— Куда мы едем? — спросила я, внезапно осознав, что мы направляемся не к моему дому.

— Ко мне домой.

— Престон, — начала я.

— Это не обсуждается, Лена. Ты поедешь со мной обратно в мой дом. Мы поужинаем, и ты расскажешь, что случилось этим утром.

— Мне нужно вернуться в свой дом сегодня вечером.

— Нет. Ты не вернёшься.

Я не стала с ним спорить. Знала, что он никогда не сдастся. Вместо этого повернулась к окну, наблюдая, как город проносится мимо нас, пока мы направлялись на запад, в горы. Пока он вёл свой Lotus, я почувствовала усталость, видимо, события дня негативно сказались на мне. Я зевнула, когда мы заехали в его гараж, и ещё раз, когда он за руку завёл меня в дом.

Престон проводил меня в спальню, где простыня и одеяло до сих были беспорядочно разбросаны после наших совместных выходных, и подвёл к кровати. Затем он аккуратно усадил меня, встал на колени и придвинулся ко мне настолько, что я почувствовала его дыхание.

— Я скучал по тебе, — прошептал он, его взгляд перемещался от моих глаз к губам.

— Престон, — начала я, желая сказать ему, что тоже скучала по нему, желая поговорить о том, что происходит между нами, но остановилась, когда он сократил расстояние и прижался своими губами к моим.

Это был самый мягкий, самый сладкий, самый медленный поцелуй, который у меня когда-либо происходил, и это возбудило меня: мой пульс бился всё сильнее и сильнее, — а также сделало ещё более сонной. Его поцелуи были особым видом наркотика.

— Ложись, милая. Поспи. Я принесу ужин.

Улыбка дёрнулась на моих губах.

— Ты не готовишь.

Он вернул мне улыбку и нежно провёл руками по моим бёдрам.

— Я сказал, что принесу его, а не приготовлю. Ты предпочитаешь китайскую или индийскую кухню?

Я наклонилась, чтобы поцеловать его, и он положил руку мне на шею, принимая и углубляя поцелуй, но я не собиралась с ним спорить.

— Китайская звучит отлично, — сказала я в его губы, когда поцелуй в конце концов прекратился.

Он улыбнулся и ещё раз быстро меня поцеловал, а затем встал и вышел за дверь, выключая за собой свет.

Я осмотрела комнату и почувствовала себя на удивление комфортно. Я встала и сняла свою рабочую одежду, а затем устроилась на кровати только в трусиках и бюстгальтере, наслаждаясь ощущением его мягких простыней. Я притянула подушку к груди, и окружённая ароматом Престона быстро провалилась в сон.

Я проснулась, когда почувствовала нежное прикосновение руки к своей щеке. Мои веки затрепетали, и я увидела сидящего рядом Престона, склонившегося надо мной. Он сидел на краю кровати, рукой убирая непослушные волосы с моего лица. Я потянулась как кошка, пробуждаясь от долгого сна, и, так как весь день мои мышцы были сильно напряжены из-за стресса, потягивание чувствовалось изумительно.

Вытянувшись на кровати Престона, я заметила его взгляд, блуждающий по моим не скрытым простынёй участкам тела. Ему открывался довольно приличный вид, и мне нравилось, как потемнели его глаза и как он облизал губы. Затем он пальцем осторожно отодвинул простыню вниз, обнажая всё, в чём я была под ней: трусики.

— Ужин готов? — спросила я с наигранной невинностью.

Он сузил полыхающие страстью глаза. Я подумала, что будет забавно подразнить его, но мне удалось лишь возбудиться самой. Оторвав от меня свои глаза, он прошёлся взглядом по моему телу, оставляя горячий след, словно на самом деле касался меня. Я не могла не извиваться под его пристальным взглядом, чувствуя тепло по всему телу.

— А ты всегда надеваешь на работу такое сексуальное нижнее бельё?

Его взгляд был всё ещё прикован к моему телу, когда он задал свой вопрос. Я почувствовала, как мурашки побежали по моей коже.

— Я всегда надеваю хорошее бельё под свою одежду, — мой голос слегка дрожал. Я сглотнула и постаралась меньше походить на маленькую напуганную девочку. — Если у меня под одеждой что-то красивое, я чувствую себя сексуально. Как будто храню секрет, о котором никто не знает.

