Тогда-то меня и нашел Жоли, я бродила от двери к двери, спрашивая у всех, не нужна ли кому служанка. Правда, сначала, когда он предложил мне позировать ему, я была в ужасе от такого рода работы. Моя мать никогда бы не одобрила ее. Но тетя Эгги согласилась присматривать за сыном во время сеансов позирования.

Она слабо улыбнулась, посмотрев на картину.

— Это было единственно правильным решением. Жоли стал не только моим работодателем, но и другом. Он помог найти докторов для Джеффри и купить лекарства. — Она взглянула на Брэма. — И это именно он первый сказал мне, что я должна помириться с тобой и поведать тебе о сыне.

Брэм встал и подошел к ней.

— Напомни мне отблагодарить его и остальных.

Он обнял ее, и она спросила:

— Он у тебя не вызывает отвращения?

Брэм вздрогнул.

— Отвращения?

— Из-за своей болезни?

Он убрал прядь волос с ее лба.

— Никто из нас не совершенен, Маргарита. Я достаточно повидал за войну искалеченных тел, чтобы знать, что главное в мужчине — его характер и ум.

Уже почти рассвело, когда Брэм внезапно проснулся, не понимая, что потревожило его сон, но инстинктивно чувствуя, что что-то не так.

Он оставался лежать в прежнем положении, тяжело дыша, одной рукой нежно обнимая женщину, спавшую рядом. Он не мог забыть, как несколько часов назад они занимались любовью. Никогда в своей жизни он не испытывал такого прилива страсти. Ведь между ними больше не было секретов. Никто из них больше не беспокоился о том, что допустил очередную ошибку. Они были просто обыкновенной молодой супружеской парой, совершенно не готовой к разрушительной силе окружавшего их мира.

Но их будущее теперь казалось им необыкновенно прекрасным. У них были время и средства на то, чтобы воплотить свои мечты в жизнь.

Медленно, стараясь не разбудить Маргариту, он выскользнул из постели и взял револьвер, который хранил под матрасом. Тихо прокравшись к двери, он открыл ее и вгляделся в темноту, стараясь понять, что его побеспокоило.

Спустя несколько секунд он увидел вспыхнувшую спичку, затем тлеющий красноватый огонек сигары. Брэм знал, кто прогуливался по ночам рядом с амбаром.

Кейси.

Черт возьми, почему он до сих пор не начал действовать? Почему не отправился в гостиницу, где хранилось золото? Охрана была смехотворна, достаточно было бы отослать Эриксона или Уилкинса на несколько часов за едой. Он не может знать, что в соседних комнатах разместилось еще шестеро человек Шеффилда.

Или он знал?

С каждым днем Брэм чувствовал себя все более неудобно. У него было такое неприятное чувство, что Кейси каким-то образом следит за каждым его шагом.

— Брэм! Что случилось?

Голос Маргариты был слегка охрипшим после сна. Брэм закрыл дверь.

— Ничего, — он вернулся в постель, решив по-прежнему не вмешивать в эти дела свою жену. Когда наступит утро, он, если нужно, наймет для нее телохранителя, чтобы быть за нее спокойным. А когда Кейси поймают, ей совершенно не нужно будет знать, как ее муж беспокоился за нее когда-то.

— Если ничего не случилось, то почему ты взял оружие?

— Старая привычка.

Он забрался под одеяло, оставив револьвер на тумбочке у кровати.

Казалось, она снова решила о чем-то спросить его, затем передумала и положила голову ему на плечо.

— Ты слишком рано проснулся.

Брэм не отвечал, лишь погладил ее по голове, затем повернул ее лицо к себе, заставляя ее взглянуть ему в глаза. Пришло время раскрыть ей последнюю тайну.

— Я люблю тебя, Маргарита.

Он пожалел, что не может придумать что-нибудь более поэтичное.

Но она не обратила на это внимания.

— И я люблю тебя, Авраам Сент-Чарльз. Очень, очень сильно.

Затем она приподнялась и, взяв его лицо в свои ладони, стала целовать его с такой жаждой, с такой страстью, что ему трудно было поверить, будто это происходит с ним. Ее губы целовали его, ласкали его, и он не мог понять, как он так долго обходился без ее любви. И как он мог ненавидеть эту женщину!

