— Тихо, — Маркус снова взял ее на руки. — Я о ней позабочусь.

По дороге к каюте Элл оба молчали. На входе она прижала ладонь к электронному замку и открыла дверь.

Комната была почти точной копией комнаты Маркуса, но Элл, разумеется, добавила штрихи, придающие уюта. На полке стояли маленькие резные птички наряду с небольшой коллекцией старых книг, а в изножье кровати лежало свернутое одеяло, сшитое из синих и бирюзовых лоскутков. На прикроватной тумбочке в рамке стояла фотография Отряда Ада, где Круз, Зик и Шоу держали Элл боком, а она с улыбкой смотрела на Маркуса, стоящего рядом со скрещенными на груди руками.

Теперь они — его семья, а он их подвел. Снова.

Сейчас Маркус должен был все исправить. Начиная с Элл.

— В душ, — сказал он.

— Уже все в порядке, — Элл сверкнула глазами. — Можешь уходить.

— Элл, либо ты идешь в душ, либо я сам тебя раздену и в него засуну.

Крепко сжав губы, она пошагала в ванную. Как только послышался звук льющейся воды, Маркус поспешил к соседней двери и попросил девочку-подростка, с которой разговаривал в прошлый раз, принести из столовой немного еды.

Как только Элл, завернувшись в пушистое полотенце, вошла в комнату, он усадил ее на постель, а сам устроился сзади. Найденная в ванной расческа казалась в его руках слишком маленькой, но Маркус был полон решимости позаботиться об Элл. Это его неосторожность привела ее к такому состоянию.

Какого черта он все портит и делает людям больно?

Маркус начал водить расческой по влажным волосам Элл.

— Я сожалею о Зике, — тихо сказала она.

Маркус замер, но затем снова принялся расчесывать ей волосы.

— Он был хорошим солдатом и хорошим человеком.

— Гейб в порядке?

— Нет. Но он сильный. Он оправится, — Маркус сжал ее волосы. — Прости, что не встретился с тобой.

— Не хочу говорить об этом. Я устала.

Он стиснул зубы, но на данный момент позволил ей уйти от разговора. Еще после нескольких движений расчески Элл уронила голову вперед и тихо застонала. Их прервала соседка, постучавшись в комнату с подносом еды.

Маркус поблагодарил молодую девушку и закрыл дверь прямо перед ее любопытным носом. Он заставил Элл съесть немного хлеба, супа и фруктов, а также выпить полчашки чая. Затем Маркус продолжил размеренно расчесывать ей волосы. Будь он проклят, если не счел это лучшим успокоительным средством, а ее волосы — мягкими, как шелк. Впервые за много дней ум его был спокоен.

Дыхание Элл замедлилось, а плечи поникли. Она медленно наваливалась на Маркуса, засыпая, словно ребенок.

Он долгое время сидел неподвижно, не желая тревожить Элл, и просто смотрел, как она дремлет, а грудь ее вздымается и опадает. В конце концов, Маркус все же устроился на кровати и уложил Элл рядом с собой. Он думал, что она все еще спит, но тут почувствовал, как напряглись ее мышцы.

— Черт, я не хотел тебя будить, — сказал Маркус.

— Мне уже гораздо лучше, — слова Элл были жестокими, и он тяжело вдохнул.

— Прости, что избегал тебя.

Она пожала плечами.

— Все в порядке, ты…

— Нет, малыш. Не в порядке. Я запутался. Я был сердит и расстроен, и часть этого выместил на тебе.

— Ты от меня закрылся, — безучастно констатировала она.

— Знаю. Я ото всех закрылся.

— Когда ты с кем-то, то должен искать в них опору. Делиться своими чувствами. И в горе, и в радости.

— Я никогда не был в этом хорош, — он большим пальцем погладил ее губы. — И никогда не хотел быть.

— Разве что, если это был всего лишь секс. Просто потрахались…

— Нет, — Маркус встряхнул ее.

Элл мгновение смотрела на него.

— Ты сделал мне больно.

Эти тихие слова пронзали и причиняли боль сильнее пули или лазерного ожога. Маркус крепко обнял Элл.

