На следующий день визит голубя повторился. «Всему миру грозит опасность, — гласило послание на этот раз, — а я, кажется, знаю путь к спасению! Нужно встретиться. Аника».

Конечно, слова о грозящей миру опасности Ролана несколько взволновали. Ибо прозвучали неожиданно в унисон с тем вопросом, что как раз занимал его самого. С другой стороны, это могло быть простым совпадением. Или кликушеством. А то и просто способом привлечь к себе внимание. Все-таки зловещих пророчеств за историю королевства прозвучать успело видимо-невидимо. Кто-то из ученых мужей, собирая даты предполагаемого Конца Света в особый список, набрал их не меньше сотни. Причем некоторые из них теснились настолько, что между двумя датами не всегда имелся просвет хотя бы в год.

Как известно, если чего-то много, оно резко теряет в цене. Хоть зерно, хоть драгоценные камни, а хоть и зловещие пророчества. Так стоило ли обращать внимание на каждое из них? Кроме, конечно, того единственного, которое имело под собою хоть малейшее основание, а значит, и шансы сбыться.

В таком ключе рассуждал сэр Ролан. Так что уже второй раз голубю пришлось улетать, не дождавшись ответа. Ну а третьего письма просто не было. Зато в ближайшую же ночь, проснувшись от назойливо проникавшего в глаза света, конфидент увидел в спальне своей, возле самой кровати… Джилроя собственной персоной. Он держал в руке канделябр со всеми тремя зажженными свечами. Держал чуть ли не возле самого лица спящего Ролана.

— Ч-что? — встрепенулся, отпрянув от канделябра и привставая, конфидент, — какого демона… что это значит?

— Благородный сэр, — с подчеркнутой вежливостью молвил Джилрой, — как вы знаете, один раз я уже сумел проникнуть в этот замок. А значит, вряд ли что-то помешает мне сделать это вновь.

— Если нужно еще денег… — с мрачным видом начал было Ролан, но уроженец Веллунда бесцеремонно его перебил.

— Представьте себе, благородный сэр, нет, — были его слова, — ну, то есть, деньги нужны всем. Только речь не об этом. Мы с Аникой и… почтенным ее отцом устали ждать вашего ответа. Пришлось вот лично вас навестить… и передать.

— Мне не сейчас не до того, — возразил конфидент, — и не только прямо сейчас… не потому, что ночь на дворе. Я говорю, вообще. Я занят важным делом. И… вот еще что: подобные дерзкие выходки — не самый лучший способ добиться моего расположения.

— Так нам не расположение нужно, — отрезал Джилрой, — но взаимовыгодное сотрудничество.

А то, что сказал он следом, заставило Ролана похолодеть:

— Благородный сэр ведь наверняка начитан, образован. А слышал ли когда-нибудь о Повелителе Чумы? Он же Властитель Мора, Владыка Боли… и прочее, прочее в таком же духе. Так вот, Аника точно слышала. Откуда — уже другой вопрос, а важно, что она не только слышала, но, похоже, знает, как от этого Властителя спастись.

— Знает, — прошептал при этом, обращаясь исключительно к самому себе, конфидент, — вот и Карей вроде знал.

— …ну а если благородный сэр считает Властителя-Повелителя сказками, — продолжал между тем Джилрой, — что ж… думаю, уж хотя бы клад пиратский вас заинтересует. Не себе поможете, так его величеству хотя бы. Казну пополнить.

— Хорошо, — Ролан вздохнул, — будет вам встреча. Где назначим?

— Можно в «Ножах», — веллундец развел руками, оказавшись неготовым к столь скорому успеху, — можно в какой-нибудь другой таверне. Можно дома у Ханнара… к себе не приглашаю, уж больно неприглядный вид у моей коморки. Да и соседи под стать. Негостеприимное местечко, одним словом. Особенно для…

— А я думаю, лучше у подъемного моста, — перебил конфидент, — в случае надобности в замок я вас проведу.

В любом случае, направляться в ту часть города, что буквально кишела ворами, нищими и прочим отребьем, он, понятно дело, желанием не горел.

Когда на следующий день, ближе к обеду, Ролан вышел к подъемному мосту, на противоположном берегу рва его уже ждали. Ханнар Летучая Мышь стоял, выпрямившись во весь свой скромный рост, замер на месте как статуя и выглядел напряженным. Нетерпеливо переминался с ноги на ногу находившийся рядом с ним Джилрой. Время от времени он еще поглядывал то в направлении замковых ворот, то просто по сторонам. А вот Аника ждать оказалась уже не в силах. Так и кинулась навстречу показавшемуся в воротах конфиденту. Ни дать ни взять, дочь, увидевшая отца после долгой разлуки.

