Деревья расступились, мы оказались недалеко от края. Высокая трава пригибалась на ветру, шурша от холодных порывов. Светлячки сновали между травинками, словно гирлянды огоньков, вспыхивая зеленым, желтым и оранжевым. Я убрала фонарик за спину, чтобы наши глаза привыкли к темноте, и над травой появились розовые, лиловые и синие светлячки.

Джонаш шагнул вперед, глядя на цветные вспышки. Они потускнели перед ним, угасая вокруг него от страха, пока он шел. Но, оказавшись за ним, они снова загорались.

- Иди, - шепнула Элиша, подтолкнув меня. Лучше бы она этого не делала. Но при виде Джонаша среди этих огоньков, ценившего красоту Ашры, я поняла, как много еще о нем не знаю. Может, это тот самый шанс. Он выслушал мои тревоги про странную летопись, над которой шептались Абан и лейтенант, хоть и отнесся свысока. Он не обиделся на мои слова в деревне. Элиша была права, я должна дать ему шанс.

Трава царапала мои лодыжки и ступни, где их не защищали ремешки сандалий. Края травинок были липкими от сока и сухими от солнца. Светлячки потускнели, порой они стукались о мои руки и ноги, пока я шла, узоры на фонарике отбрасывали силуэты звезд и перьев на траву. Светлячки темнели вокруг меня, словно задутые свечи.

- Это прекрасно, - сказал Джонаш, когда я оказалась рядом с ним. – В Буруму у нас только желтые и оранжевые светлячки.

- Редкие жители Улан заходят так далеко, - сказала я. – Край континента здесь неровный, в поле его увидеть сложно, - он забеспокоился, но я подняла руки, чтобы успокоить его, фонарик раскачивался. - Это чуть дальше, - сказала я. – Ты легко увидишь луны среди камней.

Он попробовал выглянуть, я подвела его ближе к краю. Мне казалось, что нить из молнии, серебряная и блестящая, пролегла вдоль края поляны. Две луны в небе – одна как тонкий серп, другая полная – светили на сверкающие кусочки кристаллов, усеивающие камни на краю континента. Они сверкали, предупреждая о границе.

- Видишь, заметить легко, если знаешь, что ищешь, - сказала я.

Он согнулся, глядя на сверкающий камень.

- Вижу. Словно нить сверкающего серебра.

Я развернулась, вытянув фонарик перед собой. Светлячки разлетались от него.

- Пора возвращаться. Элиша перепугается, пока мы медлим.

- Точно, - сказал он и выпрямился. – Еще немного, и я провожу вас обеих, обещаю.

Я закатила глаза. Хорошо, что он не видел мое лицо. Мне не нужно его сопровождение. Я знала каждый камень Ашры, каждый его изгиб, каждую равнину. Стоило лишь избегать диких животных.

Он пошел за синим светлячком и оказался опасно к краю. Странно, что он заходил так далеко, зная теперь, где серебристая граница континента. Может, он тоже был бесстрашным, как я. Или просто глупым.

Он словно шел по тонкому канату. Мое сердце замирало. Не хотелось бы, чтобы мой суженый сорвался с края мира. Саргон не обрадуется, как и мой отец.

- Слишком близко к краю, Джонаш.

Он не ответил, раскинул руки, чтобы удержать равновесие. Светлячки отступили мерцающими облаками.

Я шагнула вперед.

- Джонаш, - попыталась я снова. – Отойди от края. Кристаллы скользкие, - еще один шаг. – Уверена, в Буруму все иначе, но здесь…

Я не успела закончить. Он зашатался в стороны, ужас сковал меня изнутри. До того, как я это осознала, я прыгнула, к нему, обхватила за пояс и оттащила в высокую траву. Он откатился от столкновения, от его веса я и сама пошатнулась.

Кристаллы впились в лодыжку, моя нога соскользнула с края континента.

Не было времени кричать или думать. Я потеряла равновесие и падала вниз, прочь от мрачного лица Джонаша. Фонарик звякнул о камни, выпав из моей руки, и полетел в пропасть. Джонаш схватил меня за запястья, потянул, но теперь падали мы оба. Он рухнул на живот на траву, а моя вторая нога соскользнула с края, осколки камней и грязи царапали руки, пока я цеплялась за континент.

