— Есть! — ответил Андрюхин.

Майор улыбнулся и еще раз крепко пожал Андрюхину руку:

— Ну вот и хорошо. В добрый путь, командир. Действуй.

Старшего брата Сережка увидел за огородом, под ветлами. Петр срезал лопатой дерн и обкладывал им погреб.

— Ты для чего это новый слой на погреб кладешь, Петь? — спросил Сережка, внимательно следя за работой брата.

— Секрет, — не отрываясь от дела, буркнул Петр.

— Скажи, Петь.

Петр воткнул в землю лопату.

— Ладно. Только ты, смотри, об этом никому… Понял?

— Ага.

— Убежище от бомб и снарядов, если фашисты на нашу деревню наступать станут.

— Можно, я тебе помогать стану?

— Давай. Вдвоем быстрее закончим. Беги за лопатой.

Сережка кинулся по огороду к сараю и тут же вернулся с лопатой.

Со стороны леса донесся глухой надрывный гул моторов. Сережка и Петр прислушались. С каждой минутой этот звук нарастал, и вскоре ребята заметили, как из-за леса вынырнули три самолета и совсем низко пролетели над деревней. На крыльях и на фюзеляжах самолетов ребята отчетливо увидели черные кресты.

— Как над своей деревней летают, — сплюнул в сердцах Петр. — Шарахнуть бы по ним из крупнокалиберного пулемета. Наверняка бы с такой высоты сковырнуть можно было.

— Точно, — поддакнул Сережка. — А еще бы лучше из зенитной пушки или на истребителе их догнать и долбануть по очереди. Всех трех.

— Да, «ястребок» бы с ними справился. Это же бомбардировщики. Они бомбами нагруженные полетели.

— Верно, бомбардировщики, — согласился Сережка. — Думаешь, я не знаю? «Юнкерсы» это.

— Неважно какие. Но наши их обязательно сшибут.

Гул самолетов давно стих, а Сережка и Петр, глядя на небо, все еще обсуждали, как можно было бы подбить немецкие самолеты. Они точно ожидали, что вот сейчас появятся советские истребители, догонят фашистских бомбардировщиков, завяжут бой и обязательно собьют «юнкерсов».

Вдруг Сережка и Петр услышали чьи-то неторопливые ровные шаги. Братья обернулись: по узкой протоптанной за ветлами тропинке шел мужчина в сапогах и брезентовом плаще с капюшоном, надвинутым на военную фуражку. Судя по его намокшему плащу, человек этот шел в Вышегоры издалека, и должно быть по важному делу, — это ребята мысленно сразу отметили про себя: уж так повелось издавна в деревне, что нового, незнакомого человека примечают сразу и почти безошибочно делают о нем правильное представлений.

— Уполномоченный из района, — глядя на мужчину, шепнул Сережка.

— Видно, что так, — ответил Петр не очень уверенно. — Только незнаком он что-то. Такой к нам раньше не наезжал.

— И я не припомню, — согласился Сережка.

— Наверное, из области, — вслух подумал Петр.

Мужчина тем временем подошел к ребятам, откинул капюшон и просто, как старым знакомым, сказал:

— Здравствуйте, Корниловы.

— Здравствуйте, — почти в один голос ответили Сережка и Петр.

— А вы откуда нас знаете? — спросил Петр.

— Слыхал про вас. Кстати, вы почему это не в школе?

— А у нас школа уже месяц не работает. Эвакуировалась.

— Так. Ясно, — думая о чем-то, проговорил мужчина. Он достал пачку папирос «Красная звезда», закурил и присел на дерн рядом с ребятами.

С западной стороны из-за холмистых лесов донеслись глухие взрывы и сухой, металлический треск пулеметных очередей.

— Давно это у вас слышно стало? — кивнув в сторону леса, спросил мужчина.

— Вторые сутки уже, — ответил Петр. — Ни днем ни ночью не стихает.

— Упорные, видать, там бои идут, — мужчина глубоко затянулся папироской. — А вы чем заняты, ребята?

— Блиндаж строим, — ответил Сережка и поперхнулся. Петр незаметно толкнул его в бок.

— Убежище, — поспешил исправить оплошность брата Петр.

— Ну что ж, молодцы. Только, мне кажется, не пригодится вам оно.

— Это почему? — поинтересовался Сережка.

— Бои могут пройти стороной. А может, и вообще фашистов не допустят сюда.

