Без умолку трещал пулемет. Пули, отскакивая от камней, поднимали белую пыльцу.

Каурова ранило в шею. Он зажал рану ладонью, но кровь текла сквозь пальцы. К нему подполз Чиж и изорвал свою рубаху:

— Дайте перевяжу.

Но Кауров его не слышал. Он неотрывно следил за тремя немцами, карабкавшимися по скале. Измаилджан выпустил по ним несколько очередей. Все трое были убиты.

Через некоторое время ранило Чижа. Левая рука его безжизненно повисла. Положив автомат на камни, он продолжал стрелять. Ранили и Измаилджана. Кауров перевязал его, но кровь выступала сквозь марлю, текла по лицу, и Измаилджан время от времени вытирал лоб рукавом, чтоб кровью не застилало глаза.

Впереди показался долговязый немецкий офицер. Измаилджан выстрелил, но промахнулся.

Это был Ланге. Он-то знал, что на скале солдат столько, что их можно по пальцам перечесть. В ярости он оглядывался вокруг. Если он упустит русских, не миновать ему грозной кары начальника.

— Патроны у русских на исходе. Им не устоять против нас! — подбадривал он своих солдат.

Перестрелка снова оживилась. Немцы под прикрытием ручного пулемета отчаянно карабкались на скалу. С вершины отвечали редкими выстрелами.

И вдруг где-то в стороне горячо заговорили автоматы.

— Русс! Окружили! — истошно закричал один немец и побежал.

— Стой! — рявкнул Ланге, поднимая автомат. Солдат не остановился. Ланге выстрелил. Беглец упал, но в страхе стали разбегаться остальные солдаты. Стрельба приближалась.

Ланге спрятался за камень. Над его головой засвистели пули.

Теперь-то Ланге понял: это — конец. Зачем ему сейчас солдаты, он забыл о них, надо спасать себя. Стреляя куда попало, он перебегал от камня к камню. Вот и кусты, и лес начинается в нескольких шагах, а в лесу — спасение.

Но зоркие глаза Джигангира уже давно приметили матерого врага. Ага! Спасаешь свою шкуру! Не выйдет! Джигангир прицелился и нажал на крючок. Ланге свалился на огромный камень. Голова его запрокинулась, руки судорожно вцепились в гранит и застыли.

Вскоре на Орлиной скале стрельба прекратилась. Опанас Грай и Джигангир Мубаракшин, поддерживая Сашу Володарова, поднялись на ноги. А внизу к скале бежали советские солдаты. Высоко в небе, распластав крылья, парил горный орел, которого согнала из гнезда война.

1946