- Это, эм, это эм, - она сглотнула, закрыла глаза и сделал глубокий вдох, прежде чем продолжила. - Я назвала ее Ябедой. Начала разрабатывать ее год назад от скуки.

Просто хотела посмотреть, смогу ли создать программу, которая будет учиться на ошибках, которые допускала, и отправлять постоянные обновления источнику и приложению, чтобы каждый раз при использовании программы где-либо все было актуально, но без человеческого вмешательства.

- Понятно, - сказал Крис, отодвигаясь от ее шеи и слегка наклоняя голову, чтобы поцеловать ее лоб. - И она работает?

- Что работает? - спросила Изабелла, чувствуя себя слегка под кайфом от желания, чтобы он не переставал целовать ее, прикасаться и делать все, что она всегда ненавидела, и никакому мужчине не позволяла это делать.

Крис слабо усмехнулся и поцеловал ее подбородок.

- Твоя программа работает, Иззи?

Она фыркнула.

- Конечно, моя программа работает. - Как только слова вылетели из ее рта, Изабелла прикусила нижнюю губу и издала протяжный стон, прежде чем призналась. - На самом деле намного лучше, чем я ожидала.

- Что она может, Иззи? - прошептал он мягко, даря поцелуй в уголок ее рта.

- Все, - призналась она, делая неглубокий вдох, когда Крис прижался ртом к ее нижней губе, а затем провел по ней языком.

- Что все? - спросил он, прикасаясь своими губами к ее медленно, дразняще. Когда она повернулась, чтобы поцеловать в ответ, Крис отстранился, а ее так и подмывало удержать его и взять то, чего желала, но все его внимание, ее истощение и подвешивание вниз головой по-настоящему негативно на ней отразились, поэтому оставалось надеяться, что он вновь накроет своими удивительно теплыми, мягкими губами ее.

- Она может узнать все обо всех. Ябеда в состоянии взломать любой файл, программу, а также отследить активность чего угодно. Шифрование против нее бессильно.

Вообще-то, она становится сильней, после каждого зашифрованного файла, потому что учится и запоминает все, что добавляет из других программ. Самая лучшая новость заключается в том, что ее нельзя обнаружить. Она работает не как вирус, и поэтому при сканировании ее пропускают, - взволнованно объяснила Изабелла. Уже год Ябеда была ее тайной, и с другими, кроме как с агентом ФБР и несколькими коллегами, которым просто намекнула на такую программу, которые, очевидно, сдали ее, она больше ни с кем об этом не говорила. На самом деле Изабелла испытывала облегчение, что может поговорить с кем-то свободно о ее величайшем творении.

- И чего же хотели мужчины, которые с тобой связались? - спросил он, обхватывая ее лицо своими большими теплыми ладонями и вознаграждая прикосновением своих губ к ее рту, прежде чем отодвинуться и дождаться ответа.

Она заколебалась, но только на секунду. На данный момент действительно не имело значения, что знали этот мужчина и его друзья. Скорее всего, Изабелла не отдаст им программу.

Она не должна. Неважно, что было слишком опасно создавать ее, хотя следовало об этом догадаться раньше, особенно учитывая темпы развития Ябеды.

- Они заинтересовались ее возможностью взломать глобальную сеть, - пояснила Изабелла мягко, ее взгляд не отрывался от его губ, поэтому она не упустила момента, когда они изогнулись в улыбке.

- И они ее получили, гномик? - спросил Крис своим гипнотическим голосом, от чего ее тело предвкушающе задрожало.

- Эм, эм, я передумала перед встречей, - сказала Изабелла, отпуская его руки, чтобы обхватить лицо. - Теперь поцелуй меня.

Со страдальческим стоном он наклонился и в этот раз жестко накрыл ее рот своим, но этого недостаточно. Впервые с ее первого поцелуя в восемнадцать лет, она хотела настоящего чувства, потому что была чертовски уверена, что поцелуй Криса не оставит ее скучающей или испытывающей отвращение.

Сжав его голову сильнее, она наклонила свою слегка вбок, не зная, как это сработает, учитывая ее позу вверх тормашками, но более чем готова дать этому шанс, когда ухватила его нижнюю губу зубами. С низким глубоким стоном Крис ответил на поцелуй, скользнув языком в ее рот в чувственном движении, что заставило ее задыхаться и желать большего.

