– Вы выполняете вместо меня всю работу, – засмеялась фрау Хиттлер, открывая дверь в подвал. – Отопление работает на самой передовой технике. Все помещения с тёплым полом. Солнечные батареи на крыше обогревают воду. Изоляция прекрасная.

– Возможно, – ответила я. – Но в первую очередь дом должен нравиться.

Фрау Хиттлер повернулась ко мне и кисло улыбнулась.

– И вам, кажется, он не очень нравится.

– Мне он вообще не нравится, – ответила я.

– Но… – Антон разочарованно посмотрел на меня. – Ты ведь не увидела и половины.

– Достаточно, чтобы знать, что я ни в коем случае не хочу его покупать, – ответила я.

– Ну, тогда… – Фрау Хиттлер закрыла дверь в подвал и, пожав плечами, посмотрела на Антона. – Я могу показать вам ещё несколько объёктов.

– Но не сегодня, – заметила я и демонстративно взглянула на часы.

Антон вздохнул. Фрау Хиттлер вздохнула тоже. Их вздохи разозлили меня до такой степени, что я тоже вздохнула, причём намеренно громко. Боже мой!

– Мы можем идти? – спросила я.

– Если хочешь, – ответил Антон.

Фрау Хиттлер проводила нас до самых ворот и снова пожала нам руки.

– Я пошлю вам новые проспекты, и вы в любой момент можете договориться со мной о встрече.

– Так и сделаем, – ответил Антон.

Я промолчала.

Мы молча пошли назад к машине. Антон снова стиснул челюсти. Очевидно, он был зол на меня. Но на сей раз у него не было оснований. Скорее наоборот.

Я первая прервала молчание.

– Спасибо за прекрасный сюрприз, – сказала я, пристёгиваясь. – Разумеется, это было лучше, чем секс.

– Ты что, злишься на меня?

– Нисколько, – ответила я. – Это было чудесно, с тобой и фрау Хиттлер. Хоть какое-то разнообразие.

– Констанца, мы же обсудили, что нам нужен большой дом, – сказал Антон.

– Да, когда нибудь, – ответила я. – И я думала, что мы вместе определим, когда.

Антон повернул ключ зажигания.

– Не когда-нибудь! Сейчас! Это мотание между двумя домами просто невыносимо. Так дети никогда не поймут, что мы теперь одна семья. Для Эмили очень важно, чтобы она не чувствовала себя как в гостях.

Ах, Эмили. Моя любимая тема.

– Возможно, она хочет себя так чувствовать.

– Ни один ребёнок не хочет чувствовать себя плохо! Она сложный человек. Не такая крепкая и легко приспосабливаемая, как твои дети. И она одна.

– Крепкие? Только потому, что мои дети не ломаются и приветливы с тобой?

– Я имел это ввиду в позитивном смысле, – сказал Антон. – Твои дети принимают в открытую новую ситуацию. Но Эмили трудно принять то, что сейчас кроме неё есть и другие люди, которые важны для меня. Ей было и без того трудно – только со мной, без матери и без сестры. Поэтому я и хотел быстро пройти эту переходную стадию. Чтобы Эмили поняла, что у нас это серьёзно.

– То есть ты хочешь съехаться только из-за Эмили, – вырвалось у меня. И у тебя будет кто-то, кто заменит ненадёжную няню. Бесплатно!

Антон сердито посмотрел на меня.

– Я так не думаю, и ты это точно знаешь.

– Да, прости. – Я пожалела о том, что я сказала и что подумала.

С моей стороны было по-детски и мелочно ревновать к Эмили. Конечно, она была у Антона на первом месте. Хотя часть меня и хотела, чтобы это было иначе, я знала, что это так и должно быть. Дети на первом месте. Мои дети были для меня самым важным на свете. Важнее, чем Антон.

Я вздохнула. Наверное, можно быть только чем-то одним: или хорошими родителями, или хорошими любовниками.

Антон, казалось, тоже задумался о серьёзных вещах. Когда мы заворачивали в Шершневый проезд, он сказал:

– Прости, что я так огорошил тебя этим домом. Я почему-то думал, что ты будешь рада, что я взял это дело в свои руки. – Он припарковал машину у нашего дома, выключил мотор и посмотрел на меня серьёзно и печально. – Мне надо было заранее спросить тебя.

Мою злость как рукой сняло.

