- Из желудей?

Он скривился, высунув язык.

- Он жесткий, твердый и со вкусом ореха, но все лучше, чем ничего. Мы ведь больше не можем ухаживать за полями. Часами быть в поле слишком опасно, а ведь его нужно полоть, а потом собирать урожай. Да и коров с лошадьми давно нет, так что и землю не вскопаешь.

- Я видела рисунки лошадей в летописях, - сказала я. – И я думала, что они похожи на оленей, но крупнее.

- Я видел их в долинах, - сказал Гриффин, и ревность тут же сменилась любопытством. – Маленькими табунами. Хотелось бы покататься на такой.

Красота леса померкла из-за печали.

- Столько всего утеряно, - сказала я.

- Но и остается все еще много, - ответил Гриффин.

Я покачала головой.

- Как ты это делаешь?

- Что?

- Остаешься оптимистом.

Он пожал плечами, лук стукнул по колчану под накидкой из кару.

- Порой все, что нам остается, лишь надежда. Если я сдамся, монстры победят. А я не дам им победить.

Лес становился реже, вдоль ручья раскинулись зеленые холмистые поля. Я шла вперед, гром рокотал вдали, солнце светило так ярко, что глаза слезились. Я посмотрела на горы вдали, они были прочными, как и надежда Гриффина.

ПЯТНАДЦАТЬ:

Мы шли уже пару часов, следуя за ручьем, а ветер играл с травой в долине вокруг нас. У нас были фляжки с водой, но мы экономили их, пока рядом был журчащий ручеек.

- Минутку, - сказала я Гриффину и пошла к берегу ручья. Он последовал за мной, следя за поляной.

Я миновала яблоню по пути к воде, почти все ее лепестки высохли и лежали грудами на земле. Я опустила ладони в воду, холодные пузырьки превращались в пену, касаясь моих пальцев, поток мчался вдаль. Вода была сладкой и свежей, я брызнула себе на лицо, когда закончила пить.

И тут я услышала приглушенный, но резкий голос Гриффина:

- Кали!

Я подняла голову, он сидел на коленях возле яблони и в спешке махал мне рукой. Что-то шло не так. Я подбежала, пригибаясь к траве. Стоило опуститься рядом с Гриффином, как он накинул мне на голову капюшон из кару.

- Пригнись, - прошипел он, мы легли на землю, чтобы выглядеть как два кару, уснувшие под яблоней. Облако бабочек и красных жуков поднялись в воздух, побеспокоенные и прятавшиеся до этого в сухих лепестках.

Тень упала на нас, я услышала хлопанье крыльев. Темно-фиолетовый дракон поджал лапы и хвост и опустился у ручья. Внутри его крылья были горчичного цвета, он опустил их. Длинные прозрачные кристаллы свисали с его морды как усы, позвякивая. Он склонился и понюхал воду большими ноздрями.

- Грозовой дракон, - прошептал Гриффин. – Около пяти лет. Еще дракончик.

Он был гораздо меньше дракона, что унес огромного кота в мой первый день здесь. Этот дракон больше по размеру напоминал химеру. Поверить не могла, что Гриффин успел его заметить.

Дракон раздувал ноздри над водой, выдыхая и поднимая брызги и белый туман. Вдруг длинные кристаллы на его морде вспыхнули ярко-синим цветом. Заискрились молнии, и кристаллы загудели силой. Я хотела спросить у Гриффина, что происходит, но боялась нас выдать.

Дракон опустил кристаллы в ручей, и в воздухе повисло напряжение. Я слышала, как трещат кристаллы от прикосновения с водой, и тут огромная рыба всплыла брюхом вверх на поверхность.

- Он охотится, - прошептала я. Дракончик открыл узкий рот и проглотил рыбу, отклонив голову, чтобы она пролезла целиком.

- И не только он, - отозвался шепотом Гриффин. Сначала я подумала, что он говорит о нас, но потом услышала треск костей и шорох. Я не видела другого монстра, но слышала его. А потом заметила, что длинные ветви, покрытые мхом, тянутся через ручей к ничего не подозревающему дракону.

Я прижала ладонь ко рту, а ветки обвили его деревянной клеткой. Дракон подавился своей рыбой, он царапал ветви, сжимающие его.