— Знаю. Прости меня, — он перекатился, пока не оказался на ней. — Я сделаю все, чего бы ты ни пожелала, лишь бы тебе стало легче, — Элл закрыла глаза, и Маркусу это было ненавистно. Она от него отгораживалась. — Элл, посмотри на меня, — она подняла веки, и голубые глаза словно видели его насквозь. — Я не могу пообещать, что никогда тебя не обижу. Я — мужчина, и не тот, кому легко справляться с чувствами. Но я хочу защитить тебя и не хочу делать больно. Я буду изо всех сил стараться больше так не поступать.

У Элл задрожали губы, а выражение лица смягчилось.

— Ладно.

— У нас все хорошо? — она кивнула. Тогда Маркус качнул бедрами, давая Элл почувствовать прижавшуюся к ней твердую выпуклость члена. — Разреши мне с тобой помириться.

Она провела языком по губам, а в ее глазах вспыхнул жар.

— Тебе придется потрудиться.

Маркус рассмеялся от огромного облегчения.

— Ну, малыш, тебе повезло. Морпехи очень выносливые.

Элл помогла ему расстегнуть ширинку. Когда же он встал и снял брюки с ботинками, Элл взяла в руки член, дразня его.

Со стоном Маркус толкнул ее обратно на спину и накрыл своим телом. Не отводя взгляда от Элл, он начал медленно входить в нее. Мучительно, дюйм за дюймом. Она стонала и хваталась за его спину.

Черт возьми, Элл была такой горячей и тесной, но на сей раз Маркус не собирался спешить, даже если это убьет его. Что было вполне вероятно.

— А теперь я скажу «прости» лучшим способом, который знаю.

Элл проснулась в темноте и поначалу ничего не могла понять. Неужели снова заснула у компьютера?

Тогда она почувствовала обнимающее ее большое твердое тело, и услышала тихие звуки дыхания. «Маркус».

Элл расслабилась возле него. Он был таким теплым.

Боже, последние два дня стали кошмаром. То, как Маркус ушел и закрылся. У нее немного кольнуло сердце. Повернувшись на бок, Элл едва смогла разглядеть в тусклом освещении мужское лицо.

Даже во сне Маркус не выглядел расслабленным или смягченным. Он выглядел твердым и жестоким, а шрам делал его немного пугающим.

Но не для Элл. Ни капельки. То, как Маркус заботился о ней этим вечером… Она задрожала. Ей хотелось большего. Намного-намного большего.

Он был для Элл якорем. Святилищем. Основой в шторме.

«Основа». У нее в голове словно щелкнул переключатель. Она моргнула. Боже, вот оно!

Элл выскользнула из постели. Ей нужны были планшет и символы с карты хищников, но, черт возьми, все ее вещи лежали в лаборатории. И она была голая, поэтому, подняв с пола футболку Маркуса, надела ее.

Его одежда была просто огромной, свисала почти до колен, и пахла своим владельцем. Элл замерла на мгновение и, поднеся ткань к носу, вдохнула.

Тогда она глянула на стол и, заметив планшет Маркуса, одолжила его. Элл чувствовала себя немного виноватой, но за пару минут взломала пароль — Ноа научил ее нескольким хорошим уловкам.

Свернувшись в кресле, она обмерла. На заставке планшета красовалась ее фотография. Репортерский снимок улыбающейся Элл, но она бы никогда не подумала, что Маркус выберет именно его.

— О, Маркус, — вздохнула Элл.

Встряхнувшись, она по сети связалась со своим каталогом и загрузила карту хищников. Ответ должен быть совсем рядом! Выведя на экран свои заметки, Элл стерла некоторые из них и, бормоча себе под нос, добавила другие.

— Элл.

Низкий голос Маркуса заставил ее вскинуть голову. Остановившись в шаге от Элл, он наблюдал за ней, и от нахлынувшего дикого желания у нее из головы вылетели все мысли. Маркус стоял полностью обнаженным, и было видно каждый мускулистый дюйм его тела.

— Что ты делаешь? — подойдя ближе, он положил руку Элл на плечо и размял ей сустав.

Она моргнула.

— Что делаю?

— Да, ты сидишь здесь в темноте и бормочешь себе под нос, а должна спать. С этого момента, если тебе снится кошмар или не спится, ты будишь меня. Я прослежу за тем, чтобы у тебя получилось поспать.

Стоило Элл представить себе в подробностях, что именно Маркус для этого сделает, как у нее запылали щеки.

— Мне не снились кошмары, — оказалось, его рук достаточно, чтобы отогнать страшные сны. — Я думаю, что разгадала карту хищников!