Немного отстойное оправдание, но я, естественно, не мог сказать им реальную причину. Что

кучка Позабытых нашли нас на турнире, преследовали нас до парковки, и мне пришлось отправить

нас в Небывалое, чтобы сбежать от них.

Офицер поджал губы, и я сложил руки.

— Если не верите мне, спросите Кензи, — сказал я ему. — Она скажет вам то же самое.

— Мы намерены так и сделать. — Они выпрямились и попятились, показывая мне жестами,

что разговор окончен. — Возвращайтесь на занятия, но мы будем следить за вами, Итан. Не влезайте

в переделки, ясно?

Почувствовав облегчение, я встал и направился к двери. При этом я почувствовал

испепеляющий взгляд директора мне в спину. Он, наверное, надеялся, что меня арестуют и отправят

в тюрьму для несовершеннолетних; еще одним правонарушителем меньше. Я определенно имел

образ угрюмого, что-то замышляющего смутьяна: рваные джинсы, рубашка одета шиворот на

выворот, проколотые уши и вызывающая ухмылка на лице. Но пофиг. Я здесь не для того, чтобы

быть идеальным учеником или выигрывать какие-либо призы. Я просто хотел пережить год без

глобальных катастроф. Очередных глобальных катастроф.

Я выскользнул из директорского кабинета со вздохом облегчения. Мне снова удалось

увернуться от проблемы. Я был экспертом про части вранья, чтобы скрыть правду, о которой никто

не должен узнать. Что фейри существуют и никак не могут оставить меня в покое. Чтобы сохранить

окружающих меня людей в безопасности, я стал тем человеком, с которым никто не захочет

связываться. Я отвернул от себя потенциальных друзей, изолировался и, проще говоря, вел себя как

придурок с каждым, кто пытался со мной сблизиться. Обычно это срабатывало. Стоило мне ясно

разъяснить, что я хочу быть один, люди ко мне тут же прислушивались. Никто не хотел иметь дело с

враждебным хамом. Кроме одной девушки.

« Черт, надеюсь, она в порядке. Где ты, Кензи? Надеюсь, ты не попала в неприятности из-за

меня».

Думаю, нам повезло, что мы отсутствовали всего лишь неделю. В Небывалом время идет

иначе, чем в реальном мире. Существуют легенды о тех, кто попал в страну фейри на год, и когда

они вернулись, то здесь прошла уже сотня лет, и все, что они знали раньше, изменилось. Потеря

одной недели была малой ценой, но для всех, кто нас искал, мы просто испарились в воздухе. За

одним исключением, никто не видел или слышал о нас с тех пор, как мы покинули турнир, и до того

момента, как мы вернулись домой несколькими днями позже.

Потому нам с Кензи пришлось выдумать серьезные оправдания по возвращению.

— Ты уверена? — спросил я, вглядываясь в ее шоколадно-карие глаза, видя свое

обеспокоенное выражение в их отражении. — Это ты хочешь сказать своему отцу, когда мы

вернемся домой? Ты решила посетить Нью-Йорк, и я согласился отвезти тебя?

Кензи пожала плечами, лунный свет освещал ее блестящие вороные локоны. За ней большая

часть Центрального Парка будто покрылась черно-серебряным лоскутным одеялом,

растворяющимся в мерцающие башни над уровнем деревьев. Ее тонкие руки обвили мою талию,

выводя пальцами полоски на моей пояснице, отвлекая меня.

— У тебя есть идеи получше?

— Не совсем. — Я вздрогнул, когда ее пальцы проскользнули под мою рубашку и задели

кожу. Я поборол желание дернуться и попытался сосредоточиться. — А он не будет злиться, что ты

просто уехала, не сказав ему?

Девушка в моих руках горько улыбнулась, не поднимая взгляда.

— Не имеет права, — пробормотала она. — Ему плевать, что я делаю. Он никогда не

проверяет меня. Пока я возвращаюсь со всеми пальцами на руках и ногах, ему не важно, где я была.

А если он и скажет что-то, я… я скажу, что хотела увидеть Нью-Йорк перед смертью. Что он

сделает?

Тогда мой желудок свело по другой причине. Я не ответил, и Кензи скромно посмотрела на

меня.