Это было не дерево, а другой дракон, притворившийся старым дубом. Он раскрывал древние крылья с треском переламывающихся веток. Пасть его была вырезана из коры, язык был цвета мха, раздвоенный и высовывался наружу сквозь серые гладкие зубы.

Кристаллы дракончика вспыхнули, ударяя по веткам вокруг него. Он разрывал ветви зубами. Но длинные конечности дракона-дуба подняли его в воздух, сжимая его все крепче.

Знаю, они оба монстры, но мне было ужасно жаль крошечного грозового дракона. Я встала, но почувствовала пальцы Гриффина на своей руке.

- Нет! – прошептал он, но слишком поздно. Они увидели меня. Грозовой дракон перестал бороться с другим драконом и всем телом бросился на деревянную клетку, клацая зубами в мою сторону. И мне стало обидно. Я хотела ему помочь, но я видела, что Гриффин прав – если я спасу дракончика, он нападет на меня.

Дракончик бросился на ветки с новой силой, но дубовый дракон все еще был заинтересован в своей добыче, а, может, был прикован корнями к земле. Я не знала, сколько он так выжидал ничего не подозревающую жертву.

Гриффин вскочил на ноги, все еще сжимая мою руку.

- Идем, - резко сказал он, и мы побежали мимо драконов, кричащих позади нас. Грозовой дракончик издавал звук, похожий на гром. Может, этот гром я и слышала раньше. Дубовый дракон пытался остановить нас крылом с шипами, но движения его были медленными из-за его древности, и мы легко избежали ловушки.

Мы бежали, пока я не ощутила знакомую боль в ребрах, пока я не закашлялась так сильно, что упала на землю.

- Кали, - сказал Гриффин, он даже не задыхался. Видимо, привык бегать всю жизнь. – Ты в порядке?

- Да, - выдохнула я. – Всего… минуту.

Он кивнул, озираясь. Дубовый дракон не пошел за нами, как и грозовой. Ручек мирно журчал, словно и не было никакой борьбы. Я перевела дыхание.

- Я просто хотела помочь дракончику, - сказала я.

Гриффин печально улыбнулся.

- Ты думаешь как человек. А они монстры. Они хотят только убивать.

Я много раз видела животных, но Гриффин был прав, у монстров не было сострадания, в отличие от других животных.

- Ты многое знаешь о них.

- Всю жизнь учу, - сказал он. – Стоит расслабиться, и они тебя одолеют. Нет ничего опаснее монстра, загнанного в угол, которому нечего терять. Я должен быть не слабее них.

Солнце днем было жарким, ветерок – удушливым. А с ним прилетали комары и гудящие осы, которые летали быстро, их можно было легко уловить на слух. Они гудели и покачивали жалами размером с мой кулак, но Гриффин сказал мне идти прямо и спокойно, тогда никого не ужалят.

Добравшись до безопасного места, мы тихо говорили об Ашре и земле внизу, о генераторах, построенных Бену, державших континенты в небе, обсуждали, продержатся ли они там вечно.

- У нас нет ученых, что могли бы их изучить, - сказал Гриффин. – Но ходил в тень и смотрел на них. Они светятся бледно-голубым, как-то перезаряжают себя, но я не знаю, как. Солнечный свет туда точно не попадает.

- Может, жертва Феникс обеспечила достаточно тепла, чтобы они работали, - сказала я, и он посмотрел на меня с болью, но не стал спорить. – Слушай, я не говорю, что не верю твоим словам насчет резни. Это сложно принять, но… у меня есть сомнения в летописях, - о тайном первом томе и секретах старейшины Абана и лейтенанта. – Но Бену построили статую Феникс у цитадели. Она точно была для них важна. И, может, она и отправила континенты в небо. Просто это было еще раньше, чем мы думали.

Гриффин задумался и кивнул.

- За три тысячи лет всякое могло случиться.

- С Алайей и Сайрой все будет в порядке? – спросила я. Не могла не думать о них, оставшихся в землянке.

- Они выжившие, - сказал он. – Они будут бороться до конца. Это и есть выживание.

Я знала это. Алайя сильная. Не только в бою и в познаниях, но и по характеру. Но Сайра… Ее сломало решение Гриффина пойти.

- Сердце Сайры разбито, - сказала я, в конце концов.

- Она потеряла все. Мы с Алайей остались друг у друга, но она потеряла всю семью после нападения гриффинов. У нее было два старших брата и младшая сестра, и родители. И все погибли.