Пролог

Зак

В баре было темно и убого. Виниловые сиденья табуретов у барной стойки были ободраны, на столах блестели сальные пятна. Несмотря на введенный в Денвере запрет на курение в помещениях, пахло табачным дымом, и я подумал, что этот запах, смешавшись с пылью и феромонами, уже никогда отсюда не выветрится. В общем, место выглядело опасным.

Стоило нам оказаться у двери – и мой член напрягся, а пульс подскочил.

Сам Анжело такой бар не выбрал бы. Ему нравились шумные места – где бурлила энергия, где он мог танцевать, флиртовать и видеть, что у мужчин в глазах до того, как они подойдут слишком близко. Места, где он не выделялся со своей густой черной подводкой, которую по моей просьбе размазывал вокруг глаз.

Этот бар был частью моего прошлого. Я выбрал его не из расчета встретить кого-то из старых знакомых, а потому, что знал: люди приходят сюда с одной-единственной целью. Анжело переступил порог первым – овечка, добровольно пришедшая на заклание в мясные ряды. Я подозревал, что ему сразу захотелось развернуться и выйти наружу, но он умел имитировать храбрость. Хотя на нас уставилось с десяток пар глаз, я был уверен: никто не углядел на его лице ни малейших признаков нерешительности. Как никто не придал большого значения тому, что он направился прямиком к барной стойке, заказал два шота текилы и опрокинул их один за другим. Но я, прожив с ним два года, успел его изучить. Он нервничал.

– Не знал, что ты любишь подобные заведения, – сказал он, оглядываясь на посетителей бара.

– Я часто приходил сюда раньше, – сказал ему я. – До того, как Джонатан ушел от меня. – Мое пристрастие к этому бару – и к разнообразным занятиям с мужчинами, которых я здесь находил, – было одной из определяющих причин нашего расставания. Оглядываясь назад, я мог признать, что в какой-то степени намеренно провоцировал его на разрыв. Я трусил первым закончить наши с ним отношения. Проще было выставить в линию домино и вынудить его сбить первую кость самому.

В косом взгляде, брошенном Анжело в мою сторону, была настороженность.

– Ты приходил сюда с ним? – Я догадывался, о чем на самом деле он спрашивает: делал ли я это с Джонатаном.

– Нет, – сказал я и подошел к нему, чтобы обнять. Он не повернулся ко мне, но откинул голову, чтобы я мог приложиться губами к местечку под его ухом. Сначала мне пришлось отвести его густые черные волосы в сторону. Они опять отросли и закрывали его глаза, совсем как во времена, когда мы с ним познакомились. – Ничего такого мы с ним не делали.

Собственно, тогда мне это даже не приходило в голову. Мне только недавно открылось, какой я в действительности вуайерист.

В канун Нового года почти два года назад я наблюдал за тем, как Коул и Анжело флиртуют друг с другом с разных концов переполненной гостиной Мэтта и Джареда. Я понимал, что любой другой на моем месте заревновал бы, но во мне ревности не было. Коул не представлял для меня угрозы. Я знал, что нас с Анжело связывает нечто гораздо большее, чем просто секс. Он был моим личным ангелом, сошедшим на землю исключительно ради меня. Что не изменится, если ненадолго отпустить его полетать.

Сделав это открытие, я невольно представил их вместе и почувствовал, что возбуждаюсь.

Я знал, Джаред предположил, будто Анжело сам спросил меня насчет Коула, а я ему уступил, но все было иначе. Предложение сделал я сам. Сказать Анжело, что ему можно подурачиться с Коулом, было легко. А вот стоять на кухне и ждать его возвращения – много сложнее. Нет, я не ругал себя за то, что подтолкнул его к Коулу. Я жалел, что не настоял как минимум на своем присутствии в комнате. Размышления о том, чем они занимаются вместе, одновременно и сводили с ума, и возбуждали. Когда тем вечером я узнал, что есть вещи, которые Анжело бережет лишь для меня, я почувствовал, что оправдан. Другого доказательства того, что он мой в по-настоящему важных моментах, мне было не нужно. Плюс это был всего лишь трах на скорую руку. Та ночь быстро забылась – как мной, так и Анжело. Она не оказала на наши отношения ровным счетом никакого влияния.

