Это того стоило. С Пэкстоном разберусь позже. Я была готова столкнуться с гневом мужа ради дня с Иззи. Без какого-либо пункта назначения в голове, я поехала через город, повернув направо. Меня передернуло от нервов, когда я поняла, что выехала за свои границы. Пэкстон будет в ярости, когда проверит пробег. Пять целых пятнадцать сотых километра до магазина в одну сторону. Плюс ещё небольшой запас, если вдруг понадобится объехать квартал или еще что-то. Я проехала уже четырнадцать. На два километра больше.

- Помнишь, когда мама поднимала нас с кровати посреди ночи, говоря, что нужно бежать? Глупые игры, в которые мы играли по пути к пункту назначению.

Уголки моих губ опустились, когда я задумалась об этом, позволяя воспоминаниям выползти.

- Думаешь, она когда-либо знала, куда мы направлялись?

- Конечно нет. Почему, думаешь, мы проспали в машине половину нашей жизни?

- Правда, но задумайся, Иззи. Нам было все равно, где мы спали, насколько останавливались и куда ехали. Помнишь, как мы парковались под мостом и карабкались по бетонным стенам каждый раз, когда шел дождь? Нас даже не волновало, что снова приходилось есть сандвичи с арахисовым маслом.

- Да, мы сидели там, слушая дождь, пока мама рассказывала нам истории о том, как должна была измениться наша жизнь. Помнишь, как она всегда обещала, что у нас будет свой дом с одинаковыми кроватями?

- А проселочные дороги, по которым мы слонялись? Словно вечно поворачивали вправо. Никоим образом она не могла знать, где мы закончим. Явно не так.

- Джонни и ее Клайды, - закончила я, мечтательно приподнимая уголки губ воспоминаниями. Так она называла нас. У нее было мужское имя. Но, к несчастью для нее, она родилась без пениса. Тем не менее, ее родители все равно назвали ее Джонни. В честь мертвого дяди или кого-то еще.

- Я Джонни, а это мои Клайды. Поняли, Джонни и Клайд? - произнесла Изабелла, имитируя голос нашей мамы. Она всегда так говорила. Каждый раз, когда мы встречали кого-то нового, она протягивала руку и представляла нас как Джонни и Клайд. Имя было идеально. Подходило нам просто прекрасно. У большинства девочек были милые прозвища, типа Принцесса или Малышка. У нас же с Иззи было одно прозвище. Клайд. Если наша мать звала Клайда, она имела в виду нас обоих. Я была Клайдом, и Иззи была Клайдом, а вместе мы были Джонни и Клайд.

- Хочешь повернуть направо? - спросила я с блеском в глазах, подходящим моей улыбке. Иззи была здесь. Иззи сидела рядом со мной. Моя Клайд. Я обещала себе, что не уеду далеко, может, развернусь на следующей автобусной остановке. Таков был план. Жуткое ощущение бурлило в животе. Чем темнее становились тучи, тем сильнее поднимался ветер. Верхушки деревьев качались из стороны в сторону, разбивая зловещие небеса, пока внезапные порывы ветра сотрясали мою машину.

Глаза Иззи расширились, и она кивнула.

- О, да! - тринадцать лет - долгий период вдали от нее. Невероятно. Я всегда знала, что мы найдем друг друга снова. Только не знала, как и когда.

Впервые с тех пор, как я встретила Пэкстона, я ослушалась его. Не в мелочах, которые раздражали его, как, например, опоздание в несколько минут. А в чем-то значительном. Похожим на это. Мне сулило наказание в месяц, но я готова была принять его. Оно стоило часа, проведенного с моей сестрой.

Мы обсуждали счастливые моменты, пока километры пролетали мимо нас. Час быстро закончился, но мне было все равно. Мне было плевать на время, на злость Пэкстона или шторм. Я даже не почувствовала волнение, когда посмотрела на часы, зная, что он злился на меня. Урон был нанесен. Он измерял шагами комнату, набирая мой номер и выглядывая в окно. Я видела это перед глазами, как ясный день.

Я слушала, как Изабелла рассказывала о песни нашей матери, пытаясь думать о ней. О ней и больше ни о чем.

- Free Bird. Lynyrd Skynyrd, - вскрикнула Иззи, внезапно вспомнив название.

