— Сюда, — говорю я.

Никто не жалуется на то, что мы пробираемся через лабиринты переулков более часа. Я начинаю чувствовать небольшую одышку и головокружение — мне, вероятно, не следует заставлять себя быть такой энергичной, потому что, может, лечение и помогает, но во мне еще есть вирус Разъяренных, и тело болит от нагрузок — но я спешу, так как полна решимости найти Эша. Элайджа бросает на меня несколько обеспокоенных взглядов, поэтому я выдавливаю улыбку, делая вид, что чувствую себя хорошо.

Мы проходим еще одну милю, и я начинаю беспокоиться, что веду их по ложному следу, в то время как мы доходим до большого канала возле заброшенного склада. Грустное выражение на лице каждого означает, что все думают об одном и том же.

— Может, нам стоит пойти обратно на Транспортер, подружка, — любезно предлагает Дестени. — Мы можем перегруппироваться, а затем придумать план получше.

Я вздыхаю, кивая.

— Извините, ребята. Я действительно думала...

— Элайджа?

Мы все оборачиваемся. Недалеко, на тропинке, снаружи одного из складов стоит высокий парень Бастет с взъерошенными, каштановыми волосами и красивым, мальчишеским лицом, одетый в темные брюки и зеленую рубашку, с закатанными до локтей рукавами. Его руки и тело в грязи и крови. Мы виделись лишь однажды, но я сразу узнаю его.

— Эйс! — восклицает Элайджа.

Ребята мчатся навстречу друг другу, и Ацелот грубо хватает Элайджу, крепко его обнимая, прежде чем отпустить.

— Я так рад видеть тебя, брат — говорит Ацелот.

— Я тоже, — говорит Элайджа, оглядываясь. — Марсель здесь?

Улыбка сходит с лица Ацелота.

— Что стряслось? — спрашивает Элайджа.

Ацелот смотрит на кровь и грязь на его руках.

— Себастьян ударил его ножом. Он... — Ацелот делает глубокий вздох, явно пытаясь сдержать слезы. — Марс не выжил.

Элайджа опускает лицо, его челюсти сжимаются. Ресницы становятся мокрыми от слез.

— С Эшем все в порядке? — спрашиваю я с нарастающей паникой.

Ацелот кивает, ведя нас внутрь склада.

Эш приседает на землю, рядом насыпью из камней и грязи. Как и Ацелот, он весь в грязи и крови. Небольшой импровизированный крест торчит из камней. Наверное, под ними они похоронили Марселя. Эш вдруг застывает, прижимая руку к груди. Он оглядывается вокруг. Наши глаза встречаются. Эш моргает один раз, второй раз, похоже, он не может в это поверить.

— Натали...

— Привет, — говорю я мягко. — Я получила твое сообщение.

Он бежит ко мне, сокращая разрыв между нами в несколько шагов, и обнимает меня. Его губы впиваются в мои. Поцелуй глубокий, отчаянный, изысканный, посылает мурашки электрического тока по моим венам и в мое тоскующее сердце. Я запускаю руки в его волнистые волосы, которые закручиваясь, наматываются вокруг моих пальцев, в то же время как его руки сжимают мою спину, притягивая меня ближе. Его запах окутывает меня: костра, мускуса и дождя. Я дома. Эш осторожно разрывает поцелуй. Его сверкающие глаза ищут мои, его большой палец гладит мою щеку.

— Я думал, что больше тебя не увижу, — говорит он хрипло. — Где ты была?

— В Галлии, — отвечаю я. — Нам столько нужно рассказать тебе.

— Как ты нас нашла? — спрашивает Эш.

Я опускаю руку ему на грудь.

— А как ты думаешь?

— Эй, братан, — раздается голос Жука.

Эш поднимает глаза. Его губы растягивает широкая улыбка, обнажив его сверкающие клыки. Я отхожу в сторону, и ребята быстро обнимаются. Рядом неловко стоит Дей. Ей никогда не удавалось подружиться с Эшем, но они терпят друг друга.

Элайджа идет к груде камней, пока я представляю Дестени Эшу и Ацелоту. Мы присоединяемся к Элайдже у могилы Марселя, и Ацелот проводит короткую, но красивую поминальную службу. Я бросаю взгляд на Эша, который чуть заметно кивает головой, понимая невысказанный вопрос в моих глазах, прежде чем я провожу пальцами по Элайдже. Он цепляется за мою руку и слезы текут по его щекам. Это первый раз, когда он плачет после ухода из Виридиса, горе, наконец-то, накрывает и его. Я сомневаюсь, что слезы только из-за Марселя, они из-за всех, кого он потерял за эти последние несколько недель. Я не знаю, как он держал это все в себе.

В конце службы мы по традиции культуры Бастетов кладем безделушку на могилу Марселя. Мы должны положить то, что есть под рукой. Эш оставляет свою зажигалку, пока я рву шапки одуванчиков и аккуратно раскладываю их сверху по поверхности всех камней. Мягкий ветер шевелит семена одуванчиков, разбрасывая их в воздух.

Похороны окончены, Эш хватает свою синюю сумку, которая запятнана кровью Марселя, и мы возвращаемся Транспортер Дестени в северной части города. Элайджа держится в конце группы. Эш целует мою руку, а затем подходит к нему.

— Ты в порядке? — спрашивает он.

— На самом деле нет, — говорит Элайджа. — Мы с Марсом ненавидели друг друга, но я никогда не желал ему смерти. Он был моим братом.

Эш кладет руку на плечо Элайджи и ободряюще сжимает. Они идут в молчании несколько шагов.

— Спасибо, что ты поехал с Натали, когда Гаррик забрал ее, — говорит Эш.

Элайджа пожимает плечами.

— Да это было не сложно.

— Твоя правда, — говорит Эш. — Но тебя могли убить, а ты все равно поехал.

Элайджа слабо улыбается.

— Я понял, что задолжал тебе после того, как ты сделал такую штуку в Виридисе: если-двинитесь-то-получите-оба-пулю.

Эш, слегка посмеиваясь, чешет затылок.

— Да? Ну ладно. Значит, в расчете? По рукам? — Эш протягивает руку. Элайджа секунду колеблется, а затем пожимает ее.

— По рукам — говорит Элайджа.

На нашем обратном пути к Транспортеру, мы рассказываем все, что случилось. Эш держит меня за руку все это время, как будто он боится, что я вновь исчезну, если он отпустит ее. Его челюсть сжимается, когда я говорю ему о базе Стражей-повстанцев в Галлии, об их плане нападении на Центрум, о моих родителях и их причастности к моему «похищению».

— Они забрали тебя от меня? — спрашивает он тихо. — Почему?

— Они беспокоились о моей безопасности. Страна в хаосе, и они просто хотели защитить меня своим дезинформированным контролирующим способом. Я все, что у них осталось, Эш. — Я опускаю ресницы. — Плюс, они думают, что ты плохо на меня влияешь. — Я смотрю вверх, и успеваю увидеть вспышку боли на его лице. — Они просто не знают тебя так, как я.

Он чуть улыбается.

— Так они собираются напасть на Центрум, да?

Я киваю.

— Через пять дней. Повстанческое движение очень впечатляет, Эш — тебе нужно увидеть все оружие, которое у них есть. Пистолеты, гранаты, ракеты, целый флот Транспортеров. Мы и мечтать о таком не могли.

— Мы отлично справлялись, — Жук бормочет рядом со мной.

— Я не пытаюсь принизить наши заслуги, — отвечаю я. — Я просто говорю, что у них гораздо больше оружия, чем у нас. Нам повезло, что есть Стражи-повстанцы.

— Так «Люди за Единство» участвуют в атаке? — спрашивает Эш.

Жук пожимает плечами.

— Вряд ли нас введут в курс, братан. Но я подозреваю, что нет.

Эш и Жук обмениваются понимающим взглядом, и мои щеки начинают гореть. Почему я вдруг опять чувствую себя так, как несколько месяцев назад, когда я застряла посередине между «Людьми за Единство» и Стражами?

— Сигур спасен, — говорит Дей, быстро меняя тему.

Я на одном дыхании обрисовываю ему детали, и напряженность в теле Эша испаряется.

— Слава Богу, — бормочет он.

— И Натали лечат от вируса Разъяренных, — добавляет Элайджа по мере приближения к Транспортеру, припаркованному на пустыре.

Голова Эша резко поднимается и его черные глаза сверкают надеждой.

Я достаю мешочек со шприцами из кармана куртки.

— Меня еще не вылечили, но Доктор Крейвен сказал, что прогноз хороший. Я просто должна принимать лекарство каждый день.

Эш притягивает меня к себе и нежно обнимает мое лицо, покрывая меня, легкими, как перышки, поцелуями по щекам, губам и векам, отчего мою кожу покалывает, где его губы касаются меня. Он улыбается, немного показывая клыки.