- Сержант Пахомов, где вы, екось-мокось, столько сельхозинвентаря типа грабли обыкновенные находите? И почему обязательно надо на них наступать?

****

Шестого сентября наши освободили Ельню. Все-таки РККА даже в условиях такого бардака может наступать. Борис Львович вообще утверждает, что у немцев там было больше личного состава. Переиграли их только сосредоточением артиллерии, в которой у Красной армии некоторое превосходство. Но основную задачу, взятие в котел Ельнинской группировки противника, не выполнили. А шестнадцатого фашисты окружили Киев с полумиллионной группировкой советских войск. Но, что лично для нас хуже всего, кажется, враги перерезали все дороги к Ленинграду. Писем оттуда нет, и дядя Витя сам на себя не похож - лютует, рвется в каждый вылет. Двадцатого числа майора Коноваленко сбили - дрался парой со своим ведомым старшим лейтенантом Демидовым против шестерки мессеров. Истребители противника прикрывали девятку пикировщиков Ю-87. Как командир полка прорвался сквозь вражеский заслон из рассказа ведомого совершенно непонятно. Воспользовался высотой и, следовательно, скоростью с динамическим маневром? Дядя Витя бомбежку войск Красной армии сорвал - завалил ведущего лаптежников, но и нашу "чертову дюжину" подожгли. Сумел как-то на горящем Яке перетянуть линию фронта и выпрыгнул с парашютом. Сейчас в госпитале - обгорел сильно. Его комдив к "Красному знамени" представил. Через неделю подтверждение в центральных газетах появилось. А нашей "чертовой дюжины" теперь нет. Я не выдержал, спрятался в техничке и разревелся. Ведь память о папе. Со своим характером боевая машина была, почти живая...

В последних числах сентября получили на имя комполка письмо. Долго с Елизарычем и майором Гольдштейном сидели и гадали что делать - почерк-то незнакомый. Тети Наташин я знаю, а Танька-второклассница вообще как курица лапой пишет. И обратный адрес - номер неведомой полевой почты. Посмотрели в очередной раз штамп "Военной цензурой проверено" и все-таки вскрыли. И как я теперь скажу дяде Вите, что его жена, дочь и родители утонули при эвакуации из Ленинграда? Немецкие самолеты расстреляли в Ладожском озере самоходную баржу с крупными красными крестами на бортах и крыше рубки.

В штабе армии распорядились отвести полк в тыл на переформирование. Как сказал Борис Львович - стесались. Приказали оставить технику - шесть Яков с почти исчерпавшими ресурс моторами - и всех младших авиационных специалистов. Меня начальник штаба "отбил". Слетал с Миннахметовым - это наш пилот связного УТ-2 - в штаб дивизии и договорился там в "кадрах", сделав упор на несовершеннолетие младшего сержанта Воскобойникова. Обратно прилетел с не очень-то радостными вестями - большинство из оставляемых бойцов забирают в пехоту. "Дыры" на фронте затыкать некем.

Прощались с ребятами второпях, за ними уже подводы прислали. Обнял Мишку, проследил за погрузкой нашего крупнокалиберного Березина, давно переделанного под ручную перезарядку с механическим спуском, и подкинул еще укупорку бронебойно-трассирующих патронов. Даже Порошенко руку пожал - видно, что трусит, аж белый весь - но ведь идет же.

Личный состав полка отправился на станцию пешим ходом на следующий день. Та еще картинка - красные командиры, навьюченные своими вещами прямо как верблюды. Впереди две телеги со штабными бумагами. Полтора десятка километров тащились долго, только к обеду притопали. Посмотрели, как пополнение выгружается. Обмундированы кое-как, некоторые вообще в гражданке. Оружие тоже разнокалиберное, трехлинейки, тяжелые ППШ и немного "Светок"*. Елизарыч самозарядку Токарева хвалит, но говорит что сложновата немного для деревенщины, типа нашего бывшего оружейника.

В тыл тащились аж двое суток, перебиваясь в теплушках сухим пайком. Одна радость - кипятка на станциях из титана набрать. Потом валяешься на криво сколоченных нарах и вдыхаешь ароматы портянок и прогнившей соломы. Свежую набрать негде - хоть и стояли на полустанках подолгу, но вдруг зарядившие дожди со снегом...

Выгрузили нас в расположении стоявшей здесь раньше танковой части - казармы, жилье комсостава, склады и большущие боксы. А нынче приказано развернуть запасной авиаполк. Пока только командование прислали и красноармейцев старшего призывного возраста.

Я вольготно расположился в казарме младшего начальствующего состава - других сержантов и старшин ни в ЗАПе, ни в прикомандированном составе пока нет. Знай себе в печки уголь подкидывай да в столовку вовремя бегай. Кормят отвратительно, но с голоду не помрешь. Отдыхаю, в общем. Уже целых два дня. Вот только майор Гольдштейн как видит, так странные взгляды бросает, как будто работенку какую-то подкинуть хочет. Ох, не к добру это.

