Придя в себя, она опять поддалась его власти, прекрасно осознавая, что они по-прежнему связаны физически.

Взглянув на него, она глубоко вздохнула, он протянул руку и коснулся ее щеки.

Он казался в данный момент таким уязвимым.

Но прежде чем она успела спокойно, рассудительно что-то сказать, он начал двигаться внутри. Медленно, очень медленно, выход и вход, вверх-вниз. Она закрыла глаза и обмякла в его руках, с силой удерживающих ее у стенки. Часть ее находилась здесь и сейчас и хотела запомнить каждое его движение, задыхаясь от стеснения в груди и огня, бурлящего в крови.

Другая же часть готова была пуститься на самотек.

Боже, чувствовать его руки у себя в волосах, целующий так глубоко рот, его двигающиеся бедра вперед-назад. В ней он был дома, он вернулся домой во всех отношениях, ее тело так долго мечтало об этом.

И это была плохая новость.

— Лиззи, — хрипло произнес он. — Я скучал по тебе, Лиззи, сильно страдал.

«Не думай об этом, — говорила она себе. — Не слушай…»

В очередной раз она прокричала его имя, вспыхнувшее и прогремевшее у нее в голове, удовольствие заставило ее киску сжиматься вокруг его эрекции, когда он дернулся в ней, трахая и опустошая себя в нее, у стены.

Когда все закончилось, она рухнула на него, пытаясь восстановить дыхание.

— Это не может быть в последний раз, — простонал он, словно понимая, о чем она думает. — Не должно быть так.

— Как ты знаешь...

— Я не обвиняю тебя, — его глаза с отяжелевшими веками горели. — Я просто не хочу, чтобы это было…

— Лейн.

Стук в дверь заставил его дернуться и выругаться:

— Черт подери!

И учитывая, что он фактически не ругался, она невольно слегка улыбнулась.

— Что? — прокричал он.

— Мистер Болдвейн, — раздался из-за двери голос дворецкого. — Прибыл мистер Лодж и хотел бы с вами встретиться.

Лейн нахмурился.

— Скажите ему, что я занят.

— Он говорит, что это срочно.

Лиззи отрицательно покачала головой и попыталась выпутаться из его объятий, уже в который раз. Коснувшись ногами пола, она получила явное подтверждение, что они не использовали презерватив.

И да, сейчас все было слишком реально, она натянула свои шорты и поспешила в ванную. По крайней мере она сделала лучшее, скрывшись в ванной, чтобы Лейн мог спокойно поговорить с англичанином, стоявшим за дверью. Когда она вернулась, он был уже в брюках, расхаживая по комнате.

Она остановила его взмахом руки, прежде чем он успел что-либо сказать.

— Иди к нему.

— Лиззи…

— Если, хотя бы четверть из того, о чем ты беспокоишься правда, тебе необходимо к нему пойти.

— Ты куда?

— Не знаю. Думаю, мы можем попрощаться до завтра.

Но можно было все решить по-другому, а не так.

— Ты можешь остаться? — выпалил он.

Ее брови приподнялись.

— Остаться здесь... ты же не имеешь в виду здесь на ночь? Это безумие.

В этой семье, где персонал не имел права фактически пользоваться большей частью дверей, проснуться в кровати наследника династии Брэдфордов, было равносильно поиску нового места работы, но не в Истерли.

«Ну, конечно, — подумала она. — Хорошенькое же будет свидание с ним, когда она, выглядя совершенно изможденной и растрепанной, попытается сохранить все в тайне».

— Где хочешь, — сказал он. — В коттедже. Мне без разницы.

— Лейн, послушай… мы не сможем вернуться к тому, что было раньше, ты помнишь об этом? Я не могу тебе объяснить, почему сейчас это произошло между нами, но это не значит…

Он подошел к ней, притягивая для поцелуя, языком проникая в ее рот. Слава тебе Господи, она ответила на его поцелуй.

Хотя ее разум все время твердил «нет», ее тело играло по своим правилам.

— Это важно, — выдохнул он ей в губы. — Для меня это настолько важно, даже больше, чем моя семья. Ты слышишь меня, Лиззи? Вы всегда была и будешь самой важной для меня.