Его движения были медленными, но от этого не менее голодными, когда он поглощал ее рот, словно изучая ее. Когда их языки сплелись, Крис издал звук - что-то среднее между удовлетворенным и голодным вздохом, от чего у нее поджались пальцы ног. Этот поцелуй казался правильным, идеальным. Словно кто-то нажал на переключатель, и ее тело ожило. Изабелла хотела большего.

Она хотела его.

- Ты девственница? - внезапно спросил он, разрывая поцелуй и отступив назад, чтобы взглянуть на нее.

"Почему Крис решил заговорить именно в тот момент, когда им самое время уединиться в ближайшей спальне?" - следовало бы ей задуматься, пока она изо всех сил пыталась сосредоточиться на его вопросе.

Нахмурившись, она могла лишь покачать головой, учитывая что его руки все еще сжимали ее тело.

- Нет, а что?

Внезапно весь голод на его лице исчез, и воин, контролирующий все, вернулся. Крис отпустил ее и нежно взял за запястья, вынуждая Изабеллу отодвинуться от него, и сделал шаг назад.

Нервный тик под его глазом возобновился, а также задергалась щека. Крис отошел и отвернулся, оставив ее удивляться, какого черта здесь только что произошло, и когда они собираются ее опустить.

- Эй, ау? - позвала Изабелла минуту спустя. - Теперь я бы очень хотела оказаться внизу!

- У тебя швы разойдутся, - сказала Джил, отодвигая арбалет на одном из многочисленных оружейных столов, выстроенных в линию по правой стороне длинного, широкого подвала, и села на край стола, остерегаясь пропитанных серебром кинжалов, находящихся слева от неё.

- Мне нужно тренироваться, - возразил Крис, не обращая внимания на острую боль в том месте, где ему наложили швы, когда его кулак соприкоснулся со спаринг-манекеном, - тот сильно закачался у железного основания.

Он проигнорировал треск резины и продолжал стучать кулаками по манекену. Вместе с отцом они изводят полтора десятка таких штук в месяц.

- Джошуа придется заново зашивать тебя, - настаивала Джил, взяв один из небольших кинжалов, которые они освятили месяц назад.

- Он провозится не один час, - произнес Крис, вытирая пот со лба тыльной стороной травмированной руки, прежде чем нанести очередной удар по манекену, который выглядел так, словно через пару ударов у него слетит голова.

- Верно, - рассеянно кивнув, согласилась Джил. - Но если ты снова испортишь его труд, он взбесится.Ты ведь знаешь, как он не любит оставлять шрамы.

- Переживёт, - бросил Крис, уже представляя, каким горящим взглядом Джошуа одарит его через несколько дней, если все закончится шрамом. Возможно, обычный человек смирился бы, но не Джошуа. Этот человек был чертовым перфекционистом, когда дело касалось его работы.

Если бы он знал десять лет назад, когда Джошуа попросил взглянуть на его капельницу, что малыш превратится в помешанного, проверяющего каждый кусок лейкопластыря и каждый синяк, что у него появлялся...

Он бы не повёл себя иначе, подумал Крис, простонав про себя.

Когда проснулся, привязанный к кровати, с трубками и проводами, прикрепленными к каждому доступному участку кожи его тела, он был, надо сказать, встревожен, особенно, когда сознал, что не может ощущать и двигать ногами. Но гораздо больше его напугал вид Джошуа.

Мальчишка, который всегда был полон энергии и ходил за ним тенью до того, как их дом подвергся нападению, превратился в нервного, запуганного маленького мальчика, слишком тощего и бледного для своего возраста.

Крис вспомнил, как заставил себя улыбнуться маленькому мальчику, едва его глаза привыкли к слишком светлой больничной палате. То как Джошуа, до смерти перепуганный, просто стоял там в конце кровати, ошеломило Криса.

Он пытался заговорить с Джошуа, только слова выходили невнятными и не громче шепота. Раздосадованный, он слабым жестом поманил Джошуа к себе, но мальчик просто стоял на месте, слегка покачивая головой и продолжая смотреть на Криса.