— Док? — позвал я: — Вы уже все или нет?

— Мы еще даже не начинали, — не отрывая взгляда от экрана, эскулап продолжал набирать текст.

— А целый час мы чем занимались? Это как? — возмутился я.

— Парень, — продолжая держать кисти рук занесенными над клавиатурой, док повернул ко мне свое лицо: — скорость с которой ты бегаешь по ночам в парке сопоставима с результатами профессиональных бегунов, закинутых по самые уши допингом. И если ты хотел что-то скрыть, то теперь уже поздно.

Вернувшись к своему занятию, владелец кабинета дал мне время осознать высказанное. Мои надежды на то, что меня пасут не очень плотно рухнули как дым. Было похоже, что на мою писанину они вообще не смотрят, да и в вирт-игре за мной наверняка наблюдают. Стоило срочно скорректировать свое поведение.

Судя по всему закончив заполнять какой-то файл, док отъехал от стола на своем стуле и развернулся ко мне.

— Давай-ка я тебе кое что проясню, — начало совсем не понравилось, а док и не думал останавливаться: — Если ты думаешь, что нам надоест и мы отстанем от тебя, то спешу огорчить. Я, как и мои коллеги на работе. У нас есть приказ и мы его будем выполнять хоть до пенсии.

— А вот Валерий Альфредович получил разрешение на разработку только на пару месяцев, — видя мое недоумение, он продолжил, поправив белый халат: — И если полковник не добьётся успеха, то тебя передадут в другие руки. И можешь мне поверить, что той свободы, которая есть у тебя сейчас уже не будет. Вывезут в закрытую лабораторию, обдолбают наркотой и будут отслеживать твою реакцию на внешние раздражители. Судя по твоему психотипу раскачать тебя на неадекватные действия легче легкого, так что результаты будут уже в первые дни и уже никто не выпустит тебя оттуда, пока не станешь безмозглым идиотом.

Посмотрев с ненавистью на окружавшее меня оборудование, я прикидывал что же делать.

— Давай, — док отъехал от меня, вернувшись к рабочему месту: — Добровольно это всегда не так больно, как если по любви.

Поразмышляв над последней фразой доктора, я нехотя пришел к выводу, что особого выхода у меня нет. Широкая лента скользила подомной, отматывая километры. Во время бега привычно отрешился от внешних раздражителей и мысль о том, что меня элементарно развели взяв на слабо, пришла в голову с особой ясностью. К сожалению было уже поздно, упругая субстанция в моем теле синхронно с ногами несла меня в перед, спидометр беговой дорожки плавно подползал к отметке в 40 километров за час.

— Может доспех тебе купим? — жрица волновалась, скрывая свои чувства за заботой обо мне.

— С трупов снимем, — отмахнулся я.

— А может… — Мила не договорила, пойманная в мои объятья.

Я с улыбкой смотрел на нее, пытавшаяся поначалу отстраниться от меня, девушка передумала и прижалась ко мне, уютно устроившись в кольце из моих рук. С того раза, как Мила побывала в полях льда, жрица стала опасаться умирать в игре. Что там произошло она не говорила, но судя по всему требовалось время, чтобы прийти к какому-то решению. Мы и так уже потеряли три дня, прежде чем я сообразил, что девушка просто тянет время, опасаясь вновь оказаться в великом ничто.

Мы стояли посреди дороги ведущей на поля ПВП отойдя от крепостной стены города едва ли на пару километров. Наконец она шумно вздохнула и словно прыгая в омут призналась: — Я боюсь что в следующий раз останусь там навсегда!

Мне не требовалось пояснений, чтобы понять, о каком месте она говорит.

— Почему ты так решила? — осторожно спросил я, все предыдущие попытки поговорить о том, что случилось в ледяной пустыне, мила либо игнорировала либо делала вид, что не понимает о чем я говорю.

