— Да, милый. Он здесь. И он так волнуется!

С этими словами она повернулась к своему мужу.

Брэм стоял рядом с Нанни Эдной с перекошенным от волнения лицом. Он внимательно разглядывал мальчика, явно узнавая в нем себя. Если у него и был шок, то он его тщательно скрыл.

Если ему что-то не нравилось, он не подавал виду.

Она была счастлива.

— Это твой отец, Джеффри, его зовут…

— Авраам Лексингтон Сент-Чарльз, — продолжил Джеффри.

Нанни Эдна хорошо его вышколила.

— Но я его буду звать папой.

— Я думаю, это ему очень понравится, — ответила Маргарита, едва произнося слова, от волнения у нее перехватило дыхание.

— Да, — голос Брэма был слегка охрипшим.

— Ты очень высокий, — заключил Джеффри. — Ты любишь лошадей?

Перемена темы не удивила Брэма.

— Люблю. Я думаю, что мы будем их здесь разводить.

— Это будет здорово! — воскликнул Джеффри. — Хотя я не могу кататься верхом, но я люблю на них смотреть.

— Не можешь кататься? — отозвался Брэм. — Что за чепуха!

Джеффри нахмурился.

— Мои ноги… Я не могу сидеть в седле.

Брэм подошел к нему и взял его из рук Маргариты. Он так просто это сделал, словно провел с мальчиком все эти годы.

— Это потому, что ты не пробовал сидеть в настоящем седле. Пошли в стойло, и я покажу тебе, что я имею в виду. Я думаю, что за день-два ты научишься. Тогда мы и начнем уроки верховой езды.

Джеффри был страшно доволен.

— Правда? — Он повернулся к Маргарите за подтверждением. Ему так много вещей запрещали в жизни из-за его слабого здоровья, что он боялся лишиться этого. — Правда, мама, я смогу?

— Если твой отец так говорит, — сказала она, чувствуя страшную слабость. От радости.

Их взгляды встретились. Она была благодарна своему мужу за все, она ощущала огромную любовь, которая с каждым мгновением становилась все сильнее. И когда Маргарита увидела ответные чувства, светящиеся в его глазах, она уверилась, что их сын будет счастлив.

Ведь они стали семьей и обрели свой дом.