Он направился к двери, обернувшись через плечо… словно давал ей клятву верности, которую ей никто никогда не говорил.

Опустившись на край кровати, она взглянула на стену, у которой они занимались сексом. Картина, написанная маслом, разбитая валялась на полу, холст порвался и пошел трещинами, но она даже не подошла к ней, пытаясь оценить сотворенный ущерб. Она просто сидела, уставившись на картину, убеждая себя, что это не Божий знак, посланный ей свыше.

Некоторое время спустя она покинула его комнату, осторожно открыв дверь, прислушиваясь к звукам шагов и выглядывая в коридор. Все было тихо, она проскользнула в коридор и быстрым шагом направилась прочь.

Проходя мимо люкса Шанталь, находящегося немного дальше, она почувствовала запах дорогих духов.

Этого напоминания ей вполне хватило, хотя она и не нуждалась в никаких напоминаниях, почему ей следовало оставить их отношения.

Оставить, а не переходить к следующему, ничего не значащему пустому уровню.

И в этом ей следовало винить только саму себя.

Пока Лейн медленно спускался вниз по ступенькам, с единственной мыслью, крутившейся у него в голове — насколько сильно он хотел выпить. Хорошая новость (вероятно, это только и была хорошей новостью), когда он спустился в гостиную, Самуэль Ти. выпивал очередной Family Reserve, и звук бурбона, с позвякивающим льдом о края стакана, усилило у него собственное желание выпить, которое было сродни наркотической зависимости.

— Поделишься богатством? — пробормотал он, проскользнув через двойные деревянные панели.

Его желание было таким сильным, что он не хотел ничего слышать.

— С удовольствием, — Самуэль Ти вручил ему стакан, щедро наполнив. — Трудный денек.

— Ты не представляешь! — Лейн чокнулся с ним. — Зачем я тебе понадобился?

Самуэль Ти выпил свой бурбон и вернулся к бару.

— Я слышал о бухгалтере-аналитике. Мои соболезнования.

— Спасибо.

— Ты обнаружил ее?

— Точно.

— Увидеть такое, — адвокат обернулся и шокирующе покачал головой. — Сродни запрещенному приему в спорте.

«Ты не знаешь и половины случившегося».

— Послушай, я не хочу тебя торопить, но…

— Ты серьезно говорил о разводе?

— Абсолютно.

— Имеется ли у тебя брачный контракт? — как только Лейн отрицательно покачал головой, Самуил выругался. — Есть шанс, что она тебе изменяла?

Лейн потер виски, пытаясь прийти в себя от того, что только что произошло с Лиззи... и что обнаружил на ноутбуке. Он хотел предложить Самуэлю Ти поговорить завтра, но проблема с Шанталь была слишком насущной, несмотря на то, что его семья медленно сгорала в финансовом плане.

На самом деле, будет гораздо лучше разыграть эту карту, а не сидеть с ней на руках в свете последних событий, связанных и с его отцом. Чем быстрее он выпрет ее из дома, тем меньше инсайдерской информации она сможет продать потом прессе.

Он не исключал такой возможности, что она может стать «говорящей головой», маленьким звено в огромной цепи, если дела Брэдфордов пойдут совсем плохо. («Говорящая голова» — диктор, или человек постоянно дающий комментарии на телевидении).

— Прости, — произнес он между глотками. — Какой был вопрос?

— Она изменяла тебе?

— Я не знаю. Она жила два года среди моей семьи в этом доме, делая постоянно маникюр.

— Это очень плохо.

Лейн вздернул брови.

— Не знал, что у тебя выработался такой взгляд на брак.

— Если бы она тебе изменяла, можно было бы это использовать против нее, сократить тем самым ее алименты. Кентукки не признает развод, как вину, но греховность, может стать причиной развода одного из супругов.

— У меня никого не было, — Ну, кроме Лиззи сейчас, ожидающей наверху… и около ста тысяч раз до этого в моих мечтах.

— Это не имеет значения, если ты обвинишь Шанталь в измене.

— Без понятия. Расторжение брака — единственное, что я хочу получить от этой женщины.

— Она знает об этом?