Ромальв никогда не сможет забыть этих нежных глаз, полных боли и разочарования. Возможно, он сейчас также смотрел на Анну. Тогда ни одна просьба о прощении не была услышана, и Тарэн сбежала из его дома в одном домашнем халате. Её вещи до сих пор хранились в специальном ящике на чердаке. И вот теперь судьба наказала его, возвращая всё бумерангом. Он уложил свою невесту, которая залезла под одеяло, отвернувшись от него, и свернулась в содрогающийся комочек.

— Не стоит, Анна, — погладил он по тёплому материалу, где предположительно находилась голова. — Я ни в чём тебя не упрекаю. Поговорим позже.

Как только девушка поняла, что его на этаже больше нет, она смогла полностью разреветься, крича в подушку. Она сама себя загнала в ловушку из любовного треугольника. А теперь, чтобы выбраться, нужно окончательно выбрать одного из мужчин.

Наступило утро. Яркое солнце ударило по глазам, отчего Анна недовольно застонала. Перевернулась на другой бок. Тепло, исходившее от небесного светила, ласкало её оголившую от одеяла спину. Улыбнувшись, поёрзала от приятных ощущений. И тут резко подскочила, так как внезапно нагрянула идея. И чем дольше её обдумывала, тем больше она ей нравилась. Сбросив с ноги кусок одеяла, побежала в душ.

Заглянув в зеркало, горько усмехнулась. Белая кожа стала ещё бледней, образовались тёмные круги под глазами, стали выпирать скулы, даже пухлые губы и те стали меньше и потеряли свой яркий оттенок. На тело вообще страшно было смотреть: кожа обтягивала кости, грудь и попа таяли на глазах. Ей это показалось весьма странным, ведь она в последнее время ела очень много, даже больше, чем когда имела лишние килограммы. Провела по телу ладонью, остановившись на плоском животе, который скоро к спине прилипнет.

«А как же я поеду?! — мысленно воскликнула. — Скоро же эти придут…., - чуть похлопала по животу. — Ничего страшного, — улыбнулась бледному отображению в зеркале, — сейчас чего только нет, и с ними можно!»

Привела себя в порядок и также быстро направилась к шкафу с нижним бельём, где она хранила свою денежную заначку, в виде электронной карты, предварительно подумав, что надо будет положить их в местный банк под проценты.

— Уже проснулась? — на этаж поднялся Ромальв с усталым видом.

— Да, — кротко ответила она, не оборачиваясь.

Он видел, что девушка не хотела поворачиваться к нему лицом, чувствуя свою вину. Всё же это лучше, если бы она доказывала обратное.

Вечером Ромальв никуда не спускался — сидел на лестнице, слушая её истерику, до тех пор, пока та не уснула. Сама себя она уже наказала, теперь же его задача обернуть её вину в свою сторону. Всю ночь не мог и глаз сомкнуть, обдумывая сложившуюся ситуацию. Он влюбился в эту жрицу, как только увидел, а год, проведенный вдали от Анны, только усилил его чувства, к тому же соблюдал собственный обет в отношении других девушек. Если бы не смог справиться, то никогда не приблизился к той, что сейчас поспешно куда-то собирается. Ромальв будет бороться за неё до последнего.

— Анна, — навалился на неё сзади, что ей пришлось упасть на колени, — я всё понимаю. Это было наваждение. Вы расстались, не выяснив отношения. А сейчас он появился и ты, как женщина, не смогла устоять. Ещё это война. Будь она проклята! — прорычал. — На тебя взвалили слишком много обязанностей. Ты устала. Я понимаю, — уткнулся в женское плечо носом. — Такое иногда случается, когда нет рядом любимого человека, который смог бы поддержать, — крепче сжал. — Прости меня. Я виноват.

— Ром, — всхлипнула девушка, не веря своим ушам, — ты извиняешься за мою измену?

— Тс-с, — коснулся губами шеи, — не говори так. Ты просто оступилась. Граф не дал тебе шанса выстоять против него. Прости, что меня не было рядом, когда он не давал тебе прохода.

Анна обмякла в его крепких объятиях. Какие же они разные. Вальгард угрожал убить соперника, а Ромальв оправдывает её.

«Два идиота! — злилась она на них. — Кто ж так поступает!? Нормальные мужики исчезают после такого из жизни женщины, а эти продолжают бороться».

Умом понимала, что нужно выбрать Ромальва, однако, при воспоминаниях о Вальгарде замирал дух, а грудь сжимала острая боль, и только он мог её унять одним лишь своим присутствием. В каждом из них имелось то, что она любила: у одного была ласка и забота, а у другого сила и властность.

Анна повернулась к нему, обнимая за шею и шепча у самого уха:

— Любимый, дай мне, пожалуйста, время. Мы с Алиной уезжаем отдыхать на море в нашем мире. Это было решено уже давно, — нагло врала, но иначе он не отпустил бы. — Мне просто жизненно необходим отдых… отдых от всего.

Она с трудом встала и постаралась быстрей уйти из дома. Медлить было нельзя. Если ещё чуть-чуть задержится, то не сможет устоять и начнёт жалеть его, а этого делать не нужно, ни при каких обстоятельствах. Иначе останется, так и не разобравшись с самой собой, и тогда может повлечь ещё больше боли и разочарований.