А вот поездка в Вегас все изменила. В первый раз Анжело сам захотел пойти в клуб. И его прямолинейное заявление о том, что он хочет потанцевать – я сразу понял, что он имеет в виду нечто большее, нежели просто двигаться под музыку, – разожгло во мне те же эмоции, которые я испытал, наблюдая, как они с Коулом через комнату раздевают друг друга глазами. Я мог отпустить его полетать. Я знал, что он всегда вернется домой. И вот я стоял рядом со своим бывшим бойфрендом и смотрел на Анжело на танцполе. Джон что-то высказывал мне, но я не слышал ни слова. Я видел перед собой только Анжело. И то, что я увидел, стало для меня откровением. Он был прекрасен в своем диком, раскрепощенном бесстыдстве. Так много мужчин желало его, и хотя он до известной степени поощрял их, но за черту никогда не пускал.

Да, та ночь закончилась плохо, однако не из-за танцев. Проснувшись утром, я обнаружил, что он ушел, оставив коротенькую записку с сообщением, что вернется. И как бы я ни сердился на него за то, что он наговорил прошлой ночью, внутри меня начала разрастаться уверенность, что мне бы очень хотелось вернуться в тот клуб. Я хотел снова увидеть его с теми мужчинами.

Во второй раз идея пойти в клуб исходила исключительно от меня. Джаред с Мэттом, вероятно, сочли, что меня вновь потащил туда Анжело, но они глубоко заблуждались.

Суть заключалась не в том, чтобы посмотреть, как он с кем-то дурачится. Для меня, скорее, был важен контроль. Я знал, что до меня в своих сексуальных связях Анжело всегда был ведущим. Он всегда устанавливал правила сам. И тот факт, что, будучи со мной, он передавал право контролировать ситуацию мне и беспрекословно мне подчинялся, дарил мне уверенность в том, что он мой.

Чем дольше я смотрел, как он танцует, тем сильней возбуждался. Я наблюдал за тем, как он контролирует танец с каждым, кто к нему подходил. А после я потащил его в туалет, и он передал весь контроль мне. Он позволил мне затолкнуть себя в кабинку. Нагнуть. Сделать по отношению к себе то, что никогда в жизни не позволял другому мужчине.

Даже спустя полтора года воспоминания о той ночи неописуемо заводили меня.

После той поездки в наших отношениях произошла неуловимая перемена. Он стал доверять мне больше, чем раньше. Вспышки паники, которые я время от времени подмечал у него на лице, прекратились. И он все чаще ложился спать не в своей комнате, а вместе со мной.

Однажды утром, полгода спустя, я лежал в постели и, глядя, как он одевается, предложил еще раз сходить в какой-нибудь клуб. Я много думал об этом, но к своему удивлению увидел в его взгляде сомнение.

– Ты сам этого хочешь? – спросил он.

– В прошлый раз оно пошло нам на пользу, – сказал я. Тот факт, что он не стал спрашивать, что я имею в виду, лишь подтверждал мою правоту. – Если периодически быть с другими парнями приносит тебе…

– Нет! – прервал меня он. Потом залез на кровать и, сев на меня верхом, заглянул мне в глаза. – Зак, ты не догоняешь. Я не из-за танцев с теми парнями почувствовал себя уверенней насчет нас.

– Не из-за них?

– Нет, – сказал он, тряхнув головой. – Просто так хотел ты. А я мог тебе это дать.

Так или иначе, мне еще сильней захотелось повторить тот наш опыт.

– Значит, еще раз ты не хочешь? – стараясь не выдать разочарования, спросил его я.

Он криво мне ухмыльнулся, и я понял, что вновь выставил себя тугодумом.

– Зак, ради тебя я сделаю все, что захочешь, – проговорил он. – Но не считай себя обязанным делать это ради меня. Только попроси – и я никогда больше и не притронусь к другому мужчине.

– А если я попрошу о чем-то противоположном?

Его ухмылка, став шире, превратилась в озорную улыбку.

– Я буду готов сделать и это.

И вот год спустя мы пришли сюда, потому что я наконец-то признался ему, что хочу посмотреть, как он делает с другим нечто большее, чем просто танцует.