Я отлично помнила эту историю. Мы тогда спали на пляже в Калифорнии все лето. В палаточном городке. Мама безумно танцевала под эту песню. В смысле, поистине безумно. Подняв руки в воздух, она приседала и вставала под музыку, закрыв глаза с выражением благодарности на лице. Словно она говорила с Богом, молясь вселенной сквозь сияющие звезды. Мы с Иззи сидели, обнимаясь, у костра и ждали, когда она вернется к нам. Нам было не более четырех-пяти лет, но мы уже понимали. Мы не знали, что причиной этому были галлюциногенные грибы, о которых они говорили. Просто думали, что она была больна.

Я отключила звук в телефоне с помощью кнопок на руле, увидев имя Пэкстона на экране приборной доски. Я уже погрязла по колено, какая уж была разница, если погружусь до подбородка. Последствия были бы теми же.

- Ты ведь знаешь, что все то лето она летала выше воздушного змея, да? - спросила я.

- Это было не важно. То были лучшие дни моей жизни. Подумай, какая бы скучная жизнь была бы у нас, если бы мы родились у здравомыслящей матери. Поверни направо, - сказала Иззи, направляя меня указательным пальцем. Я снова повернула направо и в четвертый раз выключила звук на телефоне. Один час и пятнадцать минут сплошных поворотов вправо могут вывезти вас из города и завезти в середину неизвестности крайне быстро. Я понятия не имела, куда мы направлялись, и мне было все равно. Выясню это позже с помощью GPS. Сейчас же я наслаждалась временем с Иззи, напоминающем о добрых, старых временах.

- Он не перестанет звонить, ты ведь знаешь? - сказала Изабелла.

Я послала ей злобную ухмылку, по крайней мере я надеялась, что она такой была, и зажала кнопку на телефоне, выключая его.

Иззи вдруг стала серьезной, сопровождая вид печальным тоном.

- Он хорошо с тобой обращается, Гэбби? Ты счастлива?

Я не сразу ответила на вопрос Иззи. Смотрела вперед на дорогу, обдумывая ответ.

- По большей части, да.

- Что это значит? По большей части?

- Пэкстон иногда может быть чрезмерно контролирующим, но он хороший добытчик. И хороший папа, он всегда ставит нас на первое место.

- Я даже не знаю, что это значит, Гэбби. Хочу, чтобы ты просто была счастлива.

- Я счастлива. Давай не будем об этом, - мне не хотелось говорить с Иззи о Пэкстоне. Этот разговор мог подождать до следующего раза. Может, мне даже удастся достать предоплаченный телефон, чтобы иметь возможность поговорить с ней. Но не сейчас. Не сегодня. Я слишком сильно наслаждалась сейчас жизнью, чтобы думать о чем-то в этот момент. Мы снова были вместе. Я и Иззи. Наша мать, без сомнения, улыбалась, глядя на нас сверху. "Живи моментом" - это были известные слова, повторяемые мне все детство. Это я и делала. Я жила этим моментом с моей сестрой-близнецом, забыв обо всем остальном.

Следующий наш поворот направо привел нас на грунтовую дорогу. Подъездные дорожки извивались по направлению к участкам разбросанных передвижных домов. Темные тучи следовали за нами. Клочки зеленой травы росли в глубоких выбоинах, на которых подпрыгивала машина. Я представила несколько одинаковых машин, едущих той же дорогой в ближайший город на работу и обратно домой. Но когда мы доехали до развилки через несколько километров, дорога была уже не так плоха. Следующий поворот направо сулил еще, по меньшей мере, десять километров.

Пэкстон будет в ярости. Он убьет меня.

- Ты знаешь, где мы? - спросила Изабелла, смеясь, плечи поднимались и опускались. Приятно было слышать ее смех. Свободный. Словно пение свободной птицы.

- Я видела знак "Ривер Ледж Роуд". Это считается? - спросила я, поддразнивая.

Изабелла указала на следующий поворот впереди нас. Еще одна проселочная дорога, только в этот раз вдоль реки. Незаметно было, чтобы по ней много ездили, но там было красиво. Очень красиво. Я рассматривала высокие, густые деревья, качающиеся от ветра по бокам от дороги и бросающие тень на наш путь. Даже температура воздуха упала из-за надвигающегося шторма.

- Помнишь это? - спросила Изабелла. Я знала, что она собиралась сделать, как только она отстегнула ремень безопасности. Опустив окно, она высунулась из него, вытянув руки навстречу ветру. Я смеялась, как в детстве. Как я смеялась, когда была Клайдом, и Иззи тоже была Клайдом. Когда наша мать была безумна, а все мы были свободными птицами. Были безумны вместе.


Перейти на страницу:
Изменить размер шрифта: