Однако, помимо излишнего веса, удешевление технологии имело и еще один существенный недостаток. Массовые вирт-девайсы имели слишком слабую чувствительность к альфа сигналам мозга и здесь на помощь прогрессу пришли как не странно человеческие «эмоции». 

Если абстрагироваться и наблюдать эволюцию эмоциональности людей сквозь века, то можно заметить, как человечество с течением времени становилось все менее и менее эмоциональным, от года к году, от столетия к столетию. Но дешевые вирт-технологии вернули ситуацию вспять.

Чтобы повысить производительность обмена данных, пользователь вирт-технологий начинал использовать эмоции на подсознательном уровне. Чем более эмоционален был человек, тем лучше работала система, повышая производительность труда.

Подспудная стимуляция развития активности нервных окончаний мышц лица, приняла вид естественной мутации у рабочего слоя социума. Наличие повышенной мимики, стало второй визитной карточкой, наравне с дешевой одеждой и наличием кредита перед государством у всех малообеспеченных людей планеты.

Заложенные дешёвыми вирт-девайсами в подкорку человека на уровне рефлексов, изменения у людей старше 30 лет  уже не поддавались обратной коррекции. Наблюдать за лицом Сержа, было сродни просмотру черно-белого немого кино в древнем кинотеатре, ничего не слышно, но абсолютно все понятно.

- Хм, ну если внести переменные,.. - дослушивать озвученные обрывки мыслей техника не было никакого желания.

 Постучав себя по комму на запястье, я изобразил озабоченность возможностью опоздать и не дожидаясь реакции пошел к своему рабочему месту где стояла моя вирт-капсула. Наличие вирт-капсулы вместо вирт-шлема у оператора агрегата для заправки картриджей, был решающим фактором при моем выборе первого места работы.

Да, у меня был выбор! Окончив техникум по государственной программе, я имел хороший рейт-индекс. Чем выше был показатель индекса, тем больше вакансий открывалось перед молодым соискателем. Единая система оценки работоспособности трудовых пчелок-технарей облегчала процесс найма работодателям, но никак не поиск работы, как могло бы это показаться юным выпускникам. Я нашел то что мне нравилось и добился приема на работу, хоть и потратил на это почти шесть недель.

Парень, покончивший жизнь два года назад прыжком в никуда, заставил мой мозг вынырнуть в свое время из слащавых зомбо-мантр гало-визора и общественного мнения. Смерть малознакомого парня неожиданно глубоко задела меня.

 Я не понимал, как такое могло произойти в нашем идеальном мире. Сосед жил и работал. Он был как будто я сам, но старше на несколько лет. Самостоятельная попытка найти выход из его ситуации, встав на место меня будущего, буквально отравила мой разум. Вскрывшаяся червоточина взаимоотношений работодателей и соискателей работы воняла как «дохлая крыса», равнодушие и цинизм были повсеместной нормой.

Мне повезло, что на момент навалившейся депрессии я учился и ходил каждый будний день в техникум. Стандартная процедура еженедельного медицинского осмотра в мед-блоке что то там определила и назначила пару уколов. Седативная химия, притупила краски моего воображения, затянув их серой пеленой апатии. За те несколько дней, что были отпущены мне стандартами мед надзора государства, я успел прийти в себя, и повторный мед осмотр прошел без выявления отклонений.

На момент окончания техникума между мной и моими сверстниками была пропасть. Я сам ее расширял и углублял, просчитывая варианты своего будущего. У меня, в отличие от них был план, план продуманный до мелочей и пройденный до меня сотнями других хомо.

 Я кропотливо собирал информацию о выпускниках техникумов. Сравнивал их послужные списки, оценивал результаты учебы и достижения на производствах, вел рейтинг самых успешных из них.

«-Ежегодно наш техникум выпускает около 800 человек, перемножаем на 5 техникумов в нашем мегаполисе, берем сводку за последние 10 лет,- прикидывал я в уме:- Статистического материала достаточно, чтобы доверять результатам»

Программа обучения не менялась уже пару десятилетий и была едина для всех, государство трудолюбиво ксерокопировало трудолюбивых пчелок. Я и мои сверстники оказались нужны правительству только в таком виде, и не в каком другом. Индивидуумов, рвущих звуковой барьер на спорт-каре, судьба выберет из детёнышей золотых семей, мой удел был иным.