Холодный ветер подул, пока я боролась. Ноги раскачивались, вокруг них был лишь воздух. Мир был темным, и лишь светлячки и серебристая полоска кристаллов озаряли его.

Мои запястья выскальзывали из пальцев Джонаша. Я едва могла дышать.

- Не могу…

- Кали, держись, - сказал он. – Элиша! На помощь! – от его криков светлячки разлетались облачками.

Я слышала крики Элиши, но кровь шумела в ушах, и я ничего не могла разобрать.

Руки Джонаша скользили по моим запястьям, он прижимал мои пальцы к траве и тонкому слою земли, лежавшему на камнях. Он так глуп и верит, что это поможет мне удержаться?

- Вытаскивай меня! – завопила я на него.

Холод его пальцев исчез, трава выскользнула. Край камней в кристаллах царапал кожу на ладонях, и я сорвалась с края мира.

Я слышала крики, но не знала, мои ли они. Тело бросало в стороны в воздухе, оно кружилось, пока я не стала различать лишь холодные порывы темного ветра. Белые лица лун превратились в размытый свет, что тоже кружился, пока я падала. Радуга цветов светлячков отдалялась, словно звезды, и вскоре я видела лишь тьму.

Я умру. Я ударюсь о землю, и это столкновение убьет меня.

Я ничего не видела в темноте, пока я кружилась. Я не знала, когда ударюсь, но так будет. Я не знала, падаю я минуты или часы. Юбки платья обвились вокруг ног. Ветер свистел в ушах, и я не могла больше ничего слышать или чувствовать.

Я начала замедляться, и мир перестал кружиться. Я умерла? Говорили, когда умираешь, Феникс прожигает в мире дыру и нежно подхватывает тебя лапами, унося прочь. Но огня не было, только холодный воздух и странное гудение. Меня окружил бледный свет.

Я посмотрела на свою руку, окутанную тусклым калейдоскопом цветов. Его было едва видно, словно радугу, которую я ловила в брызгах на озере Агур. Я замедлилась так, словно тонула в меду, воздух был густым и плотным вокруг меня. Я все еще падала, но неспешно, словно парящее перышко, меня что-то придерживало, будто я погружалась в озеро.

Со странным хлопком радуга пропала на моих пальцах. И я снова падала на полной скорости спиной к земле, уши заложило. Я посмотрела на две луны, что неизменно ярко светили в море тьмы.

И услышала треск, словно я прорвалась в другой мир, все тело пронзила острая боль. Остались лишь тьма и пустота.

ШЕСТЬ:

Первым, что я услышала, был скорбный клич странных птиц в небе. Они вытягивали угрюмые ноты, наступило молчание, а потом стенания продолжились. Я услышала писк белки или, может, пики. Воздух был тяжелым, а ветер – теплым, словно кожи касался огонь. Такой ветер я никогда не ощущала.

Я медленно открыла глаза, светило солнце. Голова болела, пока я пыталась понять, где я и что происходит.

Падение. Я упала с Ашры на землю. Быть того не может. Я должна быть мертва.

Я провела пальцами по земле и набрала в ладони колючие коричневые веточки. Взгляд никак не мог остановиться на ладонях, хотя они были недалеко. Тело как будто каменело, каждая мышца застонала, когда я медленно повернулась на бок.

Элиша. Джонаш. Я помнила, как трава выскользнула из пальцев. Я столько раз была у края, даже не представляя, что могу упасть.

Я едва могла поверить в это.

Ветви деревьев переплетались с лучами солнца, падавшими слева. Под ногами было холодное и влажное покрытие. Я сжала пальцы, оторвав край. Это был мох. Я упала на густой мох. Я согнула колени, ноги скользнули по влажной земле.

Совсем не похоже на грубые рисунки из летописей. Это место было диким, красивым и таким живым.

Я глубоко вдохнула и пошевелила пальцами. Острая боль пронзила руку, когда я повернула левое запястье, боль была и в груди, когда я слишком глубоко вдохнула. Но я была живой, хоть и раненой.

Я медленно села, головная боль чуть не заставила меня рухнуть снова. Точки перед глазами исчезали, мир становился четче.

Я оказалась в каком-то лесу, хотя деревья были редкими и изогнутыми. Земля была покрыта зелено-лиловым мхом. Желтые папоротники покачивали своими побегами-веерами, на земле виднелись красные цветочки, словно россыпь ягод.