Один из двух гвардейцев, стерегших мост, вскинул было алебарду, заподозрив в бегущей в направлении ворот девушке опасность для лица, приближенного к королю. Но Ролан остановил его небрежным взмахом руки. Никакой, мол, опасности, все спланировано и оговорено.

Тем не менее, когда Аника достигла его и бесцеремонно ухватила за руку, конфидента этот фамильярный жест несколько покоробил. Усилило неприятное ощущение еще и то, что маленькая кисть дочери Ханнара оказалась неожиданно твердой, цепкой… и какой-то странно холодной. Словно пальцы Ролана не соприкоснулись с человеческой рукой, а ненароком дотронулись до змеи. Или, как вариант, до трупа.

Вдобавок, Аника закатила глаза, а лицо ее на миг сделалось отрешенным, точно у гуляки, влившего в себя слишком много вина и пива. Или как у тихо помешанного человека. Не выдержав этого зрелища и потеряв терпение, Ролан с отвращением отдернул руку.

Но едва он открыл рот, чтобы высказать, что он думает о наглых сопливых уличных босячках, которые и сами не в себе и мешают жить окружающим, как дочь Ханнара сама взяла слово.

— О, теперь я знаю! — воскликнула она с детской непосредственностью, довольно улыбнувшись и чуть ли не подпрыгивая на месте, — все узнала… у тебя тоже голова болит из-за этого… Властителя… Повелителя. Ну, то есть, у вас, сэр Ролан… простите.

Когда девушка произнесла последнюю фразу — осекшись и вроде даже с виноватостью во взгляде и в голосе — конфидент хмыкнул. Не очень-то веря в искренность такого признания вины.

— Если ты что-то знаешь о Властителе Мора — не тяни, выкладывай, — произнес он сухо.

— Ну, ничего определенного сказать не могу, — торопливо заговорила Аника, — кроме того, что его приход принесет болезни, от которых не будет лекарств. И от которых люди будут умирать в мучениях. И что нашу столицу тоже ждет такая участь…

Заметив, что сэр Ролан нетерпеливо вздохнул и уже поглядывает в сторону ворот, девушка еще добавила сбивчивым тоном:

— Еще это как-то связано с Ковеном… с Урдалайей и так называемой Черной Звездой. Будто бы Черная Звезда может защитить мир от Властителя. В Ковене знали, как это сделать. Но…

— Я думаю, с меня хватит, — мрачно молвил конфидент, — рассказывать мне, что эта ведьмовская падаль не просто вредила подданным его величества, но делала это ради спасения мира… не с моим рассудком выносить такое. Видимо, не прошло для тебя даром пребывание в Ковене. Успели-таки ведьмы промыть тебе мозги.

И он уже хотел было удалиться, жалея лишь о потраченном времени, но голос Ханнара заставил остановиться. Окликнул Ролана предводитель столичных воров громко и настойчиво. И сам одновременно направился к конфиденту через мост быстрым шагом.

— Не прошло даром — это точно, благородный сэр, — вещал отец Аники, — лучше и я бы не сказал! А помнит ли благородный сэр, по чьей милости моя дочь оказалась в логове ведьм? С тех пор-то у нее и начались все эти… то кошмары, то сны наяву. То просто ведет себя странно и выглядит сама не своя. Вплоть до того, что даже не может… нашим общим с ней ремеслом заниматься. Не по собственной же воле ее в этот Ковен занесло. Нет ведь? Так не кажется ли благородному сэру, что всякий долг платежом красен? Или на нас, простолюдинов это не распространяется? И мы как… нож со сломанным лезвием, который незачем чинить, лучше выбросить и купить новый?

К досаде своей Ролан поймал себя на том, что не только остановился, но и пошел навстречу Ханнару, точно погоняемый его гневной речью.

— Ну, от долга я не отказываюсь, — молвил он, поравнявшись с отцом Аники где-то посреди моста, — хотя… насчет ремесла… не вижу здесь повода для сожалений. Меньше в городе краж, это ведь больше довольных и платежеспособных подданных. Зато Аника, смотрю, научилась читать мысли прикосновением руки. Могла бы гадалкой работать…