Прошумел, прокатился по полю лёгкий ветерок. Берёзка тряхнула веткой, поймала ветерок за хвостик. Чуть поигралась, потом отпустила - пускай дальше летит.

- Скучно тебе, кудрявая? - спросил пастушок. Он сидел, поджав под себя ногу, и мастерил свирельку.

- А то, - зашелестела ветками берёзка. - Не видать никого. Только шмели вокруг гудят. Дай, хоть с ветерком побалуюсь.

- Идёт вон одна, по твою душу, - сказал пастушок. - Гляди, сейчас за поворотом покажется.

И правда - вышла из-за леса девушка. Ну, девушка-не девушка, а так - женщина, в общем. Простоволосая, ситцевое платье до колен. На личико вроде ничего, только глаза грустные и усталые.

- Чего она? - спросила берёзка.

- Да как обычно, - ответил пастушок, прилаживая к губам свирельку. Подул слегка, прислушался. - Не, не тот звук, доделывать надо.

- Что девушка-то? - нетерпеливо напомнила берёзка.

- А, ну так вот. Звать Марь-Иванна, учительница в школе. Детей любит, только достают они её очень. С директором конфликт - самодур редкостный. Сын балбес, никого не слушает. Марь-Иванна у него на прошлой неделе сигареты в кармане нашла, всю ночь проплакала. Муж гуляет. У них сегодня годовщина, так Марь-Иванна стол праздничный готовит. А он с ней развестись решил.

- Ясно, - сказала берёзка. - А ну-ка, скройся. Мне поработать нужно.

Пастушок пожал плечами, кивнул. Потом медленно растворился в воздухе.

Марь-Иванна брела по полю, осторожно ступая босыми ногами. Спешить было некуда. Летнее солнышко припекало непокрытую голову, и Марь-Иванна огляделась - вдруг где тенёк найдётся?

И точно. Стоит во поле берёзка, раскинулась, зелёными листочками шелестит. Так и манит к себе, так и манит…

- Хорошо-то как, - сказала Марь-Иванна, облокотившись спиной о гладкий тёплый ствол. - Прям хоть бы прилечь.

Марь-Иванна опустилась на травку, свернулась калачиком, подложила под голову руку. Перед глазами, близко-близко, дрожал фиолетовой чашечкой колокольчик. Вверху шумела листиками берёзка, и слышалось Марь-Иванне, будто шептал кто: “Спи, родненькая, спи… “

“Чем это так пахнет? - подумала Марь-Иванна, засыпая. - А, колокольчик. Старается, бедненький, бабочек с пчёлками привлекает. Только не летит к нему никто”. Да и правда, колокольчик-то совсем задрипанный, даже жалко. Бутон вот-вот обвалится, лепестки все в белых точках. Листики почернели по краям, в трубочку загибаются. Стебель кривой, в неровностях и наростах.

“Наверное, корень больной, - решила про себя Марь-Иванна. - Так обычно бывает”.

И правда - вот он, корень-то, слабенький, иссохший, еле-еле в земле держится... Вдруг увидела его Марь-Иванна, и как так у неё вышло? Нельзя же под землю взять и заглянуть. А у Марь-Иванны раз! - само собой получилось.

“Ну что ж ты, миленький, - с укоризной подумала Марь-Иванна. - Земля-то хорошая тут: жирная, влажная. Ешь, пей, давай соки стеблю. Расправь листики, вытяни бутончик к солнцу. Что ж ты совсем не стараешься, глупый? Зачахнешь ведь!”

Так распереживалась Марь-Иванна, аж заплакать ей захотелось. Всхлипнула, протёрла глаза. И тут же вскрикнула от испуга.

- Ой!

- Здрасте, Марь-Иванна, - сказал пастушок. Он сидел рядом и старательно мастерил свирельку.

- Здравствуй, - осторожно ответила Марь-Иванна, поднимаясь с земли. Села, пригладила растрепанные волосы. Пастушок смотрел на неё ясными чистыми глазами.

- А ты меня откуда знаешь? В школе нашей учишься, да?

- Не, - покачал головой пастушок. - Я в школу не хожу. У вас там на чушь всякую время тратят. А главному не учат.

Марь-Иванна посмотрела на пастушка, снисходительно улыбнулась. Малец совсем, разве соображает что?

- Ну что ты, как не учат? - ласково сказала она. - У нас там русский, математика. Без этого, знаешь ли, никуда.

