Если бы кто и мог обучить ее этому, так это Крис.

Даже ребенком Крис показывал себя очень хорошим борцом, умелым, решительным и безжалостным. Так, по крайней мере, говорили Эрик и Ефраим. Когда она впервые встретила Криса, посчитала его замечательным ребенком, но он мог вести себя как подлый сукин сын, если его провоцировали. Такое мнение у нее сложилось в течение первой недели преподавания, когда она поймала его на том, как он выбивал дерьмо из двух старшеклассников, которые вывалили содержимое своих подносов на робкого новичка, который сделал огромную ошибку, усевшись за их стол. Его уязвимым местом оказались те, кто слабее, в особенности, если дело касалось женщин, что только смущало Медисон еще больше, потому что он должен быть более понимающим и терпимым к Изабелле.

Она совсем не понимала, чего они ожидали от бедной женщины, когда привели ее на поляну. Таким образом, они взволновали ее еще больше, от чего ее способностям стало еще труднее проявиться.

Испугав ее до чертиков, ситуации они не помогли, и вместо того, чтобы отступить и попытаться облегчить ей вступление в их мир и действовать с другой стороны, Крис из ложного чувства верности был готов и хотел признать поражение в борьбе за настоящее будущее и за свою собственную семью.

Крис ничего им не должен. Он часть семьи, и если быть честной, она могла сказать, что он та искра, что сплачивала их. Они все его любили и хотели видеть счастливым. Он хотел бы встретить пару и получить партнера, но все они очень хотели увидеть его счастливым и снова весело улыбающимся.

С того нападения на дом много лет назад Крис стал серьезнее, смертоноснее и чертовски сосредоточенным на их безопасности и счастье, чтобы даже задуматься о себе.

Медисон не хотела, чтобы всю оставшуюся жизнь он жил для них.

Она хотела, чтобы он был счастлив. Боже, она бы все отдала, лишь бы хоть на минуту вернуть добродушного Криса. Он был добрым и милым со всеми ними и при каждом подходящем случае поддразнивал их, но глаза никогда не светились юмором, а улыбки казались вынужденными.

С Изабеллой он казался более расслабленным и счастливым в самом начале, прежде чем позволил своему разочарованию в ее недостатках повлиять на свои суждения. Она понимала, что все они находились в опасности, но поняла бы и даже приняла, если бы Крис уехал на какое-то время, чтобы защитить свою пару. Он собирался жить последующие сто семьдесят лет, если будет осторожен, а может и дольше, если она сможет найти способ обратить его, не убив, и она бы поняла, если бы ему понадобилось несколько лет на то, чтобы уединиться и обезопасить их всех, пока не закончится это глупая война. Нет нужды жертвовать своей жизнью ради них. Она не хотела этого, да и остальные тоже.

Они только хотели, чтобы Крис был счастлив, а если он доведет ситуацию до конца, этого не случится.

- Медисон? - позвал нерешительно Ефраим с другой стороны закрытой двери ванной комнаты, заставив ее вздрогнуть. Она терпеть не могла, когда он вот так к ней подкрадывался. С гребаными способностями Стража она должна была бы знать в ту же секунду, когда он шевелился. - Ты голодная?- спросил он, и запах горячей еды защекотал нос, заставив заурчать желудок.

Она уже открыла рот, чтобы послать его, потому что все еще злилась на него, но упрямый Ефраим просто зашел в комнату, не дожидаясь ее ответа.

Она сощурила глаза, глядя на него, и заметила жалобное выражение лица, затем глянула на поднос в его руках. И жадно облизала губы, увидев большой кусок запеченного сэндвича с сыром и полную чашку макарон с сыром.

Десять лет назад ради детей Ефраим научился готовить, но смог осилить всего два блюда: макароны с сыром и запеченный сэндвич с сыром, который, если ей не изменяет память, были запредельно вкусными.

- Держи, - сказал он, поставив поднос на кровать возле нее.

- Спасибо, - произнесла она, не в силах оторвать взгляд от еды. Она так хорошо пахла, но была маленькая проблема. Она не могла есть человеческую еду, не имея немного крови в желудке, иначе утром начиналась тошнота.

