Я пришла домой в шесть часов, а на улице было по-прежнему за тридцать градусов. У меня был ещё час, прежде чем Анна приведёт Яспера, и два часа до прихода Антона. Наверное, мне стоило принять приятный прохладный душ – именно этого мне сейчас хотелось. Но не успела я закрыть за собой входную дверь, как в неё лихорадочно зазвонили.

– Ты не поверишь, что случилось, – сказала Труди, протиснувшись мимо меня в дом, и прямиком направилась в кухню, чтобы налить себе коньяка.

Я устало посмотрела на неё поверх солнечных очков и сказала:

– Иногда у меня такое чувство, что вы все думаете, что я никогда не выхожу из дома, и если бы не вы, то в моей жизни ничего бы не было, верно?

– Верно, – сказала Труди, вращая коньяк в своём бокале. – Но для этого и нужны друзья.

Я принюхалась.

– Это ты так странно пахнешь или это мой дезодорант кончился?

– Нет, это я, – ответила Труди. – Я воняю, как мёртвая черепаха. Я как раз хотела тебе рассказать, как до такого дошло.

– Вот оно что, – сказала я.

– Ну, – начала Труди с широким жестом. – Вчера начался летний курс тай ши – у них, кстати, новый преподаватель. С такой энергией и такой гибкостью! Я сразу поняла, что это не первая наша встреча. Но к моей истории это не имеет никакого отношения. Потому что знаешь ли ты, кто ещё посещает эти курсы? Гитти Хемпель. Я всегда радуюсь, когда на курсах есть кто-то, кто толще меня, и стоит мне только стать рядом с Гитти, как сразу становится понятна разница между словами «жирный» и «фигуристый». Учитель тай ши наверняка это увидел, и он меня узнал, хотя при нашей последней встрече я выглядела, конечно, совершенно иначе. Я была гибкой индейской принцессой с чёрными волосами, а он был молодым французским офицером, ну да, но я хотела говорить не об этом.

– Я не совсем тебя понимаю, Покахонтас, – сказала я, открывая холодильник. Если я не могу принять холодный душ, то мне нужно что-нибудь другое холодное. Я решительно вытащила из холодильника бутылку шампанского, которое я, собственно, припасла для нас с Антоном. – Какое это имеет отношение к мёртвой черепахе?

– Ты хочешь что-то отметить? – спросила Труди.

– Ну да: ты снова встретила молодого французского офицера, которого потеряла из виду триста лет назад, и сегодня возвращается Антон. Это же повод! – Я сняла с горлышка фольговую обёртку и стала крутить проволочку. – Почему от тебя пахнет черепахой, Труди? Ты же об этом хотела рассказать?

– Мёртвой черепахой, – поправила меня Труди. – Она скончалась несколько недель назад. Все мои вещи ею пропахли. Я не знала, откуда эта вонь, я думала, что это, может, дохлая мышь или что-то такое, я всё обыскала, даже отодвинула шкаф, но ничего не нашла. Если бы Гитти Хемпель не подсказала мне идею обыскать все карманы моих платьев в поисках мёртвой черепахи, я бы её никогда не нашла. Представь себе: она лежала в кармане моей юбки из батика, той с золотыми нитями.

– Какая гадость! – Я открыла шампанское с лёгким чпоканьем и налила нам по бокалу. Для Антона у меня в холодильнике была ещё одна бутылка. И даже ещё одна. Я не собиралась так быстро выпускать его, когда он придёт. – А откуда Гитти это знала?

– Ну, от жены Петера! Ведь они с Гитти в одном и том же клубе матерей-садисток. Сабина надавала своим деткам чудесных предметов, которые они должны были спрятать в моей квартире. Это и был тот отвратительный запах, от котором я тебе рассказывала. Черепаха, рыбные палочки, жвачка, шпинат, черника, голова форели – всё очень хорошо спрятано! Ты не можешь себе представить всего этого свинства. Без Гитти я бы, наверное, ничего бы не нашла!

– Да, до такого надо додуматься, – сказала я, встряхиваясь от отвращения. – Как вы вообще выдержали в квартире!

– С каждым днём становилось всё хуже и хуже. Даже Петер в конце концов это унюхал.

– А до этого нет?

Труди покачала головой.

– Он всё время говорил, что у него дома пахнет не лучше. Дети распространяют вонь, такова их природа.

– И что он сказал, когда ты показала ему черепаху?