— Хорошо, — проговорил он, возвращая взгляд к моему лицу. — Теперь я знаю твой секрет, и я согласен. Это очень сексуально.

Не сказав больше ни слова, он встал и прошёл в свою гардеробную. Удивлённая его поспешным уходом, я натянула простыню на грудь, пытаясь скрыть то, чем, как я думала, он наслаждался. Когда Престон вышел, у него в руках что-то было. Вернувшись к кровати, он протянул это мне. Я узнала свои вещи и послала ему вопросительный взгляд. Он пожал плечами:

— Пока ты была на работе, я зашёл к тебе домой и взял некоторые твои вещи. Не хочу, чтобы ты чувствовала себя некомфортно, пока будешь здесь, и хотя я люблю смотреть на твоё тело, одетое в атлас и кружева, весь грёбаный день, но это не поспособствует продуктивному образу жизни.

Я улыбнулась, когда надела знакомую ночную рубашку через голову и продела руки через короткие рукава. Было время всего несколько дней назад, когда из-за его нахождения в моём доме без меня в голове звучала тревога. Но теперь, напротив, мне была приятна мысль, что он проник в мой дом и собрал вещи, дабы мне было комфортно. Он протянул ко мне руки, а затем привлёк к себе, оборачивая руки вокруг моей талии.

— Чёрт, — сказал он и прижался губами к чувствительной точке на моей шее. Мои руки мгновенно нашли свой путь в его волосы.

— Что? — прошептала я.

— Думал, что, если принесу тебе самую скромную ночную рубашку, это заставит меня хотеть тебя меньше, — я захихикала, а потом вздрогнула, когда он щёлкнул языком, а затем лизнул мою кожу. — Получается, — произнёс он, покусывая шею, — нет разницы, что на тебе надето, потому что я всё ещё могу видеть каждый дюйм твоего тела в своей голове. Длинная ночная рубашка просто дразнит меня, умоляя, чтобы её сняли.

— Престон, — прохрипела я, и он переместил руки с талии на задницу, притягивая меня к своей эрекции.

— Ты голодна, малышка? — спросил он, будто не лапал меня в тот момент.

— Да, — простонала я.

Я жаждала его. Нас. Всего этого. Он нежно укусил меня за шею, прошёлся зубами до моей челюсти, а затем проследил путь до моего подбородка, где оставил крошечный поцелуй.

— Тогда пошли ужинать.

Его руки нашли мои, и прежде чем я смогла возразить, он вывел меня из комнаты и потянул по коридору в сторону кухни. Я последовала без возражений, но нахмурилась, когда увидела на обеденном столе всевозможные блюда китайской кухни.

— Я не знал, что именно ты любишь, поэтому пошёл и заказал всего понемногу.

— Ты не должен был заказывать всё это. Я была бы рада рису и крабовым шарикам.

— Я сделаю всё, чтобы ты была счастлива, — сказал он, вся игривость исчезла из его голоса.

Я обернулась и увидела, что похоть тоже исчезла из его взгляда. Единственным выражением, которое он проявлял, была серьёзность. Я улыбнулась ему, наслаждаясь тем, как он заботился обо мне.

— Я начинаю понимать это, — прижалась своей рукой к его щеке и нежно провела по ней большим пальцем. Затем наклонилась вперёд и целомудренно его поцеловала. — Спасибо за ужин, — произнесла я, приникая своим лбом к его.

— Пожалуйста. Ну же. Садись. Давай поедим.

Пока мы ужинали китайской едой, которую никогда не смогли бы съесть полностью, я поняла, что есть элементарные сведения о Престоне и мне о них ничего неизвестно. Когда мы впервые встретились, он задал довольно много вопросов обо мне, но я никогда ничего не спрашивала у него, потому что задавать вопросы не входило в мои обязанности. Но теперь, когда я в ночной сорочке сидела напротив него за обеденным столом, стало очевидно, что есть вещи, которые я хотела бы о нём знать. Вещи, какие женщина должна знать о мужчине, с которым она спит.

— Престон?

— Да, малышка? — спросил он, убирая палочки с цзяоцзы (прим.: блюдо китайской кухни из теста с начинкой из мяса (чаще всего — свиного фарша) и овощей (чаще всего — капусты), реже только из мяса) ото рта.

— Ты расскажешь мне о своей семье?

Он проглотил еду и сделал глоток воды, а потом послал мне вопросительный взгляд: