– И я этого хочу, – отвечает он.

Ансель тянется ко мне через стол и берет мои руки в свои, и, к моему величайшему облегчению, это ощущается точно так же, когда то же самое сделал Оливер.

Как прикосновение друга.

НеДжо

Пока Перри отошла, я слушаю, как Лола с Харлоу сокрушаются по поводу отъезда Лондон и Люка. Все расстроены, что они уедут в Беркли, но блин, неужели залив Сан-Франциско теперь обнесен новой Берлинской Стеной? Или Люк с Лондон прекратят свое существование, если окажутся на расстоянии нескольких часов езды на машине? Я пытаюсь втолковать всем, что переехавшие друзья – это повод чаще путешествовать, но никто меня не слушает, так что я открываю видео, которые мне прислал Дэниел.

Наконец они замолкают, и я чувствую, как с любопытством прислушиваются к лаю, доносящемуся из моего телефона.

– Что за хрень там у тебя, Джо? – интересуется Оливер.

– Собаки танцуют брейк.

Тут они перестают сопротивляться и все вместе – Лола, Оливер, Харлоу и Финн – толпятся за моей спиной, чтобы тоже посмотреть. Интернет завораживает, это точно.

Но когда Перри направляется назад к нашему столику, под действием какого-то странного инстинкта я поднимаю голову и встречаюсь с ней взглядом. Возможно, конечно, я просто заметил ее периферийным зрением, но это больше похоже на какой-то неслышный гул, благодаря которому я ощущаю ее присутствие. В последнее время я все реже и реже чувствовал эту мгновенную связь с людьми – как будто души сцепились вместе, прежде чем это доходит до мозга – и начал забывать, насколько это приятно.

Когда она улыбается, видны зубы, белые и неидеальные. Ее резцы заостренные, а один передний зуб слегка заходит на другой, но от этого она выглядит еще милее. Я киваю сам себе, придумав новую теорию: люди с неидеальными зубами не парятся по мелочам.

А когда она подходит ближе, кажется, будто, поразмышляв о чем-то, на нее снизошло какое-то откровение.

У нее по-прежнему этот огонь в глазах – тот, который вспыхивает всякий раз, когда она моргает – но при этом она светится спокойствием. Вокруг ее лица, шеи и плеч словно какое-то свечение.

Отпихнув Оливера, я похлопываю по месту на диване рядом с собой. Он посмеивается, ну и хуй с ним. Если она здесь всего на несколько дней, почему бы не пойти ва-банк в надежде, что и ей нравится быть рядом со мной?

Когда Лола с Оливером встают, чтобы освободить место, Перри садится рядом со мной, нечаянно стукнув мое плечо своим.

– Привет, – с улыбкой говорит она.

– Привет.

Краем глаза замечаю, как Харлоу с Финном обменялись любопытными взглядами, но мне плевать, и я на них даже не смотрю. Помимо желания поинтересоваться, как все прошло с Анселем, меня так и подмывает спросить у Перри все, что обычно хочу знать, например:

- что самое пугающее она делала в своей жизни;

- какой день она может называть худшим;

- кто ее любимый музыкант;

- какую самую плохую книгу она заставила себя дочитать.

Но сейчас испытываю странное чувствую, что эти вопросы порядком устарели. Когда дело касалось большинства других женщин, я просто хотел услышать их истории. Чтобы они поведали мне свои безумные секреты. Это потому, что мне было скучно? Кто знает. Но сейчас я полнее понимаю смысл слова «восхищение», ускользающий раньше. Она меня не смешит и не забавляет возможными безумствами. Меня тянет к ней, но я не тороплюсь развернуть упаковку.

Не открывайся мне сразу. Дай мне насладиться тобой нюанс за нюансом.

– Все в порядке? – тихо спрашиваю я, кивком показывая в сторону Анселя, который с Миа заказывает напитки у стойки, после чего они вдвоем идут к нашему столику.

Перри кивает.