«-Пройти свой путь и не быть перемолотым жерновами государства, не лежать отжатым жмыхом на обочине жизни,- накручивал я себя:- Вот мой план!»

-Привет Арти, как сам?- секретарша Ирочка, помахала мне своей рукой. Процесс эмоцианализации захватил у Иры не только лицевые, но и все остальные части тела. Более подвижного человека чем она мне пока что встречать в своей жизни еще не доводилось. Как при таких отклонениях, она могла оставаться практически всегда на одном месте, мне было непонятно. Рабочее место секретарши имело не более трех квадратных метров пространства, при том, что на этих метрах была сама Ирочка, ее вращающийся стул и громоздкий стол.

Вяло махнув одной рукой в ответ на приветствие девушки, другой рукой я пытался выдрать из подкладки своей куртки вцепившегося в нее кота.

-Привет, у тебя котофлекса нет? – увидев Иру я понял, что я буду не я, если не подсажу ее на заботу о пропитании кота.

-Ой, а это кто?- закономерно спросила Ира и потянула свои мерцающие коготки в новомодном лаке к котенку. 

Дальнейшее в общем-то можно было больше не слушать. Буркнув нечто о том, что кот нужен для отладки нашей системы безопасности, я стал готовить капсулу к началу рабочего дня.

Аргумент-оружие о полезности кота был вручен в надежные руки, и в том что Ирочка сможет им воспользоваться, я не сомневался.

 Ирина не зря переехала сюда вместе с нашим босом. Вариант о том, что ее уволят после финансовой невозможности и дальше арендовать представительский офис в центре города, как бы даже и не рассматривался. Зачем нужна секретарша на производстве господину Клунину не возникал ни у кого, даже у законной супруги вышеуказанного господина. Все было очевидно, стоило лишь взглянуть на обводы ее молодого тела, прикрытые кое-где кусочками одежды делового костюма.

Я надеялся, что когда взбешенный наличием живности на рабочей территории, босс кинется к Сержу, дабы выбить основу из под фундамента непоколебимых аргументов Ирочки, наш изобретатель не пойдет на попятную, и поддержит идею. Хотя бы во имя уже написанных к тому времени новых программных скриптов для своего иКсина.

За последующие две недели, с момента появления полосатого в жизни нашего коллектива, все пришло в норму. Отгремели психопатические бури приступов гнева у шефа. Устоялся график сдачи кредитов на еду для кота. Наступило разочарование в надежде, что конкурентная борьба подстегнет дешевый интеллект иКсина к саморазвитию.  А я, наконец-то понял, для чего судьба столкнула меня с полосатым.

Жизнь бурлит и отраженные проекции рвут мой продуманный карьерный план, план моего светлого будущего. Все оказалось иллюзией и самообманом. Я был никем и есть никто. Подо мной лишь тень, тень от меня самого, тень, за которую я еще удерживаюсь взглядом, но сил пытаться плыть против потока рутины уже нет.  

К сожалению заставить весь мир вращаться вокруг себя, так же, как это смог сделать полосатый кот в нашем коллективе, мне было не суждено.

Сказать, что мой план трещал по швам, это вообще ничего не сказать. Он не просто трещал, он расползался по ниткам как сгнившая мешковина. Почему я был так слеп, и не видел то, что лежало на поверхности, я не знаю. Мое внутреннее Я не дает саморазрушению захватить мой разум и подкидывает краткосрочные задачи, отвлекая от процесса падения в пучину хандры.

Проведенный еще во время учебы сравнительный анализ карьерного роста наиболее успешных техников, выдавал однозначный результат. Все специалисты, имеющие дело с вирт-технологиями, такими как настройка, отладка, ремонт, замена витр-шлемов и капсул были хорошо оплачиваемыми и главное востребованными на рынке труда. Будучи учеником техникума, я выбирал из факультативных предметов все, что имело отношение к вирт-девайсам, упорно идя к своей цели.