— В деревне тоже так думают, — живо согласился Серфка.

Но мы на всякий случай погреб укрепляем.

— Похвально. Вы вот еще что мне скажите, ребята. Скотину колхозную угнали из деревни?

— А как же. Прошлым месяцем, — ответил Петр и осторожно спросил — А вам это зачем знать? Вы кто?

— Я-то? — улыбнулся мужчина. — Уполномоченный из области. Дело у меня не ахти какое важное. Но только скажу вам, председателя колхоза мне вашего повидать надо. Не могли бы вы мне помочь в этом? Слетайте кто-нибудь за ним и позовите. Пусть зайдет к вам в дом. Но только в деревне никому ничего обо мне не говорите. Слышите? |

— Ага, — утвердительно кивнул Петр и плечом толкнул брата. — Сережка, слетай. Да только, смотри, на людях не #лови.

— А то я не знаю, не маленький. — Сережка проворно вскочил и уже на ходу добавил: — Я мигом! — и что есть духу припустил в деревню.

Вернулся Сережка скоро. Вместе с председателем колхоза Дмитрием Гордеевым пришел и его племянник Николай.

Гость из области уже ждал председателя в корниловской избе.

Мать выпроводила Сережку на улицу и сама, чтобы не мешать людям поговорить, ушла задавать корм скотине и курам.

Когда они остались одни, мужчина встал с лавки, поздоровался с председателем и, указав глазами на Николая, который стоял в дверях, спросил:

— Это кто же будет?

— Племянник мой. Николаем зовут. Первый во всем мой помощник.

— Мне о вас говорил секретарь райкома партии Борисов, — и, пожав руку Николаю, попросил всех присесть к столу.

Некоторое время сидели молча. «Уполномоченный» был нетороплив, сдержан, и, хотя казался немного хмурым, держался свободно и просто. Он снял фуражку, пригладил ладонью волосы.

— Як вам из обкома. Фамилия моя Андрюхин, — сказал он, поглядывая в окно. — Дело у меня серьезное, важное. Наши отходят, а надолго ли, — никто не знает. Мне поручено срочно организовать отряд партизан. Самое главное, надежных людей подыскать надо. Помогай, председатель. Без твоей помощи не обойтись. Найдутся люди?

— Поможем. Люди найдутся, — ответил Гордеев.

Меня возьмите к себе, — попросился Николай.

V- Ладно, возьму, — согласился Андрюхин. — Подумай и сразу приступай к работе. Собирай людей. Особенно приглядись к молодежи, до каждом подумай хорошенько. Зови только тех, кто не побоится! трудностей. Сколотишь первую группу, разошли людей по ближайшим селам. Пусть там агитируют. Позаботьтесь о продовольствии и теплой одежде. Оружие для вас есть, но немного, придется^ добывать самим. Понятно?

— Да, — кивнул Николай.

— К тебе, председатель, особая просьба — помочь продовольствием. \

— Это можно.

— Нам много не надо. На первое время только. Если будут излишки — раздавай колхозникам. Ничего не оставляй врагу, ни скотинки] ни зернышка, ни капли горючего. Ясно?

— Ясно.

— И еще одна просьба. Пристрой меня в деревне к кому-нибудь на квартиру. Но только так, чтобы не выглядел я здесь посторонним человеком. Вроде бы я родственник. И чтобы это ни у кого не вызывало сомнений.

— Что ж, попытаемся. Есть у нас одна женщина. Ей можно доверять. А людям она ничего лишнего не скажет. Да и живет она не на виду.

— Добро.

Прошло несколько дней. В один из вечеров к Корниловым собралась молодежь. По обычаю на вечеринку пришли не только местные вышегорские ребята и девчата, но и знакомые из ближайших деревень, те, кто раньше заглядывал, чтобы попеть песни, повеселиться, скоротать время. В этот вечер в просторной избе, где по стенам было приклеено несколько плакатов, отчего она напоминала сельский клуб-светлячок, пришло около пятнадцати человек молодежи.

Екатерина Никаноровна заранее почистила стекло двадцатилинейной лампы-молнии, долила керосину, зажгла огонь. В избе сразу стало светлее и уютнее. Ребята рассаживались по лавкам, негромко переговаривались, шутили, лузгали семечки. Одним из последних пришел Николай Гордеев. Он устроился возле печки и внимательно приглядывался к ребятам, хотя всех их давно и хорошо знал.