— Там так хорошо, что только вернувшись оттуда, я поняла как не хотела уходить, — и словно боясь что снова замолчит и не сможет рассказать об этом, она продолжила: — Мне кажется что там не совсем я, и та другая…

Так и не совладав с собой, девушка замолчала, уткнувшись в мое плечо. У меня подобных проблем с раздвоением личности не было и посоветовать что-либо подходящее было затруднительно. Мила уже рассказывала в общих чертах о трагедии, случившейся в ее семье. В сбивчивой истории упоминался холод, мать семилетней девочки погибла, запертая грабителями в каком-то помещении.

— Пойдем в таверну? — предложил я: — Глашатай кричал что сегодня будет выступать менестрель, и если не ошибаюсь у него длинные уши!

— Ух ты! — Мила тут же забыла свои страхи: — Говорят эльфы здорово поют!

Возвращаясь в город, я размышлял о том, что судя по всему придется встречаться с отцом Милы. Доверять назревший разговор посторонним людям, хоть и подчиненным полковника, мне казалось не правильным.

— Внимание-внимание! Всем жителям славного города Люпека! Королевским указом бывший барон Фалантий приговаривается к смерти через повешенье! — глашатай на центральной площади надрывал голос, оповещая результаты работы дознавателей: — За попытку очернения властей города Оренвинг в глазах короля, а так же за организацию разбойных нападений на торговые караваны, осужденный лишается всех регалий и собственности. Штраф в размере пяти тысяч золотых надлежит внести в королевскую казну за счет средств города!

Я стоял и хлопал глазами в толпе таких же как и я, ничего не понимающих игроков и НПС. Спровоцированное моим доносом расследование имело неожиданный результат. По первым прикидкам, Фалантий использовал двуживущих, чтобы обрушить королевский гнев на извечных соперников и замкнуть на себя оба торговых тракта из гномьего королевства. Идея была не плоха, единственное чего не учел бывший барон, так это моего нежелания переться в Оренвинг.

В толпе стали раздаваться гневные выкрики. До игроков дошло, что прокачиваемая репутация с бароном канула в лету. В отличие от меня, прокачивавшего репу с городом, герои делали ставку на НПС, логично предположив, что умаслить одного куда проще, чем все население.

НПС движимые прописанными в их характерах скриптами, вносили посильную лепту, возмущаясь наравне с игроками. В спектре новых событий, афишировать свое участие в изобличении Фалантия я решил излишним и молча покинул площадь увлекая за сбой Милу, которая впрочем порывалась что-то выкрикнуть в нарастающем с каждой минутой гуле толпы.

Вторая ночь подряд в зоне ПВП принесла разочарование. Введенное ограничение на количество продаваемых аккаунтов в ЭКЗО размазывало героев по огромной территории виртмира. Идея продолжить наполнение кристаллов душ за счет смерти игроков оказалась под угрозой из-за того, что на отведенной территории никого не было.

Плюнув с досады, я потопал в ПВЕ зону, мобы никуда не могли деться и прокачка чары имела все шансы на реализацию. Отказавшись от идеи таскать Милу на поля фарма, я был вынужден махать мечами в одиночестве. Выкупленные на аукционе крохотные камни душ годились на подзарядку за счет смерти животных, но зачаровать вещи в сколько-нибудь приличном качестве с их помощью было не возможно. Единственный плюсом был рост навыка, на прибыль с такой игрой рассчитывать не приходилось.

— Смотри что мне пришло на почту! — Мила уселась за мой столик в таверне.

В ее руках был свиток, перевитый тесненным шнурком. Сургучная печать свидетельствовала о том, что девушка еще не вскрывала послание. Улыбнувшись, я достал точно-такой же свиток и положил его рядом с первым на столешницу. В отличие от девушки я уже ознакомился с содержимым и размышлял последние полчаса о дальнейших действиях.

— Ну ты и гад! — разглядев сломанную печать на моем свитке, Мила ткнула меня кулачком.

Наблюдая как жрица быстро читает текст, я с облегчением отставил в сторону кружку пива. Казавшаяся неразрешимой ситуация разрешилась сама собой. Судя по озарившемуся радостью лицу девушки, ей так же как и мне пришло уведомление об улучшении репутации с городами Оренвинг и Люпек. Герцог Тулоший милостиво разрешил посетить город Кавридж, обещая умеренные цены и хорошее расположение местного населения.