– Ты меня тоже прости за то, что я была такая глупая. Но почему ты нанял именно фрау Хиттлер? Она меня не выносит с тех пор, как я сказала, что моя фамилия Муссолини.

– Ты ей этого не сказала! – Слава Богу, Антон опять улыбался.

– К сожалению, сказала. Я всё время думаю, какая же у неё была девичья фамилия, если она решила взять фамилию мужа.

Антон засмеялся, и его лицо, как обычно при смехе, покрылось маленькими морщинками.

– Я тебя люблю, – быстро сказала я.

Лицо Антона снова стало серьёзным.

– Я тебя тоже люблю, – ответил он.

*

– У меня есть ребёнок! – крикнула с порога Мими.

– Ты сначала войди, – ответила я. – Виски?

– Нет, спасибо, – сказала Мими. – Мне надо домой, чтобы сообщить Ронни. Это девочка.

– Хм-мм, – ответила я дружелюбно. Бывают дни, когда тебя окружают одни ненормальные.

– Одиннадцать лет. Я получила её от Сабины Цигенвайдт и этой Фрауке как-её-там.

– Сабина Циге-Зюльцкопф и Фрауке Двойное-Имя-Пролльман из Общества матерей… подарили тебе одиннадцатилетнюю девочку?

– Нет, только одолжили, – ответила Мими. – Её зовут Корали.

– Ну, Ронни, конечно, будет ужасно рад, – сказала я.

– По крайней мере он теперь не сможет сказать, что я не беру ответственность на себя!

– Мими! Алло! – Я немного потрясла её за плечи. Но это не помогло.

– Мне пора. Ронни может прийти в любой момент, а в воскресенье в половину десятого ребёнок уже будет у нас.

– Мими, это совершенный идиотизм. Сабина и Фрауке не могут одалживать детей!

– Нет, могут. Ну, не своих собственных. Это социальный проект для девочек из неблагополучных семей. Все матери из их Общества берут по ребёнку в свои семьи. И по какой-то причине они удостоили участием в проекте и нас с Ронни.

– По какой-нибудь коварной причине! Можно спросить, откуда у них такие дети? Этим же должна заниматься служба по делам молодёжи!

– Здесь всё в порядке. Дети будут в семьях только по воскресеньям. И с ними не надо предпринимать ничего особенного. Ну, испечь пирог. Что-нибудь построить. Погулять. Поиграть в «Монополию». Всякие нормальные вещи. Я же с этим справлюсь, как ты думаешь? Справлюсь? Я имею ввиду, я должна справиться?

– Разумеется. Вопрос только, зачем.

– Ну, во-первых, чтобы доказать Ронни, что я очень даже в состоянии отвечать за ребёнка. И во-вторых, чтобы Ронни понял, что усыновление – это идиотская идея. Сабина и Фрауке сказали, что дети довольно сложные. Двоечники и хулиганы, недокормленные и запущенные. И пускай Ронни выбросит свои розовые фантазии.

Я была возмущена.

– Если это так, то что могут получить бедные запущенные дети у этих шрапнелей из Общества матерей?

– Познакомиться с нормальной семейной жизнью, – ответила Мими.

– У них?

– И у нас, – сказала Мими.

– Ты думаешь, что получишь ребёнка на пробу, это я поняла, – заметила я. – Но я спрашиваю, почему они остановились именно на тебе.

– Тебе просто завидно, что они не спросили тебя!

– Наверное, у них образовался лишний ребёнок, и они всучили его тебе, потому что они не нашли другого дурака.

– Или они считают, что я смогу образцово позаботиться о бедной девочке и организовать ей пару прекрасных воскресений. Мне надо домой, чтобы найти коробку с моими старыми игрушками.

– Но это же – Мими! Стой! Послушай!

– Я это всё равно сделаю! А ты – недовольная коза!

Дорогая мамы-мафия!

Я была очень рада, что смогла ещё раз влюбиться после своего развода несколько месяцев назад. Мой новый друг безупречен во всех отношениях, проблему составляет его девятилетний сын Мирко. Он меня не выносит. Хотя я прикладываю все усилия, он меня терроризирует где только можно. Когда мой друг не видит, он показывает мне язык или бьёт меня по голени. На прошлой неделе я нашла на своей бельевой полке между трусиками булочку с мёдом. Мой друг не верит, что это дело рук Мирко. Что мне делать?