– Он сказал, что с детьми надо ко всему быть готовым.

– Да, с его детьми, наверное, – заметила я. – Это действительно исчадия ада!

– Да, Петер говорит то же самое, – ответила Труди.

– Но у них его гены, – сказала я.

– Верно, – откликнулась Труди. – Знаешь, что странно? Эта мёртвая черепаха как-то открыла мне глаза. Она была действительно настоящим учебным подарком, если можно так выразиться. Мне кажется, что Петер хотел только отдохнуть у меня от своей жены и детей. И от своей ответственности. Которую он переложил на меня. Я неохотно это говорю, но у этого типа было одно на уме – без помех трахаться. Если бы я не нашла черепаху, мне бы, наверное, не пришло в голову, что я слишком хороша для этого.

– Слушайте, слушайте! – Я подняла бокал с шампанским. Я была довольно-таки уверена, что пониманию этого Труди обязана не мёртвой черепахе, а, скорее, новому учителю тай ши, но это было всё равно. – За мёртвую черепаху!

– За мёртвую черепаху! – торжественно сказала Труди.

Когда Анна позвонила, мы с Труди уже открыли вторую бутылку шампанского и обе приняли душ. Мне по-прежнему хотелось принять холодный душ, а Труди хотела смыть с себя запах мёртвой черепахи.

– Ты же голая! – крикнул Яспер.

– Нет, на мне полотенце, – ответила я. – Даже два, видишь? – Второе полотенце я замотала вокруг своих мокрых волос. – Ты хочешь принять душ, прежде чем ты отправишься в постель, Яспер?

– Но я вообще не устал! – крикнул Яспер.

– Устал, – сказала Анна. – Не слушай его. Ему нужен сон. Его ждут тяжёлые времена.

– Ну что было у адвоката? – спросила я.

Анна не ответила. Точно как Труди, она прямиком побежала в кухню и шлёпнулась на стул, швырнув на стол картонку.

– Шампанского? – спросила Труди.

– Ты голая! – крикнул Яспер.

– Йепп, – сказал Труди. На ней не было даже полотенца.

– Вы никогда не поверите, что случилось, – сказала Анна. Постепенно я уже была сыта по горло этими объявлениями.

– Давай покороче, пожалуйста, – сказала я.

– Это что, тест на беременность? – спросила Труди, указывая на картонку, которую Анна швырнула на стол.

– Йепп, – ответила Анна.

– Вау, – сказала Труди. – Это ещё лучше, чем моя мёртвая черепаха. От Джо?

– Йепп, – сказала я. – Хансъюрген без дефиса кастрирован.

– Стерилизован, – поправила меня Анна.

– Вау, – снова сказала Труди. – Ну, иногда можно удивляться тому, что вселенная тебе готовит, верно?

– А сейчас будет ещё лучше, – сказала Анна, опуская голову на стол. – Я не только беременна от моего тайного любовника, которого я знаю месяц, но и унаследовала сейчас полмиллиона Евро. Плюнуть и растереть.

– Что? – хором вскричали мы с Труди, и я хрипло добавила: – Полмиллиона евро долгов?

– Нет! Нет! Нет! – При каждом «Нет» Анна стукалась головой о стол. Только тогда она оказалась в состоянии дать нам об этом отчёт, хотя и со слезами. Её отец, служащий на пенсии, хотя и использовал свою пенсию на уход за собой, но страховку, которую ему выплатили к шестидесяти пяти годам, он вложил с выгодой, и она четырнадцать лет пролежала в банке.

– И я об этом ничего не знала, – всхлипнула Анна. – Я бы так не беспокоилась, если бы я знала, что я унаследую такую кучу денег!

– Ну да, твой отец, наверное, сам об этом забыл, – сказала я. Это была хорошая новость. Сегодня у высшего порядка был удачный день.

Только Труди делала вид, что унаследовать полмиллиона евро – это абсолютно нормально, тем более когда очень нужны деньги.

– Ты просила денег, и вселенная тебе их послала, – сказала она. – Так функционирует наша космическая система: каждый получает то, что ему надо.

– Хорошо бы, – заметила я. Моё доверие к космической системе не было таким безграничным. Большинство вещей имеет подводные камни, верно?

– Сейчас я по крайней мере могу сказать Джо, что у меня есть одна плохая и одна хорошая новость, – сказала Анна. – Я беременна, дорогой, но я могу сама позаботиться о ребёнке.