- Если хочешь, я схожу вниз и принесу пакет крови, но я бы предпочел, чтобы ты взяла у меня. Я знаю, что ты на меня злишься, дорогая, и понимаю, но хочу, чтобы ты знала, что мне тоже не нравится, что делает Крис, - тихо объяснил Ефраим.

Впервые с того момента, как Медисон увидела еду, она посмотрела на Ефраима и чуть не заплакала, увидев выражение боли на его лице. Она знала, как сильно он любил Криса и хотел, чтобы тот был счастлив. Зная об этом, она понимала, что он более чем в ужасе от того, что случилось, и почувствовала вину за то, что прибавила ему забот.

- Я возьму у тебя, если ты не против, - согласилась она, чуть улыбнувшись, когда Ефраим с облегчением выдохнул.

Он убрал поднос и, сев спиной к кровати, открыл для нее свои объятия.

Медисон обошла его и, усевшись к нему на колени, нежно поцеловала его в губы.

- Извини, что была такой врединой, Ефраим, - сказала она, снова поцеловав его.

Он обхватил руками ее попку, нежно массируя ягодицы, ответил на поцелуй.

- Ты не была врединой, детка. Я понимаю, что ты расстроена. Все мы были.

- Твой сын - идиот, - пробормотала она у его губ

- Знаю, - вздохнул он, - Я отправлюсь за ним через пару часов. Надеюсь втолковать в него кое-что.

- Надеюсь, он послушается.

Он выдавил улыбку.

- Давай подумаем об этом позже, детка.

Медисон хотелось спорить, просить и умолять его о том, чтобы он заставил Криса поступить правильно, но не смогла. Он уже был напряжен, и она не хотела волновать его еще больше. Не специально.

- Хорошо, - неохотно согласилась она.

- Возьми, сколько нужно, - сказал он, наклонив голову набок.

Медисон наклонилась и поцеловала его в шею, затем позволила выскользнуть клыкам и впилась в его шею.

Ефраим громко и протяжно застонал, крепче схватив ее ягодицы. Запах его возбуждения секунды спустя досиг ее, и она не смогла его проигнорировать. Они уже несколько дней не занимались любовью, и это была ее вина.

Желая помириться, она протянула руку между ними, освободила его член из пижамных штанов и начала медленно гладить.

- Ты не должна этого делать, Медисон, - отрезал он, застонав.

В ответ она ускорила свои движения и сильнее потянула его шею, зная, как ему это нравится. Когда почувствовала, что он затих, она оторвалась от его шеи и склонилась над ним, чтобы взять его в рот.

- Черт, - простонал Ефраим, когда его член набух у нее во рту за секунду до того, как он кончил. Она проглотила все до последней капли и отодвинулась, чтобы облизать головку.

- Иди сюда, - прорычал он, и она подчинилась, более чем готовая к тому, что, как знала, будет очень длинной ночью, наполненной сексом.

Она уже собиралась сесть, когда услышала что-то странное. Ефраим замер под ней, резко повернул голову и обнажил клыки, когда почувствовал запах оборотня в комнате.

- Мама! Папа!

- Пожалуйста!

- Нет! - отрезал Крис.

- Но я...

- Тебе придется потерпеть.

- Не могу.

- Можешь!

- Не могу, ты, большой придурок, поэтому отвези меня к ближайшей заправке или куда-то, где есть туалет, пока я не написала в штаны! - выпалила Иззи, более чем раздраженная и готовая удавить его собственными руками.

Она бы так и сделала, не будь все еще связанной.

К счастью, чуть больше трех часов назад она умудрилась сделать так, чтобы ее все еще закованные руки оказались впереди, и даже смогла освободить ноги, по крайней мере, у нее имелся минимальный комфорт. Признаться, ей стало бы еще лучше, если бы она могла посетить ванную, не умирала от голода и не была до тошноты изнурена.

- Ты сказала "написаешь"? - спросил Крис, прозвучало так, словно он забавлялся, и Боже упаси, если это так, и она увидит хотя бы отсвет улыбки в зеркале заднего вида, Иззи переберется на переднее сиденье и выбьет из него дух.