*

Хоть целитель и сказал, что раны не серьёзные, но операция длилась очень долго. Я не находила себе места. Длинный коридор был пройден мной вдоль и поперёк. Пересчитаны: плитки на полу, стенах, потолке, встроенные люстры, двери, параллельные и одиночные линии. Рассмотрены сменяющиеся электронные плакаты по анатомии инопланетян, лабораторных исследованиях и проведений операций с помощью магии (к слову, все надписи были на неизвестном мне языке, что так сильно напоминал наш латинский только с элементами иероглифов). Также пересижены диванчики, которых здесь было одиннадцать штук. Да, заснуть тоже пыталась, но не вышло.

Юлиану отправили вместе с Фрэустом в квартиру к Хэджоу, поскольку она, с самого начала устроившись на мягком диванчике, заснула весьма быстро. Не хочу заранее делать выводы, но, кажется, сестра слишком сильно привязалась к этому доктору. Против него ничего плохого не имела. Меня пугало то, что с такими темпами она быстро откажется от нашего мира, ведь за всё время, проведённое здесь, ни разу не спросила про родителей.

Мы находились на десятом уровне, где почему-то никого, кроме нас, не было. На дверях, ведущих в это безымянное отделение, было красным высвечено: «Входить посторонним строго запрещено» (об этом сообщил сам целитель, да и я стала понемногу уже разбирать и понимать их язык). Целая больница переполнена ранеными, а сюда всё равно нельзя. Странные они всё-таки.

Дверь открылась, я мигом вскочила с дивана, уставившись на мужчину в окровавленном белом халате. Он снял маску, окинув меня сочувствующим взглядом, и произнёс:

— Он сейчас спит, так что можешь возвращаться домой.

— Ага, — киваю. — Спасибо большое, но я всё-таки останусь здесь.

— Как знаешь, — пожал плечами, пропуская меня вперёд.

Заходя в палату, ожидала увидеть операционный зал или реанимацию, как минимум. Даже на палату не похоже. Обычная квартирная комната с кроватью, тумбой, обеденным столом, шкафом и телевизором на стене. Ни крови, ни следов проведённой операции. Оглянулась в сторону двери, зачем не знаю. Наверное, чтобы мне хоть кто-нибудь объяснил, как это работает. Нет, всё же планету Эртх мне не понять.

Кристер, прикрытый покрывалом, мирно спал. Поставив стул рядом с кроватью, осторожно села, внимательно изучая все его черты. Поправила волосы, что спали на глаза, провела подушечкой пальца по линии губ, вспоминая его поцелуи, по кривому безобразному шраму, что теперь для меня стал очаровательней самого красивого цветка, очертила подбородок и, чуть наклонившись, коснулась губами его щеки.

— В следующий раз отправлюсь с тобой, — шепчу у самого уха. — Я стану твоей личной жрицей, оберегающей тебя от бед.

Прислонив голову к нему на подушку, переплела пальцы наших рук. И только теперь стала чувствовать себя спокойней. На меня накатила усталость и сонливость. Зевнула, засыпая с мыслями о нашем совместном будущем, тогда ещё не задумываясь, где оно будет проходить.

Проснулась от того, что меня кто-то куда-то понёс. Распахнула глаза и столкнулась с задумчивым прямым взглядом. Засмущалась, и тут же начала ругать себя. За это время можно было уже привыкнуть, а моё тело всё никак не успокоится, выдавая меня с потрохами.

— Прости, что разбудил, — сказал он. — Хотел переложить на кровать.

— Как ты себя чувствуешь? — спрашиваю, продолжая находиться у него на руках.

— Намного лучше, — осторожно усадил на кровать, а затем и сам присел. — Почему домой не ушла?

— Ноги не шли, — бурчу в ответ.

Неприятно. Я тут за него переживала, всю ночь возле его постели провела, а он домой провожает.

— Испугалась? — серьёзный взгляд. — Надеюсь, у Хэджоу хватило ума не показывать тебе мои ранения.

— Он меня даже после операции пускать не хотел! — пожаловалась ему, на что Кристер улыбнулся. — Ты не умрёшь. Я знаю, — говорю едва слышно, опустив глаза.

— Откуда такая уверенность? — рассмеялся. — Даже я этого не могу знать, отправляясь каждый раз на бой.

— Главные герои не умирают, — заявляю также тихо, но уверенно.

— Главные герои? — улыбнулся, явно не понимая, о чём я говорю.

— Да. Если расценивать наши жизни как отдельные истории или книги, то мы в них главные герои.

— Мне нравится твой оптимизм, — продолжал смеяться. А затем задумался и добавил серьёзным тоном: — Однако рано или поздно книга заканчивается, и не всегда хорошо. Иногда случается, что и главные герои в ней умирают.

— Не спорю, — придвинулась к нему ближе. — Но в моей книге ты не умрёшь, даже если мне придётся писать её целую вечность, вновь и вновь спасая твою жизнь. — Пауза. — Ты в ней слишком главный герой, — прислонила голову к его плечу.

А дальше наступила удушающая тишина. Честно говоря, не этого я ожидала. Крохотные болезненные иголки атаковали в районе груди. Обалдеть просто, я ему только что, можно сказать, в любви призналась, а он молчит, то ли не понял, то ли наоборот. Можно было хоть что-нибудь ответить…