебя!

- Я тоже.

- Он держит меня под охраной, Азол. И собирается отправить на Землю!

- Знаю.

- 360 -

Миранда посмотрела ему в лицо, ей не понравилось, как мрачно он это сказал.

- Тогда чего ты ждешь? - спросила она.

- Понимаешь, - Азол скривился, как от горького лекарства, - в жизни не был в более

гнусной ситуации... Я давно бы тебя забрал, любимая. И врезал бы ему на прощанье. Но мне

небезразлична судьба Пьеллы. Торвал всех нас взял за горло с этой эвакуацией. Кажется, он

требует мою голову на блюде?

- Да он просто помешался!

- Возможно. Но он полпред. И если его жена уйдет к убийце его сына, мы с ним никогда

уже ни о чем не договоримся. Такое не прощают. Ты понимаешь?

- Понимаю. Но почему вы не объясните Торвалу, что это не ты?

Азол посмотрел на нее хмуро.

- Чтобы не спугнуть настоящего убийцу.

- О, Господи...

- Я все в той же роли, Миранда. И, наверно, сам отрежу ему башку, когда мы разоблачим

его, так мне это надоело! Меня как будто в клетку загнали: нельзя дразнить полпреда, нельзя

спугнуть убийцу, ничего нельзя!

Она вздохнула и посмотрела на него с тоской.

- Значит, будем ждать, пока вы его не разоблачите?

- Прошу тебя, - виновато проговорил он, - потерпи еще немного. Никто тебя у меня не

отнимет. В этом можешь не сомневаться.

- Конечно, - грустно кивнула Миранда, - я сама понимаю, что сейчас просто немыслимо

сказать Торвалу, кого я люблю. Когда я сказала, что у меня есть другой мужчина, он вышел из

себя, когда узнал, что это аппир - озверел. Но если он узнает, что это ты, то просто будет два

блюда и две головы. Твоя и моя.

Они посмотрели друг на друга, потом, не сговариваясь, решили, что пока их головы на

месте, надо этим пользоваться. И потянулись друг к другу губами. Миранда мечтала об этом

давно, почти неделю - утонуть в его крепких объятьях и без конца целоваться, как школьники

в подъезде, которым не хочется расходиться по домам.

Расходиться и правда не хотелось, несмотря на мороз. Миранда цеплялась за его теплый

шарф, потом как-то удобно устроила озябшие руки у него подмышками и закрыла глаза. Ей

было так хорошо, что она не сразу услышала скрип снега. Потом вздрогнула и заглянула ему

за плечо.

На тропинке стоял Торвал. Его окружали телохранители с лучеметами. Сердце так и

упало от этой картины, колени подогнулись.

- Так и знал, - сказал он презрительно, - ты даже кладбище способна превратить в дом

свиданий.

Азол стоял к нему спиной, Миранда почувствовала, как он весь напрягся.

- Ты даже здесь не можешь оставить меня в покое, - проговорила она, стараясь не

стучать зубами.

- Да я ни минуты не сомневался, чем ты собираешься заняться на могиле сына, - зло

сказал Торвал, - я отпустил тебя только затем, чтобы посмотреть на этого типа. Вот он и

попался. Только что-то он не повернется к нам лицом. Может, боится, что мы арестуем его за

осквернение могил?

Азол глубоко вздохнул, как бы набираясь терпения, и медленно повернулся.

- Ну что? - сказал он ошеломленному Торвалу, - попробуешь арестовать меня? Или

отрежешь мне голову?

С минуту Торвал просто ничего не мог выговорить, челюсти его двигались, щека

дергалась, глаза вылезали из орбит. Потом на лице его застыло бесконечное презрение.

- Тебе нет названия, - ледяным тоном сказал он Миранде, - человечество еще не

придумало таких слов. Ты не просто легкомысленная дура, ты...

- Не смей так говорить о ней! - резко сказал Азол, - пойми наконец, я не убивал Патрика.

- Тогда кто убил Патрика?

- Скоро узнаешь.

- 361 -

- Вы еще хотите сделать из меня идиота? Маньяк и шлюха пытаются доказать, что они

ни в чем не виноваты?

Он так смотрел, что Миранде в какой-то момент и правда показалось, что она предала

своего сына. Она в ужасе закрыла лицо руками, не зная, куда провалиться.

- Я ничего тебе не буду доказывать! - сорвался-таки Азол, - я тебе не Леций Лакон, и на

аппиров мне плевать. Можешь убираться с Пьеллы со всеми своими землянами. Мне хватит

одной Миранды. Понятно? Ты мне надоел, Торвал Моут. Делай что хочешь, считай нас кем

угодно, но об этой женщине забудь! Не смей даже думать, что ты можешь ей что-то

приказать!

Торвал побледнел как смерть и даже закрыл глаза. Наверняка он просчитал, что ничего

сейчас с Прыгуном сделать не сможет, но от бессилия ненависть его только росла.

- Ваш Леций скоро станет правителем без государства, - проговорил он сквозь зубы, - а с

вами я вообще не хочу разговаривать. Каждый все равно получит то, что заслужил.

После этого зловещего заявления он развернулся и пошел к стоянке. Телохранители,

изредка оборачиваясь, потянулись за ним. Наступила полная тишина, зловещая морозная

тишина на зимнем кладбище. Они наконец остались вдвоем.

- Какой ужас, - прошептала Миранда, уткнувшись лицом Азолу в шарф.

- Это судьба, - вздохнул он.

- Что же теперь будет?!

- Для начала чай с мятой. Обними меня. Нам пора домой.

************************************************

Ольгерд медленно шел мимо своих скульптур по половине Сии. Он не смотрел на них,

ему было от этого тошно. За окнами таинственно синели зимние сумерки, а в комнатах, как

всегда, было цветочное лето, пахло розами и жасмином. В ярком свете гостиной появилась

ослепительная Сия с радушной улыбкой на лице. Платье на ней было бархатно-черное, на

нем очень эффектно смотрелся ее жемчуг.

В первый раз Ольгерд оценил ее наряд с технической точки зрения и пришел к выводу,

что раздеть ее будет довольно сложно. Лиф был зашнурован, пышная юбка стянута ремнем с

пряжкой, и бус было слишком много, чтобы в них не запутаться. Очевидно, Сия не строила

таких дальних планов.

Желтые глаза сверкнули, глядя на него.

- Вот и ты. Я ждала тебя.

У него мурашки пробежали по спине, с такой тихой страстью это было сказано. Потом

хозяйка снова мило улыбнулась, как ни в чем не бывало.

- Давай присядем. Я давно хочу с тобой поговорить.

«Какое совпадение», - подумал он и сел вслед за ней на изогнутый подковой диванчик.

Они оказались не рядом, а напротив друг друга. Сия, откровенно поедая его глазами,

традиционно держала дистанцию.

- Меня беспокоит Руэрто, - призналась она, - он очень изменился после этого проклятого

Тритая.

- Неудивительно.

Она подняла тонко выщипанные брови.

- Ты думаешь?

- Мы все изменились после того, как вышли из Магусты.