— Даю вам свое слово, —  сказал иезуит, —  все останется при мне, моему переводчику тоже можно полностью доверять.

Акира провел их в особняк через комнату в шесть матов, где обычно посетители ожидали аудиенции у сёгуна или одного из чиновников. В столь ранний час комната была пуста, за исключением пары сонных охранников, которые, не задавая вопросов, позволили мужчинам пройти.

Хиро с отцом Матео проследовали за Акирой через лабиринт бесчисленных комнат, отделенных друг от друга раздвижными дверями. Большие помещения предназначались для встреч и использовались как переговорные, тогда как маленькие были ничем иным, как проходами, ведущими в личные кабинеты. Низкие реечные потолки препятствовали использованию мечей. И даже большие комнаты, по мнению Хиро, казались угнетающе тесными.

Через несколько минут они вошли в комнату размером десять матов, в которой полным ходом шла реконструкция. Татами был собран и лежал в юго-восточном углу, накрытый сверху плетеными циновками, чтобы защитить его от влаги и пыли. Разного рода метлы и столярные инструменты аккуратно лежали возле западной стены рядом с искусно сделанной, но незаконченной ширмой, и высокой грудой деревянных потолочных реек.

Неподалеку на деревянных подпорках лежала кедровая балка. Часть отсутствующего потолка указывала на место, которое она займет.

Акира, словно смущаясь, помедлил.

— Прошу прощения за беспорядок. Сёгун хочет, чтобы работу завершили до... как можно скорее. —  Он показал в сторону раздвижной двери с северной стороны комнаты. —  Кабинет Асикага Сабуро справа, сразу вот за той дверью.

— Он работал один? —  спросил отец Матео.

— У него был один помощник, Ито Казу, —  Акира посмотрел на Хиро. —  Ваш друг.

Глава 6

— Я знаю Ито Казу, —  сказал Хиро, —  но называю его. скорее, просто знакомым, а не другом.

Акиро посмотрел на Хиро, не принимая, но и не отвергая его заявление.

— Ничего не трогайте в офисе Асикага-сан, —  сказал Акира, проводив их через комнату в узкий коридор с дверями по обе стороны. —  Его семья еще не приехала.

Акира отодвинул дверь справа и подождал, пока остальные мужчины войдут.

Хиро сделал шаг назад, пропуская вперед отца Матео. Но его чувствительный нос успел уловить смешанный запах документов, жасмина и крови. Иезуит вошел в комнату и отступил в сторону, давая Хиро возможность бросить первый взгляд на место преступления.

В комнате размером в шесть матов находился встроенный стол и шкаф на южной стене относительно входа. На столе лежали груды пергаментных свитков. Некоторые были аккуратно разложены, а некоторые развернуты, словно до этого их просматривали. Свиток с монохроматическим пейзажем украшал токонома (декоративный альков) в стене рядом со столом. Больше ни мебели, ни каких-либо украшений в комнате не было.

В центре комнаты Хиро увидел продолговатую лужу уже свернувшейся крови, где прежде лежало тело. К открытым сёдзи в северной части вели кровавые пятна и разводы. Ржавые капли и удлиненные брызги располагались на полу и стене слева от двери.

Судя по размеру и расположению пятен, Сабуро был застигнут убийцей врасплох за или рядом со входом с северной стороны.

Хиро посмотрел на лужу крови. Края были ровными и четкими, лишь слегка смазанными. После падения Сабуро не двигался, хотя Хиро был уверен, что жертва истекла кровью на полу.

Кровавые следы вели от лужи до раздвижной двери, расположенной на восточной стене кабинета. Судя по естественному свету, который лился через бумажные панели, дверь вела в своего рода сад или внутренний двор.

Отец Матео показал на дверь.

— Куда она ведет?

Хиро бы очень хотелось, чтобы иезуит помнил, что самураи считают невежливым на что-то показывать пальцем.

— Никуда, —  ответил Акира. —  Вернее, она ведет наружу, но никуда в частности. Там веранда и сад с разбитыми тропинками. Мы считаем, что убийца сбежал именно этим путем.

— Похоже на то. —  Отец Матео изучающе разглядывал ржавые потеки крови вокруг двери. —  Следы ведут наружу?

