Он не знал правду о том, что же произошло на самом деле, но чувствовал, что за изменениями стояли Медисон и бабушка. Сестра временами вела себя избалованно после этого, но Крис старался держаться от нее подальше, когда стал жить с ними.

Тогда он был слишком напуган, чтобы по-настоящему волноваться о том, что Джил сказала или сделала. Тогда дом представлял собой пансионат с небольшой возможностью уединиться, но стал лучшим местом, где ему приходилось жить. Иногда все казалось слишком замечательным, чтобы быть правдой, и он боялся до усрачки, что сделает что-то не так, и его выгонят отсюда или, что хуже, отправят в интернат.

Первые несколько недель Крис слишком боялся, чтобы капризничать и вызывать какие-то проблемы, страшился расстроить Медисон или бабушку. Он вбил себе в голову, что не должен мешаться под ногами и выполнять все просьбы с первого раза без какого-либо обмана. Даже делал дополнительную работу, хоть его и не просили, чтобы бабушка и Медисон захотели его оставить.

Ночью Крис ждал, пока все не заснут, тихо пробирался в комнату к Джошуа и стелил себе прямо на полу у двери. Брату было всего десять лет, и он приходил в восторг от того, что Крис оставался с ним. Джошуа смотрел на все, как на тайные ночевки. Крис же думал, что охраняет маленького мальчика.

Его не заботило, насколько хорошими казались мужчины, арендующие комнаты у бабушки. Они оставались незнакомцами, которым он не доверял. Этот жизненный урок Крис рано познал в приемных семьях.

Он до боли сжал ладони в кулаки от воспоминаний о той давней ночи. Это был не первый раз, когда его отдавали в приемную семью, и даже не первый раз, когда его избивал взрослый, которому поручили заботиться о Крисе, но впервые мужчина попытался залезть в его постель.

Он все еще мог припомнить запах пива и вонь немытого тела, исходящих от старого дивана, на котором ему приходилось спать, чтобы остаться в тепле. Его приемные родители дали ему приличное количество одеял, но они оказались такими тонкими и изношенными, что не могли согреть его в холодной комнате. 

В какой-то миг ночи Крис стал рассматривать вариант пойти в спальню родителей и попросить сделать теплее в гостиной, но разбитая губа, которой они наградили его сегодня днем за разлитое молоко, остановила его. Он даже знать не хотел, что они сделают, если их разбудить.

Затем, одевшись, он решил уйти и вернуться в трейлер, где жила мама, хотя не был уверен, вышла она из тюрьмы или нет. Даже в шесть лет Крис понимал, что она отсидит, по крайней мере, тридцать дней за домогательство, хотя тогда еще не до конца понимал значения этого слова, но именно по этой причине мать обычно исчезала.

В тот день он поблагодарил свою счастливую звезду за то, что не спал на диване, когда Тед, его приемный отец на тот момент, зашел в комнату. Если бы Крис спал...

И подумать страшно, что могло бы произойти, если события сложились бы иначе. Итак плохо, что он оказался в больнице со сломанной рукой и тремя треснутыми ребрами. С одной или двумя сломанными костями можно справиться, но если бы мужчина или несколько других изнасиловали его, то это бы сломало его.

По этой причине Крис до сих пор спал с оружием и поэтому ночевал на полу у Джошуа десять лет назад. Он не хотел, чтобы малышу причинили боль. Вряд ли Медисон или бабушка знали об этом.

Если и догадывались, то ничего ему не говорили, а Джошуа, конечно, лишнего не болтал. Единственный, кто точно знал о его поступках, - Ефраим.

Несомненно, нет ничего шокирующего в том, что мужчина был в курсе происходящего. В конце концов, его отец - Страж.

Конечно, Крис не знал наверняка: Ефраим догадался о его ночевках в комнате Джошуа, потому что услышал его или потому что почуял его запах, поскольку Стражи обладают невероятным обонянием, которое почти в два раза острее, чем у оборотня, и в тысячу раз сильнее, чем у вампира.