— Что насчет тебя? — спросила она, склонив голову. — Что ты хочешь сказать родным, когда

вернешься?

— Не волнуйся об этом, — ответил я. — Моя родня и раньше имела с этим дело.

«Когда мы потеряли Меган.»

— Я что-нибудь придумаю.

Она замолчала, прикусывая губу. Ее мягкие пальцы все еще водили по моей пояснице,

посылая мурашки по моей спине.

— Итан? — сказала она наконец, ее голос был странно неуверенным. — Эм… Я же увижу

тебя снова, когда мы вернемся в реальный мир, правда?

— Да, — прошептал я, в точности зная, что она имела в виду. Она не боялась, что я

испарюсь, как один из фейри, а что я вернусь к образу злого, вызывающего хама, который держал

всех на расстоянии руки. — Обещаю, я никуда не денусь, — сказал я, убирая темный локон с ее

лица. — Я даже готов делать такие нормальные поступки, например, пригласить тебя на ужин и в

кино, если хочешь.

Кензи улыбнулась.

— Могу ли я представить тебя как своего парня?

В животе потеплело.

— Если думаешь, что знакомить меня с кем-либо хорошая идея, — сказал я, пожав плечами.

— Надеюсь, твой папа такой же снисходительный к парням, как к твоему местонахождению. Ты

говорила, он юрист, да? — Я скривился. — Я уже представляю себе первую встречу.

Кензи встала на носочки, переводя руки с моей груди на плечи, и прикоснулась ко мне

губами. Я резко втянул воздух и закрыл глаза, чувствуя, как ее мягкие губы ласкают меня, на

мгновение забывая обо всем.

— Я справлюсь с папой, — промурчала она, отодвигаясь.

— Принц Итан.

Низкий фейри с носом-картошкой, сморщенным и коренастым, появился на горизонте. Гном

был одет в длинную белую рубашку, одна из его рук была механической, пальцы сделаны из игл,

пинцетов и даже скальпеля.

— Вы ранены, — подметил он, указывая на грубые повязки, обвязанные вокруг моей ноги и

руки, где я был ранен парочкой подлых рыцарей-фейри. Мой рукав и половина штанины были

испачканы кровью. — Железная Королева приказала мне позаботиться о ваших ранах. Как она

сказала: «Я не хочу, чтобы мама и Люк начали сходить с ума в ту же секунду, как он вернется

домой». Пожалуйста, сядьте.

Кензи отпустила меня и, внезапно ощутив боль от всех моих царапин, я с трудом принял

сидячую позицию.

— Можешь накладывать на меня швы сколько угодно, — проворчал я, когда указательные

пальцы гнома стали маленькими ножницами, и он стал разрезать перевязки на руке. — Они все равно

начнут сходить с ума, когда увидят мою окровавленную одежду. Предсказываю себе скорый визит в

госпиталь.

— Не обязательно, — ввернул гном, помахав своей обычной рукой. Я почувствовал, как на

меня накладываются чары, и кровь на моей рубашке внезапно… исчезла. Дырки сами зашились, и

моя одежда вновь приобрела нормальный вид. Кензи рядом со мной резко втянула воздух, и даже я

отпрыгнул, не желая, чтобы на меня накладывали чары фейри, даже такие безобидные.

— Ой, успокойтесь, — сказал гном, вновь беря мою руку. — Это иллюзия, ничего больше. Но

она исчезнет в ту же секунду, как вы разденетесь, потому советую вам убедиться, что в этот момент

вы будете один. А насчет этого… — он дернул за рукав моей рубашки, — …советую развести

хорошенький костер.

Когда я вернулся домой тем вечером, то морально готовился к допросу. Благодаря

исчезновению моей сестры тринадцать лет назад в стране фейри, родители были пароноидальными и

чрезмерно опекающими в высшей степени. Если я на пять минут опаздывал до комендантского часа,

мама начинала названивать и спрашивать, где я, все ли со мной в порядке. Когда я проскользнул за

дверь, я все еще понятия не имел, что им скажу, но увидев их, ожидающих меня в гостиной, понял,

что они уже знали.

Похоже, в тот вечер им нанесла визит Железная Королева, и Меган сказала, что я в