Наместник (в бешенстве хватает его за горло длинными цепкими руками и говорит сдавленным голосом). Если ты скажешь еще хоть одно слово…

Большой Гильом (тоже бросаясь на Клик-Кляка)…мы задавим тебя, как мышь!

Мушерон. Ваша светлость! Ваша милость!

Клик-Кляк хрипит.

Наместник (отпускает его и говорит спокойно). Что ты хочешь сказать нам, молодой Мушерон?

Мушерон. Ваша светлость, уж лучше пусть он ничего не говорит.

Наместник. Нет, отчего же? Я слушаю его со вниманием. Так ты говоришь, Мушерон Младший, что берешься избавить нас от метельщика?

Клик-Кляк (сдавленным голосом). Берусь, ваша светлость.

Наместник. Очень хорошо.

Клик-Кляк. Только я не знаю, как это сделать…

Наместник. Ты можешь затеять с ним драку…

Клик-Кляк. Он побьет меня.

Наместник. Ну, так подстереги его где-нибудь ночью…

Клик-Кляк. Его подстережешь! Он и во сне все слышит, и в темноте все видит. А стоит ему закричать, как со всех улиц к нему сбегутся на помощь.

Наместник. А разве он никогда не уходит из города?

Клик-Кляк. Нет, часто. Он ходит в лес чуть ли не каждый день.

Наместник. А ты знаешь, по какой дороге он ходит туда?

Клик-Кляк. Не знаю, ваша светлость. А вот по какой дороге он ходит обратно, это я знаю очень хорошо.

Наместник. Как же это так?

Клик-Кляк. Вам-то, конечно, невдомек, ваша светлость. Но вы подумайте хорошенько. Ведь он кто? Метельщик? Метельщик. А чем метельщик метет улицы? Метлой. Ну, а метла где растет? В лесу, над рекой. Вот он, перед тем как идти домой, непременно и завернет к реке — нарезать себе ивовых прутьев на метелки. Я еще с малых лет знаю это место.

Наместник. Ну, значит, дело твое совсем не трудное. На всякого зверя есть западня. И на двуногого тоже. Если какой-нибудь человек пойдет в лес, а на пути ему попадется яма, хорошо прикрытая ветками, он может провалиться в нее, и никто даже не узнает, что с ним случилось. Никто ни в чем не будет виноват, а человек умрет в яме от голода.

Клик-Кляк. Это верно, ваша светлость. Только там нет такой ямы.

Наместник. Если ее вырыть — будет.

Клик-Кляк. Верно. Если вырыть — будет.

Наместник. Бургомистр Мушерон! Вы старый и умный человек. Научите сына, как надо рыть яму своему ближнему. Вы на это, кажется, мастер. Пусть он ходит по пятам за метельщиком, пусть он видит и слышит его за тысячу шагов — да так, чтобы тот его не видал и не слыхал. А уж вы следите за сыном. Одолжите ему свою голову до той поры, пока метельщик не сломит свою. Но помните: про то, о чем мы здесь говорили, должны знать только четверо — я, Гильом да вы двое.

Мушерон. Слушаю, ваша светлость.

Наместник. Ну, идите!

Мушероны кланяются и уходят. Старший — впереди, младший — позади. На пороге Клик-Кляк останавливается.

Клик-Кляк. Ох, я и забыл! Ваша светлость! Нет, господин Гильом! Правда ли, что ваш меч волшебный?

Большой Гильом. Волшебный.

Клик-Кляк. Непобедимый?

Большой Гильом. Непобедимый.

Клик-Кляк. И на нем есть надпись?

Большой Гильом. Есть.

Клик-Кляк. А можно мне посмотреть надпись на вашем волшебном непобедимом мече?

Большой Гильом. Что? Надпись на моем мече? Ну, если уж я выну из ножен свой меч, так ты, пожалуй, не обрадуешься.

Наместник. Нет, отчего же? Покажи ему меч, Гильом. Пусть он и сам посмотрит и другим расскажет.