– Да, все хорошо, – закрыв глаза, она делает глубокий вдох, и от того, что это у нее выходит без какого-либо напряжения или смущения, мне хочется наклониться и поцеловать ее под челюстью, туда, где бьется пульс на шее. Потом она добавляет, тихо и честно: – Наконец-то.

В ней есть необыкновенное отсутствие желания скрытничать и защищаться, что просто сбивает меня с ног снова и снова. И она совсем не такая, как я ожидал после всех рассказов о ней.

Я думал, она резкая и грубоватая. Холодная и бесчувственная. Но она другая: открытая, но не крикливая, уверенная в себе, но при этом спокойная.

Блин, под влиянием обстоятельств все мы бываем странными. Ансель не любит ее, и это хорошо. Мы не можем всем подходить. А она как призма, которую я держу на свету, чтобы найти изъяны, – уверен, у нее есть. И мне интересно, подходят ли ее изъяны моим.

Наклонившись, Оливер слегка похлопывает ее по руке и улыбается. Он ничего не говорит, только кивает и улыбается. А когда Перри кивает ему в ответ, мое чертово сердце взрывается.

Оливер замечает, что я смотрю на него, и спрашивает:

– Что такое?

Он вытирает рот, беспокоясь, что там осталась пивная пена.

– Ничего, мужик. Просто ты любишь людей, – это все, что я могу произнести.

На это я получаю кивок и еще одну улыбку, а Лола выглядывает из-за него и ерошит мне волосы.

– Как насчет праздничных шотов? – предлагает Харлоу, и все, кроме меня, шутливо стонут.

– О да, – говорю я. – Только я сам выберу.

Я сижу прямо в центре диванчика, поэтому, чтобы не беспокоить остальных, я просто перепрыгиваю через спинку. Народ давно привык, но Перри ахает от неожиданности и инстинктивно хватает меня за руку, чтобы поддержать. Ее ладонь маленькая, сильная и прохладная.

– Я в порядке, – говорю я ей.

Ее взгляд задерживается на мне одну… две… три секунды, а потом она отпускает меня.

Но ритм моего сердца все еще сбивчивый, когда я подхожу к стойке, и Фред, чтобы привлечь мое внимание, стучит костяшками по столешнице.

– Что будешь, Джо?

Обернувшись через плечо, я быстро считаю всех по головам и снова поворачиваюсь к нему.

– Десять шотов «Патрона».

Его брови взлетают вверх от неожиданности. Обычно я их основной клиент по нестандартным напиткам.

– «Патрон», значит… – говорит он и, отвернувшись, достает бутылку.

– Празднуем кое-что.

– Как и всегда, – сквозь смех, замечает он.

– Сегодня все иначе, – говорю я и, с улыбкой снова обернувшись через плечо, вижу, как Перри что-то сказала Харлоу, от чего та запрокинула голову назад и расхохоталась. – Сегодня они вытащили занозу из ноги и обнаружили, что это бриллиант.

Перри

Когда я просыпаюсь на следующее утро, мне трудно поверить, что вчера произошло столько всего. Я прилетела в Америку. Виделась со своими лучшими друзьями. Наконец поговорила с Анселем, и, наверное, впервые за всю историю наших отношений мы достигли взаимопонимания, а, значит, я могу двигаться дальше. Вряд ли, конечно, я буду присутствовать на семейных ужинах у них дома или помогать с организацией празднования годовщины, но все же мы в порядке. Я – в порядке.

Откинув одеяло, я встаю с кровати в своем номере. Впервые за несколько месяцев ощущая себя легко и свободно, я иду к окну и раздвигаю шторы. Небо сияет синевой, и совсем близко виден океан. У причала на волнах покачиваются лодки, а набережная усеяна людьми, вышедшими на пробежку или выгулять собак. В воду пикируют чайки. Тут так красиво, что я не удивляюсь, почему Оливер выбрал это место, чтобы исполнить свою мечту.

На кровати пиликает телефон, и я подхожу взять его. Мне пришло несколько писем и смс-сок, на которые нужно ответить, но сейчас ничего не хочется, кроме как увидеть своих мальчиков. Боже, после времени и расстояния между нами как же хорошо снова назвать их так.