Когда патрулируешь с отцом, это все равно что работать с живым навигатором. Мужчина мог охотиться на что угодно и кого угодно, прилагая совсем немного усилий, поэтому совсем неудивительно, что тот обнаружил Криса, спящего у Джошуа на полу.

Через три недели Ефраим выкупил дом и выставил вон всех жильцов, не говоря уже о том, что усыновил его, а Крис все еще не мог спать по ночам, пока не убеждался, что малыш в безопасности. Не потому что считал, будто Ефраим мог обидеть мальчика.

Он доверял ему, вероятно, с того его первого ареста, когда отец еще был детективом в полиции штата.

Крис также не сомневался, что мужчина голыми руками растерзает любого глупца, осмелившегося причинить вред мальчику. Нет, проблема заключалась в нем самом, поскольку он не мог признать, что находиться в безопасности, и его любят впервые в жизни.

Когда он проснулся той ночью и обнаружил Ефраима, возвышающегося над ним, то даже не сомневался, что сейчас на него накричат. Вместо этого мужчина посмотрел на него с таким состраданием в глазах, что Крис предпочел бы крики или удары.

Когда он собрался выдавить какое-то жалкое извинение за то, что спит на полу у десятилетнего, Ефраим сел рядом с ним, взял его подушку и устроился рядом. Крис никому в этом не признавался, но той ночью он впервые спал как ребенок, потому что знал: Ефраим защитит его.

Следующей ночью мужчина молча присоединился к ним, вероятно, после того чертовски истощил Медисон, поскольку она ни разу не пришла искать его. Спустя неделю Крис решил, что спать в собственной комнате безопасно, и доверил Ефраиму беспокоиться о безопасности Джошуа.

Он немного удивился, когда мужчина пришел в его комнату, после того как Крис забрался в кровать, и устроился в углу.

Ефраим поступал так в течение трех недель.

Он тихо приходил и сидел там всю ночь, а на следующее утро уходил на работу чертовски измученный, но ни разу не пожаловался. Это только одна из сотен вещей, которые его отец делал, чтобы продемонстрировать свою любовь и заботу, и по это причине Крис готов пожертвовать чем угодно ради своей семьи.

Даже своей парой.

-... итак, как ты заметил, произошло ужасное недоразумение, - сказала его половинка, вырывая его из задумчивости.

Она поднялась почти решительно.

- Я лучше пойду, - заявила Изабелла, делая шаг в сторону, убедившись, что их разделяет достаточное расстояние. Когда он вздохнул и встал, она подняла здоровую руку, жестом указывая на кресло.

- Не стоит вставать. Уверена, что смогу отыскать выход, - весело выпалила она, не собираясь отказываться от попытки сбежать. Изабелла решительно взглянула ему в глаза, отступая к двери. - Ну, счастливо оставаться. - С этими словами она протянула руку, вслепую нащупывая ручку двери.

Крис наблюдал, как Изабелла возилась с замком. Наконец, ей удалось открыть дверь и повернуться, только чтобы врезаться в Ефраима и оступиться, падая на очаровательную задницу.

- Мне жаль, - произнёс мужчина, который по праву должен красоваться на обложке журнала GQ, и наклонился, чтобы предложить ей руку. - Позволь помочь тебе подняться.

Изабелла отшатнулась и приготовилась к очередной волне похоти, которая должна была накрыть ее в любую секунду благодаря наркотикам.

Когда она не почувствовала ничего даже отдаленно похожего на влечение, то нахмурилась, поразилась и чертовски понадеялась, что эффект от наркотиков развеялся.

Изабелла как раз собиралась вновь отодвинуться, когда сильные руки обхватили ее и подняли. К ее стыду, она издала испуганный писк, из-за чего у модели GQ дернулись уголки губ.

- Пойдем, гномик, - позвал большой придурок, и как только Изабелла почувствовала его прикосновения, то едва не застонала от удовольствия.

Что, черт возьми, с ней не так?

Эти наркотики должны вызывать влечению к любому мужчине, попавшемуся ей на пути, но пока она страстно желала сорвать одежду только с этого придурка.

"Возможно, они использовали гипноз", - подумала Изабелла, пока ее осторожно несли к дивану.