Гильом вынимает свой меч и протягивает Клик-Кляку.

Клик-Кляк. Я не понимаю, что тут написано. Это не по-нашему.

Большой Гильом. Тут написано: "Прямого — сгибаю, согнутого — выпрямляю, павшего — подымаю". Понял?

Клик-Кляк. Нет, ваша милость, не совсем. А что это значит?

Наместник (улыбаясь.). Объясни ему, Гильом!

Гильом стремительным взмахом заносит меч над головой Клик-Кляка. Клик-Кляк сгибается вдвое.

Большой Гильом. Вот что значит "Прямого — сгибаю", а если опущу — ты выпрямишься навсегда… Опустить?

Клик-Кляк. Нет, нет, ваша милость?… Пожалуйста, не надо! Я и без того понял… А что значит: "Павшего — подымаю"?

Большой Гильом. А вот когда ты упадешь, тебя подымут и отнесут в могилу. Хочешь?

Клик-Кляк. Зачем же, ваша милость! Спасибо. Все и так ясно. Спрячьте лучше свой меч в ножны, я очень прошу вас!

Наместник. В самом деле, спрячь свой меч, Гильом. Он, кажется, всё понял. А ты, Мушерон Младший, не забудь о деле, которое тебе поручено. Сделаешь — женю, не сделаешь — казню.

Клик-Кляк. Уж я постараюсь, ваша светлость.

Наместник. Хорошо. Ступай. (Отодвигает кресло и садится)

Клик-Кляк, низко кланяясь, уходит. Наместник и Гильом остаются одни. В комнате так же тихо, как и в начале картины.

Большой Гильом. Ваша светлость!

Наместник. Что ты хочешь сказать, Гильом?

Большой Гильом. Я в большой тревоге, ваша светлость…

Наместник. Что же тебя тревожит?

Большой Гильом. Необычайная глупость молодого Мушерона. Она так велика, что может причинить нам немало бед.

Наместник. Я никогда не боялся и не боюсь человеческой глупости. Она всегда служила мне верой и правдой, мой верный слуга Гильом. Гораздо больше я боюсь ума.

Занавес

Справа выходят медведь и лев, слева — улитка и заяц.

Медведь. Послушайте-ка, друзья мои, почему это нас выпускают на сцену только тогда, когда падает занавес?

Лев. Если бы они пустили меня сюда хоть на пять минут раньше, даже на две минуты, уж поверьте: кое-кому не поздоровилось бы…

Улитка. Наверно, потому вас и не выпускают: всему свое время.

Заяц. Признаться, я тоже люблю действие и терпеть не могу толкаться на сцене между действиями. Мы, звери…

Лев. Кто это — мы?

Заяц. Ну, ты… Медведь… Я, скажем… Ведь я тоже зверь, а не человек и не насекомое. Как вы думаете?

Медведь. Да, конечно… Ты не человек, не насекомое, не птица, не гад ползучий. Но все-таки ты и не зверь.

Заяц. Тебе так кажется? Ну ладно, называйте меня как хотите, Я никогда не был честолюбив, но я знаю, чего хочу. Я хочу сыграть свою роль в этом представлении. Иначе я не достоин занимать место в городском гербе.

Улитка. Ты ее сыграешь.

Лев и Медведь. А мы?

Улитка. И вы, разумеется. Всякий, кому однажды довелось ступить на сцену, рано или поздно сыграет свою роль — большую или маленькую, печальную или смешную, скромную или блестящую. А пока что ступайте-ка, друзья, за кулисы.

Заяц. Ну, а ты?

Улитка. А мне, как всегда, спешить некуда.

Звери уходят. Улитка остается одна и подходит к рампе.

(Уходит, задумчиво покачивая головой)

Комната в доме мастера Фирена. Большой очаг с черепичным навесом. Высокие окна с разноцветными стеклами. По стенам — резные лари, полки со старинной посудой: радужными стеклянными бокалами, серебряными и медными блюдами. Все очень светло, уютно, домовито.