- Правда? - поднял на неё глаза пастушок. - Вот ты, Марь-Иванна, русский с математикой на пятёрку, небось, знаешь. И много тебе это счастья дало?

- Нет, - покачала головой Марь-Иванна.

- То-то, - кивнул пастушок. - Или про человека вот. Как эта наука называется, что человека изучает?

- Анатомия? - неуверенно ответила Марь-Иванна. - Антропология?

Пастушок махнул рукой.

- Да без разницы. Вот скажи мне: знает эта твоя логия, зачем человек живёт? Почему бывает так, что иногда не живёт он, а прозябает?

Марь-Иванна молчала. Никакая школьная наука на этот вопрос ответа не знала, а сама Марь-Иванна - тем более.

Пастушок вздохнул, потом поманил её пальцем.

- Смотри. Вот колокольчик растёт, тот самый, который тебе снился, - пастушок ухватил осторожно пальцами стебелёк.

- Это Марь-Иванна, ты и есть. Корень твой высох, стебель согнулся, листики пожухли, а цветок хоть и пахнет, но никого не радует. Потому-то и не живёшь ты, а прозябаешь.

Разозлилась Марь-Иванна, нахмурилась. Потом отчего-то испугалась, а потом ей вдруг сильно расплакаться захотелось.

- А что же делать? - прошептала она.

Пастушок вздохнул.

-Так и быть, научу тебя. Только смотри, учись хорошо, Марь-Иванна. Ты теперь в моей школе будешь, только не учительница, а самый что ни на есть глупый ученик. Согласна?

- Согласна, - кивнула Марь-Иванна.

Пастушок устроился поудобнее, взял свою свирельку и начал неспешно говорить.

- Так вот, колокольчик. Всего четыре части в нём: корень, стебель, листья и цветок. Это все, кто в школе учится, знают. А чего не знают - что человек, оказывается, так же устроен. У тебя, Марь-Иванна, тоже корень есть, и стебель, и листья, и цвет. Корень - это связь твоя с Богом. Самая главная твоя часть, начало начал. А он у тебя слабый, больной, держится еле-еле. Чуть невзгода какая, ветерок дунет - вырвет тебя из земли, закружит, и поминай как звали.

- А как укрепить-то его? - в отчаянии спросила Марь-Иванна.

- Легко. Откройся Богу-то, Марь-Иванна. Почувствуй его в себе, молись. Верь в него, уповай на него. Вот и корень твой окрепнет, за землю уцепится, ничем его теперь не вырвешь. А потом он влагу и полезные вещества вверх по стеблю качать начнёт. Это, значит, Божью благодать.

- Корень - связь с Богом, - повторила Марь-Иванна.- Всё от Бога идет…

- Верно, Марь-Иванна, - кивнул пастушок. - Связь с Отцом - это первостепенное. Дальше стебель - это твоя связь с самой собой, Марь-Иванна, с душой твоей и телом. А ты себя не любишь, не знаешь и не понимаешь. Потому и стебель твой - кривой и истонченный.

- А как себя узнать и полюбить? - спросила Марь-Иванна. - Меня этому никто не учил…

- Заботиться надо о себе. Слушать свои потребности, свои желания и чувства, - стал перечислять пастушок, - развиваться, учиться понимать себя. Ухаживать за телом - она сосуд души. Тогда и стебель будет крепкий, сильный, устойчивый.

- Понимать себя, заботиться о себе, - как эхо, повторила Марь-Иванна. -  Я ведь этого совсем не умею…

Пастушок кивнул: - А никто и не говорил, что будет легко.

Марь-Иванна задумчиво смотрела на поле.

- Дальше - листья. Листья -это твоя связь с другими людьми: с семьёй, с друзьями, с коллегами. С знакомыми и незнакомыми. А у тебя, Марь-Иванна, ни в семье, ни на работе лада нет. Вот и пожухли твои листочки. А без листочков никуда - ты через них с миром взаимодействуешь. Как в школе вашей учат? Дыхание, фотосинтез там.

- И как мне с другими людьми связь хорошую наладить?

- Молодец, Марь-Иванна, - похвалил ее пастушок, - учиться надо, всему учиться надо. Учиться правильно давать и получать. Свой долг по отношению к близким исполнять. Тогда и листья хорошие, здоровые будут. Они растению много питания принесут, а в окружающую среду много кислорода выработают.