* Самозарядная винтовка Токарева СВТ-38 и СВТ-40. Что интересно, у противника подобного оружия в начале войны не было.

****

Вот ведь как чувствовал! Прибежал красноармеец-посыльный - в штаб меня вызывают. В общем отделе полковая машинистка ефрейтор Танька Злобина с какой-то девкой в форме младшего воентехника шушукается. Красивой, надо признать, девушкой. Невысокая, беленькая - как мукой обсыпали - глазищи серо-зеленые, как комсоставовская гимнастерка на груди не лопается, совершенно непонятно, но взгляд какой-то отстраненный, холодный. Пришлось козырнуть старшей по званию, так как в ушанке был. Танька-замухрышка отмахнулась, показывая на дверь кабинета. Постучал, вошел, доложился. Майор Гольдштейн переглянулся с присутствующим Елизарычем и без предисловия давай втыкать - война войной, а обед по расписанию. Октябрь месяц идет, то бишь, занятия в школах уже давно начались. Комполка в только что полученном письме требует обеспечить младшему сержанту Воскобойникову учебный процесс по месту службы. Тем более что по знаниям - хитро так улыбнулся, намекая на самовольную прибавку в возрасте - от своего десятого класса, в котором должен учиться, этот сержант явно отстает.

- Борис Львович, как майор Коноваленко? - осмелился перебить командира.

- Выздоравливает, - протянул мне вскрытый конверт начальник штаба, даже не думая хоть как-то внешне выказать недовольство, - потом почитаешь. А сейчас давай о твоей учебе поговорим.

Вот тут-то все и началось. Изволь получить у адъютанта первой эскадрильи учебники, он специально за ними в город ездил, и заниматься. С товарищем Свиридовым - эк он обтекаемо гэбэшника величает - будешь изучать немецкий язык. Никаких "парле ву франсе" - сейчас, в тяжелое время войны с немецко-фашистскими оккупантами "шпрехать" нужнее. И где мы тебе здесь знатока французского найдем? Значит, станешь полиглотом! Литературу и русскую письменность берет на себя присутствующий здесь начальник штаба майор Гольдштейн. Химия соответственно на начальнике химслужбы. Все равно кое чем груши околачивает, только и знает, что противогазы у красноармейцев и огнетушители проверять. Ну а современной историей попросим уважаемого комиссара с тобой позаниматься - очень злобно переглянулся с воентехником второго ранга Кривоносом - пусть только попробует отказаться от дополнительной нагрузки. Еще раз переглянулись, но уже с надеждой - может быть митингов по любому поводу меньше будет? Политинформациями обойдемся?

А вот с физикой и математикой мне поможет младший воентехник Ветлицкая, только что прибывшая в полк на должность механика по спецоборудованию. Самолетов пока все равно нет, а она три курса института закончила - дюже грамотная. Интересно-то как - когда на фронте нужен был специалист по радиотехнике, его не было. Вывели в тыл - нате, пожалуйста.

Ну и куда теперь бедному младшему сержанту податься? Командир полка в письме строго предупредил, что при саботаже занятий и плохо написанных контрольных получу пинок в тыл из Красной армии. Он теперь со всех сторон меня обложил - приемным сыном ему числюсь. На фоне отсутствия других членов семьи - как стало ясно из письма, узнал уже печальные известия из Ленинграда - подводить дядю Витю категорически нельзя. С физикой и математикой я и сам как-нибудь разберусь - они мне всегда легко давались. А вот с химией плохо, не сразу въезжаю. Впрочем, как раз у нашего местного специалиста по этой науке больше всего свободного времени - пусть в меня знания вколачивает, а не груши, давно уже осыпавшиеся, из плодовых деревьев кое чем выбивает. С комиссаром тоже как-нибудь разберусь - он меня-орденоносца побаивается после того случая. Борис Львович - это серьезно. Но мама меня за грамотность всегда хвалила. Эх, мама-мама... Книги по программе литературы прочитать? Придется опять адъютанта первой эскадрильи напрягать - пусть достает. В соседнем городке вроде бы библиотека есть. Шпрехать? Вот тут не поспоришь - Борис Львович с воентехником Кривоносом полностью прав. Придется идти на поклон к лейтенанту ГБ Свиридову. Он только с виду такой грозный. Юрий Михайлович у нас человек понимающий - если ты чист перед державой, то всегда поможет. С произношением тоже не так уж сложно. Вернемся на фронт, там сбитых немецких летчиков иногда на допрос привозят. Поговорить в присутствии особиста на посторонние темы наверняка можно будет.