— Маргарита! — сказал он, когда она снова легла рядом.

Ее волосы обвили его так, как это бывало в далеком прошлом. И в его мечтах.

— Тс-с. — Она дотронулась до его губ. — Разве нужно обязательно говорить, Брэм? Разве ты не видишь? Мы наконец нашли друг друга. И нам надо отдохнуть от прошлого.

Да. Так оно и было.

Только бы Джиму Кейси не удалось разрушить их планы.

С этой ночи для Маргариты все изменилось. Когда приедет Джеффри, ему нельзя будет жить вместе с родителями в амбаре.

Брэм несколько раз ездил в город, стараясь найти более приличное жилье на зиму, но у него ничего не вышло. После войны осталось множество бездомных, люди селились у своих родственников, которым больше повезло с крышей над головой, и в городе оставалось лишь несколько свободных зданий, немногим лучше их амбара.

С каждым днем Брэм становился все более озабоченным и беспокойным. Но Маргарита видела, что это его беспокойство росло не по ее вине. Брэм к ней стал еще более внимательным, стараясь проводить все свободное время со своей женой. Ей, правда, теперь не разрешалось покидать амбар без Брэма или одного из его людей — кроме Кейси.

Маргарита была удивлена такими строгостями.

Однажды, когда она шла с ведром за водой, ей пришлось остановиться.

Был вечер, и рабочие уже ушли, во дворе остались только Брэм, Кейси и юный Уилкинс. Все молчали. Тишина была напряженной, они ходили и осматривали каменный фундамент дома. Внезапно раздался шорох со стороны дороги.

Все обернулись, Кейси и Уилкинс достали револьверы, а Брэм поднял лежавшее на земле ружье. К ним направлялась черная коляска, запряженная парой лошадей.

Маргарита отпрянула в тень амбара, надеясь, что так ее не увидят. Ей не хотелось, чтобы незнакомцы заметили ее грязный после работы в саду фартук и растрепанные волосы. Кроме того, Брэм почему-то все время очень за нее беспокоился.

Коляска замедлила ход, в ней сидело двое мужчин, похожие на обыкновенных бизнесменов. Они приветственно сняли шляпы.

— Господа, вы находитесь в частных владениях Сент-Чарльзов, — объявил Брэм.

— Да, сэр, — ответил один из них, человек с багровым лицом. — Мы приехали для того, чтобы поговорить с вами, мистер Сент-Чарльз. Если вы, конечно, и есть мистер Сент-Чарльз, — он неуверенно взглянул на Кейси.

— Я Авраам Сент-Чарльз.

Незнакомцы снова — повернулись к нему, но Брэм по-прежнему держал ружье на прицеле.

Тот, который был повыше — очень бледный, по контрасту со своим товарищем, поспешил добавить:

— Нас прислали поговорить с вами, сэр. О ваших счетах.

— Мои счета все оплачены.

— Да, мы знаем! — ответил толстяк. — Вы заплатили довольно внушительную сумму золотом.

Брэм не отвечал, а Маргарита вдруг почувствовала себя неловко. Возможно, Брэм ничего не заметил, но рука Кейси дрогнула.

Ее охватило подозрение. Каждый раз, когда она встречалась с Кейси, он говорил о золоте — о золоте, которое Брэм честно заработал. Сперва она подозревала своего мужа в измене, но затем узнала правду о его карьере в армии Конфедерации.

Но как насчет Кейси? Он бредил золотом, которое, как он думал, есть у Брэма. Он ни капли не стеснялся говорить с ней об этом.

Может быть, поэтому Кейси рассказывал ей истории о том, как Брэм служил наемником? А может быть, он обнаружил, откуда у Брэма столько денег? Может, именно поэтому он и оставался так долго в Солитьюде? А вдруг он рассчитывал обокрасть Брэма?

Нет. Этого не может быть. Брэм доверял ему. Брэм считал его своим другом.

Однако трудно было забыть об этих подозрениях. Особенно когда она увидела, как люди в коляске с жадностью смотрят на Брэма. Интересно, было ли у Кейси такое же выражение лица?

Поставив ведро на землю, она тихо отошла к деревьям, росшим на расстоянии нескольких ярдов от амбара. С этого места она могла все как следует разглядеть. Гнев Брэма. И Кейси…