Акира покачал головой.

— Убийца, по все видимости, снял таби. —  Он перевел взгляд на Хиро. —  Священник понимает слово "таби" —  носки?

Хиро кивнул.

— Носки были оставлены?

— К сожалению, нет.

Хиро бросил взгляд на стол. В стопке документов на самом верху лежал написанный от руки список с именами. Изысканные символы текли по странице с той выверенностью, в которой Хиро узнал почерк Казу. Он осмотрел стол и пол вокруг него, но крови не увидел.

Повернувшись, Хиро заметил, что в луже крови что-то лежит. Он пригнулся и прищурился, пытаясь рассмотреть предмет, не касаясь его.

— А это что за комната? —  отец Матео показал на открытую дверь в северной части комнаты. И на этот раз Хиро с облегчением увидел, что священник помнит, как показывать на японский манер.

— Личный кабинет Сабуро, —  сказал Акира.

Хиро снова обратил свое внимание на пол.

Почти в центре лужи свернувшейся крови лежала заколка для волос. Она на поминала палочки для еды, только на утолщенном конце находилось украшение в форме серебряной грозди цветков. Дерево, похоже, было залакировано и, вероятно, чем-то инкрустировано, но темная кровь скрыла мелкие детали.

Хиро наклонился еще ниже.

К нему присоединился отец Матео.

— Что это?

— Канзаси, —  ответил Хиро. —  Женская заколка для волос.

— Не трогайте, —  рявкнул Акира. —  Мы не должны ничего передвигать, пока не приедет семья.

"Кроме тела", —  подумал Хиро.

— Асикага-сан лежал вверх лицом или вниз? —  спросил Хиро. —  Кто его обнаружил?

При отсутствии тела было сложно реконструировать место преступления, хоть Хиро и не ожидал застать труп там, где его нашли. Убийство бесчестит жертву, и тело, оставленное на месте преступления, опозорило бы клан сёгуна.

— Тело нашла служанка, —  ответил Акира. —  Я не видел его до того, как его перенесли, и не спрашивал о том, как оно лежало.

— Разве сёгун не приказал оставить все как есть? —  отец Матео выглядел удивленным.

— Это не касается тела, —  сказал Хиро. —  Уважение к мертвым превыше всего.

— И куда его унесли? —  спросил иезуит.

Хиро махнул в сторону противоположного конца комнаты.

— В личный кабинет.

— Откуда вы знаете? —  глаза Акиры распахнулись от удивления.

— Догадался. К тому же это логично, отнести его туда, пока не приедет семья. —  Хиро встал. —  Можем мы взглянуть на тело?

— Если хотите.

Хиро пересек комнату, стараясь не наступать на капли крови. Он мог только представить, какой гнев испытала бы Ана, если бы Хиро испачкал носки в крови.

Кабинет Сабуро тоже измерялся шестью матами: слишком большое помещение для клерка ранга Сабуро, но соответствующее его отношению к сёгуну. Отдельно стоящий стол у восточной двери говорил о том, что Сабуро мог садиться лицом к веранде или входной двери в зависимости от погоды или настроения. Внешняя спинка стола указывала на то, что в день своей смерти Сабуро сидел спиной к веранде.

На столе лежал окровавленный танто. Темные разводы покрывали лезвие и лакированную рукоять.

Даже на расстоянии Хиро узнал в нем оружие, которое идеально совпадало с мечом Казу, сделанным на заказ.

Сабуро лежал на спине возле стола. Руки были вытянуты по швам, а стопы направлены к двери. Передняя часть изорванного кимоно оказалась залита кровью, однако куда больше крови было на правой стороне лица. Из самурайского пучка торчали волосы, вырванные оттуда, вероятно, в процессе борьбы. Засохшие пряди прилипли к лицу, словно остатки лапши в грязной миске.

Кто-то закрыл Сабуро глаза, но это не улучшило его внешнего вида.

Хиро опустился на колени возле тела, чтобы удостовериться в причине смерти. Большое количество крови и танто говорили о том, что самурай умер от обильной кровопотери. Синоби не увидел никаких повреждений головы или шеи, смертельными оказались три раны на груди самурая. По крайней мере одна, а можете быть и две, задели сердце.